Значение слова ИНТЕГРАЦИЯ в Словаре Аналитической психологии

ИНТЕГРАЦИЯ

(Integration) — процесс, с помощью которого части соединяются в целое; на личностном уровне состояние организма, когда все составляющие элементы индивида, его черты или качества действуют согласованно как единое целое.Юнг использовал этот термин трояко:1) как описание (или даже диагноз) психологической ситуации индивида. Она подразумевает обследование взаимодействия сознания и бессознательного, мужской и женской составляющей личности, различных пар противоположностей, позиции эго относительно тени и динамики взаимодействий между функциями и установками сознания. Диагностически интеграция обратна диссоциации;2) как подпроцесс индивидуации (интеграция создает основу для индивидуации). Как следствие интеграция может привести к чувству целостности в результате соединения воедино различных аспектов личности;3) как стадию развития, типичную для второй половины жизни, когда различные взаимодействия (описанные в п. 1) достигают определенного равновесия (или, правильнее, оптимального уровня конфликта и напряжения) (КСАП, с. 67).Психическая интеграция служит организации полноголичностного осуществления, подгоняя отдельные части индивидуальности друг к другу так, чтобы в итоге получить единую личность. Интеграция — это существенный шаг на пути индивидуации и самоосуществления (Selbstverwirklichung). Когда разные аспекты личности существуют независимо друг от друга, это может привести к диссоциации (разъединению и болезненному расщеплению) индивидуальности. Способность интегрироваться является выражением здорового и нормального эго. В особенности при терапии неврозов интеграция отделившихся и вытесненных содержаний является важнейшим процессом.В сочинениях Юнга понятие «интеграция» имеет основополагающее значение в следующих двух областях: во-первых, при столкновении (Auseinandersetzimg) с «тенью» и, во-вторых, в области многослойных взаимоотношений (Interaktion) между сознанием и бессознательным. Часто Юнг говорит об интеграции тени, т. е. темной стороны личности. В то время как многие люди проецируют свою тень на других людей или на «общество», невроз, скорее всего, ведет к тому, чтобы осуществить интеграцию таких сил. Исходя из этого, Юнг охарактеризовал интеграцию бессознательных содержаний как «основную операцию» в аналитической терапии.

Аналитическая психология. 2012

Смотрите еще толкования, синонимы, значения слова и что такое ИНТЕГРАЦИЯ в русском языке в словарях, энциклопедиях и справочниках:

ИНТЕГРАЦИЯ
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МЕЖДУНАРОДНАЯ - см. МЕЖДУНАРОДНАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ИНТЕГРАЦИЯ …
ИНТЕГРАЦИЯ в Словаре экономических терминов:
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ. см ЭКОНО МИЧЕСКАЯ ИНТЕГРАЦИЯ …
ИНТЕГРАЦИЯ в Словаре экономических терминов:
ФИНАНСОВАЯ - см ФИНАНСОВАЯ ИНТЕГРАЦИЯ …
ИНТЕГРАЦИЯ в Словаре экономических терминов:
РЕГРЕССИВНАЯ - см РЕГРЕССИВНАЯ ИНТЕГРАЦИЯ …
ИНТЕГРАЦИЯ в Словаре экономических терминов:
ПРОГРЕССИВНАЯ - см ПРОГРЕССИВНАЯ ИНТЕГРАЦИЯ …
ИНТЕГРАЦИЯ в Словаре экономических терминов:
ГОРИЗОНТАЛЬНАЯ - см ГОРИЗОНТАЛЬНАЯ ИНТЕГРАЦИЯ …
ИНТЕГРАЦИЯ в Словаре экономических терминов:
ВЕРТИКАЛЬНАЯ - см ВЕРТИКАЛЬНАЯ ИНТЕГРАЦИЯ …
ИНТЕГРАЦИЯ в Словаре экономических терминов:
ВАЛЮТНАЯ - см ВАЛЮТНАЯ ИНТЕГРАЦИЯ. …
ИНТЕГРАЦИЯ в Словаре экономических терминов:
(лат. integratio - восстановление, восполнение) - процесс взаимного приспособления и объединения в единое целое организаций, отраслей, регионов или стран и …
ИНТЕГРАЦИЯ в Словаре этнологических терминов:
межэтническая· (от лат. integratio - восстановление, возобновление), форма тесных взаимодействий контактирующих этнических общностей на основе совместного или раздельного использования …
ИНТЕГРАЦИЯ в Основных терминах, используемыех в книге А.С.Ахиезера Критика исторического опыта:
- единство функциональное и структурное, культурное и организационное всех элементов общества, требующее развития ответственности за целое. И. составляет с расколом, …
ИНТЕГРАЦИЯ в Медицинских терминах:
(лат. integratio восстановление, соединение; integer целый, цельный) в физиологии функциональное объединение органов и тканей, направленное на обеспечение какого-либо полезного для …
ИНТЕГРАЦИЯ в Большом энциклопедическом словаре:
(лат. integratio - восстановление восполнение, от integer - целый), 1) понятие, означающее состояние связанности отдельных дифференцированных частей и функций системы, …
ИНТЕГРАЦИЯ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона.
ИНТЕГРАЦИЯ в Современном энциклопедическом словаре:
ИНТЕГРАЦИЯ
(латинское integratio - восстановление, восполнение, от integer - целый), понятие, означающее состояние связанности отдельных дифференцируемых частей и функций системы в …
ИНТЕГРАЦИЯ в Энциклопедическом словарике:
, и, мн. нет, ж. Объединение в целое каких-нибудь частей, элементов; противоп. дезинтеграция. И. признаков. И. хо-зяйств. Интеграционный - относящийся …
ИНТЕГРАЦИЯ
ИНТЕГР́АЦИЯ ЯЗЫКОВ, процесс, обратный дифференциации языков. При И.я. языковые коллективы, ранее пользовавшиеся разными языками (диалектами), начинают пользоваться одним языком, что …
ИНТЕГРАЦИЯ в Большом российском энциклопедическом словаре:
ИНТЕГР́АЦИЯ экономическая, форма интернационализации хоз. жизни, возникшая после 2-й мир. войны, объективный процесс переплетения нац. х-в и проведения согласованной межгос. …
ИНТЕГРАЦИЯ в Большом российском энциклопедическом словаре:
ИНТЕГР́АЦИЯ (лат. integratiо - восстановление, восполнение, от integer - целый), понятие, означающее состояние связанности отд. дифференцир. частей и функций системы, …
ИНТЕГРАЦИЯ в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона.
ИНТЕГРАЦИЯ в Полной акцентуированной парадигме по Зализняку:
интегра"ция, интегра"ции, интегра"ции, интегра"ций, интегра"ции, интегра"циям, интегра"цию, интегра"ции, интегра"цией, интегра"циею, интегра"циями, интегра"ции, …
ИНТЕГРАЦИЯ в Популярном толково-энциклопедическом словаре русского языка:
[тэ], -и, только ед. , ж. 1) книжн. Объединение в единое целое отдельных частей, элементов. Экономическая интеграция развитых стран. Интеграция …
ИНТЕГРАЦИЯ в Тезаурусе русской деловой лексики:
Syn: интегрирование, объединение, соединение, …

нтеграция (лат.Integratio − восстановление, восполнение, от integer − целый) в переводе с латинского означает соединение отдельных частей в целое, единое [Словарь под ред. Кузнецова, 1998].

Из этого определения следует, что интеграция это процесс, посредством которого из отдельных частей образуется целое, обладающее новыми, относительно бывших частей, свойствами.

Понятие интеграции можно рассматривать в разных аспектах и сейчас этот термин встречается часто, в том числе всвязи с увеличением количества междисциплинарных научных исследований. Как психолога, меня в первую очередь интересует аспект интеграции человека.

Рассмотрением вопроса интеграции человека занимается интегративная психология, в которой, согласно В.В. Козлову, можно выделить следующие аспекты:

1) интеграция, как системообразующий механизм процесса развития и изменения человека, способствующий благополучию на физическом, психическом и духовном уровнях;

2) интеграция, как необходимый базовый механизм превозмогания и позитивной трансформации кризисных этапов человеческого развития;

3) интеграция, как личностный и трансформационный процесс, направленный на консолидизацию, объединение, снятие напряжения.

Возможность соотнесения понятия «интеграция» с понятием «человек», предполагает на мой взгляд ряд условий:

1. Понимание, что человек, является уже некой целостностью и под интеграцией человека мы понимаем увеличение уровня его целостности.

«Процессы интеграции могут иметь место как в рамках уже сложившейся системы - в этом случае они ведут к повышению уровня ее целостности, организованности, так и при возникновении новой системы из ранее не связанных элементов. В ходе процессов интеграции в системе увеличивается объем и интенсивность взаимосвязей и взаимодействии между элементами в частности надстраиваются новые уровни управления»(Козлов В.В.) .

2. Рассмотрение интеграции человека корректно при осуществлении целостного подхода, т.е. рассмотрение его как системы. «Принцип целостности постулирует понимание человека как живой, открытой, сложной, многоуровневой самоорганизующейся системы, обладающей способностью поддерживать себя в состоянии динамического равновесия и генерировать новые структуры и новые ситуативные формы организации» .

3. Понимание условности выделения подсистем и частей в системе «человек»: «Интегративная психология утверждает идею о необходимости целостного изучения личности как системы, каждый элемент которой находится во взаимосвязи и взаимозависимости друг с другом. Поэтому как выделение, так и изучение каких-либо элементов по отдельности становится возможным лишь в абстракции» (Козлов В.В.)

Интеграция в концепции холизма, как способ достижения целостности, являет собой путь эволюции от простого к более сложному, от несовершенного к совершенному, от больного к здоровому. «Интеграция является основой развития любой живой системы, тем более человека, это встроенный в сложную систему механизм, обеспечивающий развитие, эволюцию, адаптацию к новым условиям».

Термин интеграция в психологии ввел К.Г. Юнг, обозначив им механизм достижения Самости. В психологии под интеграцией имеется ввиду в первую очередь процесс присоединения вытесненных в бессознательное частей психики к сознательной части. В этом заключается основной психотерапевтический механизм.

В своей книге " Дыхательные психотехники. Методология интеграции" Татьяна Гинзбург, описывая человека как целое, выделяет в нем подсистемы, обозначенные как

Тело, Психика, Интеллект. По данным многолетних наблюдений за участниками дыхательных практик, она пишет о нескольких уровнях интеграции, которые могут произойти во время дыхательного процесса:

Три подсистемы обычного человека не функционируют как единое целое (думаю одно, чувствую другое, делаю, или ощущаю третье). Имеются дисфункции, иными словами – проблемы, которые могут проявляться или через болезни, или через проблемы в отношениях с людьми, или через состояния страдания. Иллюстрацией этого уровня является выделение в современной медицине отдельных понятий физического, психического и умственного здоровья.
Две подсистемы связаны между собой. На примере тела и психики: когда они полностью связаны – каждое движение и ощущение в теле сопровождается психическими переживаниями, а любое эмоциональное переживание – вызывает мгновенный отклик в теле. Хотя в этом описании, уже есть некоторая некорректность, присущая линейному описанию, поскольку последовательности в данном случае нет, есть целостность этих двух систем, ощущение, эмоция и движение уже переживаются человеком как одно. Он уже не двигает своим телом как обычно. Оно само двигается – скажет он, если будет описывать подобное переживание. Чаще всего, подобная целостность переживается как – экстатическое состояние.
Три подсистемы связаны – это такое состояние человека, при котором Тело, Психика, Интеллект объединены и работают полностью согласовано. В этом состоянии Интеллект правильно распознает то, что происходит с телом и психикой, и любая мысль и ассоциация влияют на психическое и телесное состояние. Мгновенное попадание на этот уровень обычно называется инсайтом. «Инсайт – внезапное осознание в ходе сильного внутреннего переживания».

Подробнее о том, как происходит интеграция во время дыхательной сессии и что способствоваует интеграции, можно узнать из книги Т. Гинзбург " Дыхательные психотехники. Методология интеграции" , которую можно заказать, позвонив по одному из наших контактных номеров.

Мое мнение о связи интеграции человека с его здоровьем и благополучием можно узнать из монографии: "Рефлексия как инструмент интеграции в здоровье и благополучие"

Выборнова С.Г.

Как уже упоминалось, интеграция может обозначать как слияние двух внешних восприятий людей в виде разных частей объекта вне себя самого, так и внутреннюю интеграцию отдельных частей самого себя. Так же, как ребенок воспринимает свою мать в виде двух отдельных объектов (добрую и злую), он воспринимает и себя самого как две отдельные личности. Если родитель проявляет любовь, внимание и поощряет ребенка, тот воспринимает себя как «хорошего», то есть любимого, ценного и достойного заботы и ласки. И наоборот, если мать не оправдывает ожидания ребенка, он ощущает себя «плохим», то есть ненужным, ненавистным и неважным для нее. Внутренняя интеграция становится возможной, когда ребенок начинает ощущать себя единой личностью, независимо от реакции родителя. Эта важная веха в развитии называется «константность самости», и она не может быть достигнута, пока не установилась константность объекта. Ребенок, достигший константной самости, будет чувствовать себя спокойно, даже если в данный момент мама злится на него.

Интеграция собственного Я представляет собой нечто большее, чем простое слияние хорошего и плохого Я в одно целое. Существуют более тонкие нюансы самосознания, которые требуют признания себя частью цельной личности — те части, каких родители, возможно, не одобрят. Приведенный выше пример Александра Портного из романа Филиппа Рота является хорошей иллюстрацией сложности интегрирования собственной сексуальности, когда довлеющая властная мать постоянно отвергает этот аспект своего ребенка как несуществующий. Успешно интегрированное Я способно видеть и принимать все части себя связанными и функционирующими как единое целое. Слишком жесткие родители вынуждают детей скрывать некоторые части своей личности, которые неприятны родителям. Одним из обычно отвергаемых аспектов детской личности является гнев, и родители часто отказываются признавать, что для проявления гнева у ребенка есть причины, в то время как повод сердиться у него на самом деле существует. В некоторых особо запущенных случаях, когда ребенка жестоко наказывают за проявления гнева, он полностью подавляет собственное осознание этого состояния. Вопиющий пример недостаточной интеграции собственного Я встретился мне в истории болезни пациента, страдавшего практически полным распадом структуры Эго. Этот случай, подобно истории Фреды и Греты, недифференцированных сестер-близнецов, особенно убедительно доказывает значение этих Эго-процессов в формировании экстремальных случаев психопатологий. Следующий пример не показателен с точки зрения роли недостаточной интеграции в расстройствах характера, поскольку имеет гораздо более тяжелые последствия, но в качестве иллюстрации переживания такого чрезвычайного состояния представляет определенный интерес: Он больше не мог сказать наверняка, из каких частей своих родителей он состоял, и каждая часть принадлежала к разной национальности: его отец был англичанином, мать — наполовину немкой, наполовину полькой, в настоящее время проживающей в Англии. Каждая «часть» имела особые, свойственные только ей одной, характеристики. Его отец — профессор, кроме того, он был и потомственным военным, но в то же время был пацифистом; он принадлежал к высшему и низшему социальному классу, был консерватором и социалистом и т.п. Он стал считать свою мать еврейкой. Каждой «части» он присвоил национальность: одна «часть» его была прусской, очень суровой, другая «часть» была английской, еще одна -польской и т.д. Одно время он хотел стать евреем, но позже расхотел. Восхищаясь ими поначалу, потом их критиковал (Rey, 1979: 458).

Этот пример иллюстрирует внутренний опыт личности, неспособной интегрировать все свои части и достичь осознания собственного Я. Недостаточная согласованность внутри Эго-структуры приводит к неспособности связать воедино несопоставимые части личности. Слабо интегрированное Эго оставляет своего несчастного хозяина на пороге хаоса. Это еще одна из «основных» причин (как оказывается, таких «основных» причин, вносящих свой вклад в возникновение расстройств личности во взрослом возрасте, можно насчитать больше десятка), приводящих к тому, что ребенок, воспитанию которого не уделялось должного внимания, превращается в запутавшегося, блуждающего в хаосе собственной психики взрослого, легко поддающегося влиянию других людей. Слабо интегрированная личность имеет до того противоречивые представления о себе самой и о других людях, что теряет уверенность в собственном восприятии, своих чувствах и мнениях. Она легко становится жертвой людей, которые — как ей кажется, очень убедительно — навязывают ей другую версию реальности, потому что она совершенно не уверена в своих собственных переменчивых и хаотических воззрениях. Недостаток интеграции играет большую роль при любом столкновении мнений. Особенно это касается сценария насилия, где доминирующая личность принуждает подчиненного партнера принять его искаженное представление о реальности.

В самом начале статьи «Методы интеграции психологического знания», на которую нам неоднократно придется ссылаться в настоящем тексте, А.В. Юревич (Юревич , 2005) пишет о призраке интегративной психологии, бродящем по психологической науке. Действительно, появился и соответствующий манифест, а, как хорошо известно, в добром манифесте всегда найдется место призраку – и не только в эпиграфе. Хочется надеяться, что призрак интеграции по меньшей мере такой же добрый как и его мультяшный собрат Каспер. И намерения у него благие (и ничего разрушать он, кстати, не собирается не только «до основания», но и в принципе). Впрочем, нам кажется, что этот призрак не что иное как материализация всегдашней психологической мечты о целостности или, если угодно, «тоски по целостности». Об этом писал в своей «Автобиографии» Джером Брунер: «Я надеялся, что психология сохранит целостность и не превратится в набор несообщающихся поддисциплин. Но она превратилась. Я надеялся, что она найдет способ навести мосты между науками и искусствами. Но она не нашла» (Цит. по Зинченко , 2003, с. 117–118). Каждое новое поколение психологов приходит в науку с детской мечтой перестроить эту прекрасную науку с тем, чтобы психологи достигли хотя бы взаимопонимания. Но они не находят. И не остужают энтузиазма адептов целостности предостережения методологических плюралистов, полагающих что не надо никакой интеграции…. Впрочем, достаточно шуток, обратимся к собственно интеграции 20 .

Интеграция, как сообщает словарь иностранных слов, происходит от латинского integratio (восстановление, восполнение) и означает «объединение в целое каких-либо частей, элементов». Представляется, что для психологии это глубоко символично, т. к. в конечном счете интеграция имеет своей целью восстановление изначальной целостности психического 21 . В целостности психики никто и никогда серьезно не сомневался, просто она – эта целостность – и ее устройство представлялись разным психологам существенно по-разному.

Как хорошо известно, научная психология была конституирована во второй половине XIX столетия Вильгельмом Вундтом. В. Вундт обосновал физиологическую психологию как эмпирическую дисциплину, использующую метод эксперимента, что отвечало формальным требованиям «двойной программы» Канта (см. об этом Мазилов , 1998). Элементаризм научной психологии определялся именно кантовской критикой – Вундт создавал свою систему физиологической психологии, пытаясь устранить недостатки психологии, зафиксированные в основных положениях кантовской критики. Кантовские положения, напомним, частично пытались учесть предшественники Вундта (например, И. Гербарт, использовавший математику, но полагавший, что психология «не смеет экспериментировать»). Полностью кантовскую «двойную программу» осуществил создатель научной психологии Вильгельм Вундт. Нам важно отметить, что научная психология мыслилась Вундтом как позитивистская наука: ему представлялось, что как только будут выполнены требования (исследовать факты), законы психологии «откроются», а психология превратится в столь же достойную науку как химия (напомним, она служила идеалом научности, именно по ее образцу немецкий ученый строил психологию). Вундтовская концепция стала образцом психологии атомистической и элементаристской, атомизм и элементаризм критиковались представителями многих направлений в последующей психологии. Это настолько хорошо известно, что стало «общим местом». Куда менее известно другое: Вундт вовсе не был (как это часто представляют) противником целостности. Приведем небольшую цитату из работы самого Вундта: «Какой бы процесс среди тех, которые мы называем «психическими соединениями» в широком смысле слова, или – так как все душевные процессы сложны, т.е. являются соединениями - какое бы психическое явление вообще мы не взяли, всюду и всегда мы натолкнемся на следующую яркую, характерную черту: продукт, возникший из определенного числа элементов, представляет собою нечто большее, чем простую сумму этих элементов; нечто большее, чем продукт, однородный с этими элементами и лишь так или иначе, качественно или количественно, отличающийся от них по своим свойствам: нет, такой продукт представляет собой новое образование, совершенно несравнимое по своим наиболее существенным качествам с факторами, создавшими его. Это основное качество психических процессов мы называем принципом творческого синтеза» (Вундт , б/г, с. 118). И далее: «С этим принципом в его простейшем виде мы встречаемся при образовании чувственных представлений. Звук есть нечто большее, чем сумма его частичных тонов. При слиянии их в единство, обертоны, вследствие своей малой интенсивности, обычно исчезают как самостоятельные элементы, зато основной тон получает, благодаря им, звуковую окраску, делающую его гораздо более богатым звуковым образованием, чем простой тон. Благодаря бесконечному многообразию продуктов, которые могут получиться из таких соединений, на основе простых тонов, отличающихся лишь высотою и глубиною, поднимается бесконечно разнообразный мир звуковых окрасок» (Вундт , б/г, с. 118). Аналогичные явления имеют место в процессе восприятия: «в процессах ассимиляции, соединяющихся с каждым процессом восприятия, воспроизведенные элементы входят в состав вновь образовавшегося продукта: из прямых впечатлений и многообразных отрывков прежних представлений создается синтетическое воззрение» (Вундт , б/г, с. 118–119). Согласимся, что такого психолога трудно считать противником целостности. Заметим, что когда мы говорим о целостном подходе на первый план чаще всего выходят вопросы методологические. Современник Вундта Франц Брентано, развивавший целостный подход, отстаивавший целостность психического акта, критиковал создателя научной психологии не за невнимание к целому, а за путь к постижению целого. По мысли Брентано, есть целостные образования, которые принципиально несводимы друг к другу. Идти в их исследовании нужно от целого.

Этапом в развитии целостного подхода явилась известная работа Вильгельма Дильтея, известная у нас под именем «Описательная психология» (1894). Значительная часть этой книги посвящена критике конструктивного подхода в психологии, образцом которого является вундтовская психология. Решение Дильтея также широко известно – психология должна развиваться как описательная, расчленяющая наука. За основу берется целое, оно расчленяется по особым правилам, не нарушающим важнейших связей.

Если говорить о развитии идеи целостности в психологии, нельзя не упомянуть исследования школы «качества формы» и, конечно же, гештальтпсихологии, для которой проблема целостности стала центральной. Впрочем, объем настоящей публикации не позволяет останавливаться на анализе работ этого любопытнейшего направления в психологической науке. Тем не менее, отметим, что вклад в разработку проблемы целостности, внесенный гештальтпсихологией, переоценить невозможно.

Заметим, что важнейший методологический вопрос состоит в том, как трактовать причины этой целостности. Вундт полагал, что объяснением является сформулированный им «закон творческого синтеза»: существует особая сила – апперцепция, которая может объединять элементы опыта в произвольном порядке. Австрийская школа полагала, что «качества формы» создаются за счет факторов «более высокого порядка». Заслуга гештальтпсихологии состояла в первую очередь в том, что они не удовлетворились фиксацией целостных феноменов, не ограничились каким-либо «псевдообъяснением» (указанием на какие-либо субъективные факторы), но попытались выяснить их природу. Они пытались обнаружить универсальные законы гештальта, для чего Келер проводил свои известные исследования по коллоидной химии. Нацеленность на обнаружение общих законов (и нежелание удовлетвориться «квазиобъяснениями») и делала эту школу, по нашему убеждению, образцом научности в глазах современников.

Начальные этапы развития научной психологии, как хорошо известно, были связаны с разработкой «простых» подходов: как уже отмечалось, Вундт полагал, что эмпирическое исследование само по себе обеспечит результативность психологического исследования (Вундт пересмотрел свои взгляды и в 1913 году утверждал, что психология не может существовать без философии, отделение от которой он сам четырьмя десятилетиями ранее и обосновал). Достаточно быстро возникли структурные, функциональные, процессуальные подходы к изучению психического. Они были дополнены уровневым и генетическим подходами.

Другая линия размежевания состояла в том, что возникли различные предметы : некоторые школы продолжали изучать сознание, другие стали исследовать поведение, третьи предметом сделали глубинные пласты психического, обычно не осознаваемые самим человеком. Как справедливо отмечал М.Г. Ярошевский, различные направления в психологии сосредоточились на разработке отдельных категорий: образа, действия, мотива (Ярошевский , 1974).

Возникло множество различных подходов, что привело к возникновению так называемого «открытого» кризиса в психологии, фундаментальный смысл которого состоял в том, что психологи отчетливо осознали: «простых» подходов для адекватного понимания психического недостаточно.

Напомним, что особенно интенсивно интегративные процессы происходили в начале ХХ столетия, когда «простые», «одномерные» подходы не оправдали возлагавшихся на них ожиданий. Затем эти процессы интеграции то усиливались, то ослабевали. Мощная волна интеграционного движения произошла в связи с возникновением системного подхода, получившего широкое распространение в психологии 22 . Но в целом реализация системного подхода не дала ожидаемых результатов (во многом это было связано с «модой» на системный подход, что привело к тому, что во многих исследованиях он использовался или некорректно или вообще лишь провозглашался, т.е. оставался декларацией). Отметим, кстати, что история системного движения в психологии в полном объеме еще не написана, что представляется серьезным упущением историков новейшей психологии.

Новая волна интеграционного движения началась совсем недавно. Остановимся на ней несколько подробнее. В 2003 году в Ярославле начал издаваться журнал «Вестник интегративной психологии» (гл. ред. проф. В.В. Козлов). Ежегодно в Ярославле проводятся конференции, посвященные обсуждению проблем интегративной психологии. Идеи интеграции широко обсуждались на последнем съезде РПО и на Международном психологическом конгрессе в Пекине. Как справедливо отмечает А.В. Юревич, интегративные настроения «явно отражают не личные ощущения и намерения тех или иных психологов, а внутреннюю потребность современной психологической науки и неудовлетворительность ее многолетнего развития по «конфронтационному» пути) (Юревич , 2005, с. 377).

А.В. Юревич отмечает, что в системе интегративных установок современной психологии можно различить несколько различающихся между собой позиций. По мнению С.Д. Смирнова (Смирнов , 2004, с. 280–281), могут быть выделены четыре позиции:

Методологический нигилизм.

«Методологический ригоризм» или «методологический монизм».

«Методологический либерализм».

«Методологический плюрализм».

А.В. Юревич, сформулировавший позицию методологического либерализма, интерпретирует различия между методологическим либерализмом и методологическим плюрализмом следующим образом: «Четвертую позицию С.Д. Смирнов называет «методологическим плюрализмом», отмечая, что сам он разделяет именно ее. Она состоит в том, что психологическим теориям следует признать друг друга (подобно «методологическому либерализму»), но (в отличие от него) не следует стремиться к «наведению мостов» между ними, оставив психологию в ее нынешнем раздробленном состоянии и признав ее «полипарадигмальность» в качестве неизбежной» (Юревич , 2005, с. 380).

Позиция методологического либерализма представляется более конструктивной, т. к., по нашему мнению, интеграция психологического знания представляет собой одну из важнейших стратегических задач, стоящих перед психологической наукой в начале XXI столетия.

Действительно, решение вопросов интеграции тесно связано с методологией психологии. В самое последнее время опубликовано весьма значительное число работ, посвященных методологии психологии, высказано много продуктивных идей. Наши взгляды по вопросу реформирования методологии психологической науки были изложены в первой главе.

Характеризуя перспективы интеграции в современной психологии, А.В. Юревич отмечает, что «современные психологи осознают потребность в интеграции психологической науки в качестве одной из ее главных задач, однако ищут более «мягкие», «либеральные» варианты интеграции, нежели их монистически настроенные предшественники, игнорировавшие или «поедавшие» концептуальные построения друг друга. В этих условиях первостепенной задачей становится не только сама по себе интеграция, но и выработка ее модели, которая, во-первых, была бы действительно «либеральной», позволяющей избежать издержек «насильственной» или искусственно форсированной интеграции, характерной для прежних времен, во-вторых, – была бы все-таки моделью именно интеграции, а не легализации анархии и раздробленности, весьма характерной для постмодернистских программ, в-третьих, – не выглядела бы как набор объединительных призывов, построенных по принципу «психологи всех стран и направлений объединяйтесь» (Юревич , 2005, с. 381). А.В. Юревич отмечает, что для того чтобы выработать или хотя бы представить себе модель интеграции, необходимо задаться естественным вопросом о том, что вообще могла бы представлять собой интеграция современной психологии. Отвечать на него логически целесообразно от противного, т. е. отталкиваясь от основных видов разобщенности или «разрывов» психологического знания, которые препятствуют его интеграции. «В структуре психологического знания (точнее, в довольно аморфном массиве, который лишь условно или как дань традиции может быть назван «структурой») можно усмотреть три фундаментальных «разрыва». Во‑первых, разрыв «горизонтальный» – между основными психологическими теориями и соответствующими психологическими «империями» – бихевиоризмом, когнитивизмом, психоанализом и др., каждая из которых предлагает свой образ психологической реальности, свои правила ее изучения и т. п. Во‑вторых, разрыв «вертикальный»: между различными уровнями объяснения психического – внутрипсихическим (феноменологическим), физиологическим (физическим), социальным и др., порождающий соответствующие «параллелизмы» – психофизический, психофизиологический и психосоциальный. В‑третьих, «диагональный» – «разрыв» или, говоря словами Ф. Е. Василюка, «схизис» между исследовательской (академической) и практической психологией» (Юревич , 2005, с. 381–382). Согласно А.В. Юревичу, именно три обозначенных «разрыва» представляются основными, порождающими общую дезинтегрированность психологии, и соответственно, их преодоление или хотя бы сокращение, выглядят как основные направления ее интеграции.

Интеграция в современных условиях представляется вполне реальной: «существующие в психологии теории не так уж непримиримы и «несоизмеримы» (в терминах Т. Куна) друг с другом, нынешнее психологическое сообщество не поделено на фанатичных адептов этих теорий, большая часть исследований строится на кросс-теоретической основе и воздает должное различным аспектам психического. Все это – проявления естественной «горизонтальной» интеграции психологического знания, которая, в отличие от его искусственной интеграции путем декларирования объединительных программ и попыток создания соответствующих теорий, выглядит не броско, происходит незаметно, но обусловлена внутренней логикой развития психологического знания и дает зримые плоды» (Юревич , 2005, с. 387).

По нашему мнению, важно различать стихийную (естественную, по А.В. Юревичу) интеграцию, которая происходит «самопроизвольно» в ходе развития психологического знания и целенаправленную, являющуюся результатом специальной деятельности психологического сообщества. Рассмотрению этих разновидностей психологической интеграции будут посвящены соответственно второй и третий разделы настоящей главы.

Интеграция научного знания является необходимым условием к постижению сложных закономерностей и глубоких связей мироздания, которые открывают путь к пониманию его как единой системы. Естественно, что этот путь предполагает и перманентный переход к новым, все более высоким уровням анализа данных, которые накапливает каждая конкретная наука. Во всем многообразии наук психологическая наука имеет очень важную в рассматриваемом плане особенность, а именно: в психологии человек предстает и как субъект, и как предмет познания.

Проявление человека в познании – одно из основных выражений человеческой сущности. С познавательной деятельностью человека связано его развитие, формирование миропонимания и понимания своего «Я», создание науки как формы общественного сознания и всего социокультурного, духовного богатства человечества.

Исходя из изложенного выше есть основания предположить, что интеграционные процессы в психологии имеют свою специфику. Можно выделить три самых общих направления психологической интеграции.

Первое направление связано с самой психологией, с факторами развития психологического знания. В становлении психологии, если брать за начальную точку отсчета концепцию Вундта, это сопровождалось изменением представлений о самом предмете психологии. В качестве иллюстрации может быть приведен, например, следующий ряд: чистые элементы сознания (структурализм); сознание как адаптационный механизм, внутренние и внешние условия (функционализм); личность и психоэнергетическое равновесие (психоанализ); поведение (бихевиоризм); психическое отражение и психика как свойство физиологического субстрата – мозга (одна из концепций, наиболее распространенных вплоть до настоящего времени) и др. Получило признание и научное направление современной психологи, в самом названии которого ясно отражена его суть – когнитивная психология.

Таким образом, можно сделать вывод, что первое направление интеграционных процессов в психологии, связанное с имманентными особенностями психологического знания, имело и имеет очень важное значение как для познания вообще, так и для познания в конкретной области.

Второе направление интеграции в психологии связано с тем, что психологические знания все шире используются в других науках. Успешность развития многих наук и их практических приложений оказывается в настоящее время непосредственно связанной с данными теоретической и прикладной психологии. Все это имеет результатом изменение социальной роли и значимости психологии. Среди российских ученых, давших убедительное обоснование этому явлению, следует прежде всего назвать имя Б. Г. Ананьева.

Б. Г. Ананьев показал, что из всех наук, так или иначе связанных с изучением человека, только психология может рассматриваться в качестве общего научно‑методического центра. Тем самым психология приобретает свойства системного фактора, образующего обширную научно‑практическую область (систему) человекознания. При этом психология активно ассимилирует данные других наук прежде всего с целью их психологического осмысления и дальнейшей психологизации сфер практического применения.

Сейчас уже очевидно, насколько успешной может быть интеграция психологического знания с техническими науками, юриспруденцией, политикой, клиникой и др. По‑видимому, есть достаточно оснований утверждать важность значения этой линии психологической интеграции для познания реалий мира и практической деятельности человека.

Третья линия психологической интеграции может рассматриваться как единство, но лишь в определенном смысле того, что было рассмотрено выше. В этой линии интеграции можно, по нашему мнению, выделить два уровня. Первый – компилятивный. В общих чертах его суть состоит в следующем.

Некий психологический феномен используется какой‑то наукой для построения своих новых теоретических концепций. Возвращаясь в психологию, эти концепции расширяют знания о сути человеческой природы и бытия. Речь идет прежде всего о концепциях ноосферы (В. И. Вернадский, П. Тейяр де Шарден), этногенеза (Н. И. Гумилев), единства Вселенной (А. Л. Чижевский) и др.

Следующий уровень третьей линии психологической интеграции может быть назван, по нашему мнению, конструктивным, или созидающим. Результатом его является, во‑первых, построение принципиально новой единой теории на основе трудно, казалось бы, согласующихся теоретических концепций разных наук. Во‑вторых, адекватный метод и инструмент, которые могут обеспечить успешную практическую деятельность. Все это, безусловно, предполагает в той или иной мере учет исторического и настоящего опыта всех школ мировой психологии. Стало быть, речь идет об уровне интеграции, который соответствует новому направлению в психологии, новой психологической школе. В настоящее время этим требованиям более всего отвечает психологическая школа онтопсихологии, основанная и развиваемая итальянским ученым А. Менегетти .

Раскрывая основные положения онтопсихологии А. Менегетти, заметим, что сам термин «онтопсихология» известен давно. В концепции Б. Г. Ананьева он, например, трактуется как раздел психологии, изучающий онтогенез – развитие индивида как совокупности организменных, т. е. относящихся только к организму, свойств человека.

В теории А. Менегетти в термин «онтопсихология» вкладывается принципиально иное содержание – это развитие индивидуальности в целом, психология Бытия в человеке. При этом важно подчеркнуть, что проблема индивидуальности в онтопсихологии не секвестрируется, а выводится на передний план как наиболее важная для современной и будущей психологии.

Новое понимание онтопсихологии опирается на такие базовые понятия, как «Семантическое поле» и «Ин‑се». Семантическое поле как понятие отлично от используемого в филологии. Это основная информационная связь, которую устанавливает жизнь между своими индивидуациями («Я», выступающее как действующий индивид и личность).

«Ин‑се» – средоточие Бытия. В своей главной форме Онто Ин‑се – регулятор индивида в специфицированной форме интенциональности Бытия. Онто Ин‑се на основе общего Бытия связано с Космосом, универсумом и жизнью. На основе индивидуального Бытия – с человеком как исторической самоявленностью. Через Ин‑се достигается основной результат практической онтопсихологии.

Приводя некоторые базовые понятия и постулаты онтопсихологии, мы не имели целью дать ее более или менее достаточную характеристику. Очевидно одно – создан новый тезаурус, способный служить как интеграции собственно психологического знания, так и интеграции психологического знания со знаниями других наук.

Если мы обратимся к той работе, которую проводит А. Менегетти по линии Международной ассоциации онтопсихологии, то нельзя не отметить, что его теория находит подтверждение в практической деятельности. Все это позволяет надеяться на дальнейшее укрепление позиций онтопсихологии в интеграции наук.