Только в Каире и Александрии в 1945 году проживало около 500 тысяч иностранцев: греков, итальянцев, французов, евреев, армян. В стране действовали иностранные театры и сотни школ. Благополучие Египта держалось именно на них. С приходом к власти «арабских социалистов» практически все иностранцы были выдворены, и страна начала строить «национальную демократию».
Каир и Александрия в конце 1930-х – начале 1940-х были наводнены европейцами, бежавшими сюда от ужасов второй мировой войны. Англичане, немцы-диссиденты, греки, французы, даже несколько сотен русских из Югославии – все они рассматривали Египет как свой второй дом.
Но и до приезда сюда этих беженцев, в Египте уже существовали многотысячные иностранные общины.
Так, согласно египетской переписи 1947 года, в Египте проживало около 65,6 тысячи евреев (64% в Каире, 32% в Александрии). Численность армянской общины насчитывала 50 тысяч, христиан из Ливана и Сирии – в 100 тысяч человек. Одна из крупнейших общин была у греков – 71 тысяча, причём из них в самой Греции родились только около 7 тысяч. Итальянская община насчитывала 25 тысяч (в Италии родились 5,7 тысяч).
Французов было около 20 тысяч, мальтийцев – почти 8 тысяч. Около 30 тысяч, проживающих в Египте, считались апатридами (лицами без гражданства). Это были немецкие и прочие европейские беженцы. Присутствовало даже около 200 русских – белоэмигранты, бежавшие сюда от войны с Балкан. Кроме того, в стране были большие общины индусов, персов и даже латиноамериканских подданных (около 1 тысячи только аргентинцев).
Пока на европейском континенте бушевала кровопролитная война, иностранцы делали в Египте бизнес, занимались культурными проектами и просто прожигали жизнь.
До 1950-х годов основная часть банков, промышленных предприятий и сферы внешней торговли находилась в руках иностранцев. Как правило, в Каире или Александрии англичане, французы, греки, итальянцы, армяне и евреи предпочитали сохранять иностранное подданство. Их дети обучались в частных школах, дома они разговаривали на родном языке и крайне мало знали о стране своего пребывания. После англо-франко-израильской агрессии 1956 года в зоне Суэцкого канала большая часть иностранной собственности в Египте была конфискована.
(Греческие скауты идут маршем по Исмаилии, 1951 год)
Но до этой даты было ещё 10-15 лет прекрасной жизни. Подданные европейских держав обладали большими привилегиями: они находились под покровительством своих консульств и подлежали юрисдикции смешанных судов, обладали правом безвизового въезда и выезда, могли свободно передвигаться и жить в стране, не спрашивая разрешения властей. Более того, до 1945-го в Египте фактически действовало многоязычие – даже официальное делопроизводство велось кроме арабского ещё на английском, армянском и итальянском языках.
Постепенная арабизация старны началась в 1946 году – тогда на арабский язык были переведены делопроизводство, названия магазинов и коммерческих учреждений.
Типичную картину того времени рисует в своих воспоминаниях Рахель Маккаби, выросшая в известной александрийской еврейской семье Грин. У девочки были французские и английские гувернантки. Из всей большой семьи и огромного круга родственников и друзей по-арабски мог свободно говорить и читать только отец, поэтому контакты с местным населением почти отсутствовали. Незнание египетских реалий принимало иногда анекдотичные формы. Так, дочь крупного еврейского менеджера, директора Национального банка Египта Дидар Россано вспоминала, что только познакомившись на каком-то приеме со своим будущим мужем - египетским офицером, она узнала о существовании египетской армии. Многие представители сирийских христианских семей ощущали и подчеркивали свою отъединенность от египтян. В богатой еврейской семье Коэн бабушка говорила только по-арабски, мать знала язык, но стремилась не употреблять, а детям просто запрещала. Желая укорить отца, она говорила: «Ты похож на араба». В семье видного деятеля египетского коммунистического движения Х.Шварца, чей отец был майором британской армии, мать часто говорила: «Ты грязный, как араб».
Социальная сегрегация опиралась на систему образования, которая у «предпринимательских меньшинств» считалась образцовой. Выпускников греческих школ, куда ходили почти все дети общины, без экзаменов принимали в Афинский университет. Преподавание в греческих и армянских учебных заведениях велось на национальных языках, много внимания уделялось литературе, истории своих народов, очень хорошо было поставлено изучение европейских языков. Представители других меньшинств предпочитали школы с европейскими программами, языком преподавания, учителями. Уровень подготовки позволял продолжать образование в лучших университетах мира. В 1947 году грамотными была 866 человек из 1000 у греков, 886 -у итальянцев, 823 - у евреев. У арабов Египта это показатель был в 4 раза меньше – 212 человек на 1000.
В 1940 году в Египте было 190 школ с преподаванием на французском языке (35,7 тысяч учащихся), 68 - на итальянским (11,5 тысяч), 61 - на греческом (12,2 тысяч), 49 - на английском (8,3 тысячи).
Основу европейской политической системы Египта также заложили европейцы. Кстати, даже египетский национализм был придуман местными евреями-сефардами (Яков Сануа). Инонациональными квалифицированными рабочими и интеллектуалами были созданы первые в стране профсоюзы, итальянцы и греки основали первые социалистические и анархистские группы Египта. Компартию Египта основал Розенталь. Русский еврей, ювелир, он прибыл в Египет в 1898 году и вскоре стал ключевой фигурой в социалистическом и профсоюзном движении. При основании Египетской компартии 80% ее членов были представителями инонациональных меньшинств (в первую очередь евреи, итальянцы, греки и ливанцы). Один из них - маронит Ф. ал-Шимали, высланный за коммунистическую деятельность из Египта, стал основателем Коммунистической партии Сирии и Ливана. В дальнейшем ключевой фигурой коммунистического движения Египта становится А.Куриэль - представитель одной из самых родовитых и богатых еврейских семей страны.
(Александрия, английский детский сад, 1945 год)
Чёрные времена для иностранцев Египта наступили после 1956 года – когда против страны в ходе Суэцкого кризиса выступили англичане, французы и израильтяне. Арабские национал-социалисты в качестве «наказания» стран-агрессоров решили «прищучить» местную инородческие и иноверческие общины.
С наибольшей силой каток прошёлся по египетским евреям, французам и англичанам. Люди этих наций в подавляющем большинстве были депортированы, а их имущество конфисковано. В 1956-57 годах из Египта были высланы 13 тысяч британцев, 8 тысяч – французов. Также было выслано около 14 тысяч апатридов – греков, русских (ещё с паспортами Нансена), албанцев, югославов, и т.д. Лидер страны Г.А.Насер тогда заявил: «Сейчас у нас есть повод очистить страну от иностранного влияния, и если мы не сделаем этого, то будем жалеть всю жизнь».
Больше всех пострадали евреи Египта. За эти два года было арестовано около 2 тысяч евреев, 21 тысяча депортирована. Их собственность стоимостью примерно 100 млн. тогдашних американских долларов (в нынешних деньгах это примерно 1 млрд. долларов) была конфискована.
В 1957 г. в категорию «враждебных граждан» попали новые группы лиц. Так, египетского гражданства были лишены все евреи, получившие его после 1933 г.; затем «лица, симпатизирующие агрессорам» (в основном это коснулось ливанских маронитов, сирийских христиан и армян). Получившие египетское подданство после 1900 г. должны были подтвердить свою лояльность (эту процедуру к началу 1960-х не прошли 80% египетских граждан-инородцев).
Вначале депортированным разрешалось вывозить чемодан вещей на человека и 200 долларов, затем обмен валюты был и вовсе прекращён. Золотых изделий разрешалось взять с собой не более 5 гр., бриллиантов – не более 1 карата.
Все еврейские служащие были уволены, врачи исключены из Египетской медицинской ассоциации, всех школьных учителей-евреев также лишили работы. Всего к середине 1960-х было выслано 50 тысяч евреев.
К началу 1960-х были выдавлены практически все граждане Египта «инородческого происхождения». Итальянцев осталось к 1960 году всего 12,7 тысяч человек, а к началу 1970-х – и вовсе несколько сотен. Армянская община уменьшилась до 15 тысяч, а евреев – и вовсе до 1-1,5 тысяч.
(Александрия, ученицы Английского колледжа, 1952 год)
К началу 1970-х в Египте из 500 тысяч иностранцев осталось не больше 10-15 тысяч.
Несложно заметить, что Египет в те годы прошёл стадию строительства «национального государства». Во всех государствах догоняющего развития эти процессы были похожи, из которых главный – лишение страны «инородческого элемента». Одна из причин, почему автохтоны поступали так – это желание местных народившихся буржуазии и интеллигенции безо всякой экономической или интеллектуальной конкуренции усесться в кресла изгнанников, отобрав у них ещё и собственность и их высокооплачиваемые и престижные наёмные места (от врачей до профессоров, адвокатов и инженеров).
К примеру, из Чехии во второй половине 1940-х было изгнано около 3 млн. немцев, из Польши в 1950-60-х – практически все евреи, и т.д. Где-то «нацбилдинг» шёл и вовсе жесточайше, к примеру, как в Турции, где были вырезаны около 1 млн. армян и 0,5 млн. греков.
Частично такой «нацбилдинг» шёл и в России. После Гражданской из страны были выгнаны несколько миллионов «европейских русских», а после Переворота 1991-го страну покинули подавляющее большинство немцев, евреев, поляков, и т.д. Несложно спрогнозировать, что вторая стадия «строительства национального государства» в России также начнётся с изгнания «европейских русских» (коих сейчас насчитывается примерно столько же, сколько и в 1917 году – не более 6-7 млн. человек).
Ниже мы представляем фотографии египетского еврея, сефарда
Просто помнить…
Жизнь москвичей в 1940-х – 1950-х годах
Посвящаю:
прапрадеду Степану (1883-1945)
прапрабабушке Тане (1885-1954)
дяде Лёне (1889-?)
прадеду Павлу (1900-1950)
прабабушке Насте (1906-1968)
дяде Саше (1931-2007)
дяде Володе (1932-1996)
бабушке Вале (1938-2010)
тете Инне (1939-2012)
Предисловие
Я не считаю себя коренной москвичкой. Предки мои происходят из Тверской и Ярославской губерний. Но поскольку уже мои прапрадедушка и прапрабабушка перебрались в Москву, я считаю этот город своим. Слишком много здесь мест, с которыми невидимыми нитями связалась жизнь моей семьи.
Та Москва, в которой осталась молодость моей бабушки, ушла навсегда. Стерты с московских улиц те дома на Красной Пресне и в Мещанском районе, где мои родные любили и страдали, радовались и печалились, одним словом, жили. Ушли и многие из близких, и стерлись их следы… Но не стерта память, а она, вместе со старыми фотографиями, родными могилами на Ваганьково, снова и снова повторяет: ОНИ БЫЛИ!!! И память снова возвращает нас на десятилетия назад, в ту страну под названием СССР, в ту Москву, где родились наши бабушки и дедушки.
Им я и посвящаю этот очерк, основанный на том, что мне рассказывала моя бабушка Валентина Павловна о своей жизни, детстве, юности… О жизни, которая у каждого своя и которая так похожа на множество других жизней… Так бывает всегда. Но у поколения, рожденного в 1930-е, не могло быть иначе. Их объединила одна судьба, неизбежная и неотвратимая. И они приняли ее. И десятилетиями испытывали радости и горести, которые она им посылала. И никогда не жаловались. Они так привыкли.
3. Пока вся семья еще вместе…1949-1950 г.г.
Часть I
Моя бабушка Валентина родилась в 1938 году в Волковом переулке на Красной Пресне. Об этом времени трудно что-то сказать – бабушка была совсем маленькая и не помнила ничего особенного. Семья была большая – бабушка Татьяна, ее брат Алексей (в семье его звали просто дядя Лёня), дедушка Степан, родители моей бабушки – Анастасия и Павел, и два бабушкиных брата – Александр и Владимир. Удивительно, но тесно в доме не было.
Это безоблачное время детства длилось недолго. Одна страшная полоса перечеркнула мирное счастье большой семьи, как и счастье тысяч других семей, в одночасье превратив обычных детей в детей войны…
Известие о начале войны застало прабабушку Настю с детьми не в Москве. У нас чудом сохранилась фотография, сделанная в деревне Бережки Ярославской области, и подписанная страшной датой – 22 июня 1941 года. На ней – мои родные на пороге испытаний, еще неизведанных, но уже предчувствуемых.
Прадедушка Павел ушел на фронт. Ушел воевать и дядя Лёня, уже не призывного возраста человек, но, как истинный офицер, знавший, где его место.
А прабабушка с тремя детьми всю войну пережила в Москве. О том, чтобы уезжать, не было и речи – ведь Сталин был в Москве, а, значит, город не сдадут неприятелю. В это твердо верили. По поводу упоминания здесь исторического лица хочу сразу оговорить, что я не выступаю ни апологетом, ни обвинителем. Слишком сложно, особенно, сейчас, судить о чем-то. Что было, то было.
О событиях войны бабушка рассказывала со слов прабабушки Насти, но цепкая детская память выхватила отдельные моменты жизни военной Москвы. Воздушная тревога… Все спускаются в бомбоубежище… А дедушка Степан (мой прапрадедушка), прошедший Первую Мировую войну, всегда оставался дома и разогревал суп, чтобы, когда утихнет бомбежка, вернувшаяся из бомбоубежища семья могла сесть и пообедать… Дед умер 7 мая 1945 года, не дожив двух дней до Победы…
А вот страшная быль войны, рассказанная прабабушкой Настей: бомба разрушила стену дома, стоявшего возле зоопарка, но квартиры в нем остались целы. В одной из комнат в кресле сидела молодая женщина, вся седая и…мертвая…
Прабабушка, сколько ей пришлось вынести на своих женских плечах! Всю войну она была донором, сдавала кровь для раненых. Ее донорская книжка хранится у меня до сих пор. Только на прямое переливание прабабушка не соглашалась – страшно…
А по ночам прабабушка Настя шила. И все время получала выговоры от участкового милиционера – за нарушение светомаскировки… Наутро прапрабабушка Таня ходила на Тишинский рынок, где можно было сшитое платье обменять на хлеб. У всех были разные потребности даже во время войны.
Когда неприятеля отогнали от Москвы, прабабушка ездила на подмосковные поля – собирать замерзшую капусту, которую не успели убрать…
Так тянулись дни. Дни страдания, дни надежды. А потом пришла весна. Весна 1945-го. Того легендарного салюта бабушка Валя не помнила. Ее попросту не взяли – маленькая еще была. Но зато помнила, как по Москве вели пленных немцев…
После войны дети часто бегали в зоопарк – там, возле клеток, можно было доесть жмых, который не съели обезьяны… Война закончилась, но жизнь была по-прежнему очень трудной.
Потом улыбнулось счастье – вернулся живым дедушка Павел. Он воевал на Белорусском фронте, война для него закончилась в Кёнигсберге. Бабушка помнила этот момент очень отчетливо: прибежал соседский мальчишка с криком: «Ваш папка вернулся!»… И первой бежала бабушка. Самая младшая, разлученная с отцом так рано.
Дядя Лёня не вернулся. Еще во время войны, в 1942 году, он пропал без вести, попав в окружение под Смоленском. Он имел личное оружие и всегда говорил, что в плен живым не сдастся и что последняя пуля в его пистолете будет предназначена ему. Какой же сильный был человек! Есть ли сейчас такие люди? Не знаю. А о дяде Лёне мы ничего не знаем до сих пор. Но в нашей памяти он остался героем.
С возвращением прадедушки жизнь потихоньку стала налаживаться.
Но счастливое время воссоединения всей семьи, уже испытавшей горечь потерь, длилось очень недолго. Судьба неумолима. В 1950 году прадед Павел умер. Прабабушка Анастасия снова осталась одна с тремя детьми, но теперь – навсегда… Замуж она больше не вышла.
Бабушка Валя всю жизнь вспоминала отца, и всю жизнь ей не хватало отцовской заботы и защиты.
Для меня война – это, конечно, гордость и радость Победы. Но, прежде всего, – это боль утраты. В нашей семье никто из воевавших не дожил до того времени, когда я родилась. Но это боль, которая делает сильнее. Ведь они, наши прадедушки и прабабушки, прошли через испытания и страдания, чтобы жили мы. И мы живем, храня в своей памяти их мужество, которое нам поможет в трудный момент. И если вдруг у нас отнимут все, останется наша боль и их сила, живущая в нас, которые, соединившись, все преодолеют. А сейчас, пока все благополучно, от нас требуется самая малость – просто помнить…
Часть II
Начались 1950-е. Для бабушки это были школьные годы. Учится бабушка пошла в 1946 году. В 1945 году, когда Вале исполнилось семь лет, вернувшийся с фронта дедушка Павел в школу ее не пустил – уж очень маленькая была, из-за парты не видно…
Теперь девочка подросла. Мальчики в семье тоже выросли. Володя учился в ремесленном училище (в будущем Симаков Владимир Павлович – заслуженный связист СССР, его портрет висел на ВДНХ). Саша, Александр Павлович, всю жизнь отдал родному заводу, впрочем, как многие ребята его поколения. Мне посчастливилось застать дядю Сашу в живых. Очень хороший был человек, и до конца дней остался убежденным коммунистом.
С 1947 года семья жила на новом месте – в Больничном переулке (станция метро «Проспект Мира»). Старый район Москвы – города, еще не запруженного автомобилями, не изуродованного небоскребами из бетона и стекла, не исковерканного бешеным ритмом жизни. Жили мои родные в двухэтажном кирпичном доме. Раньше это был, вероятнее всего, флигель для прислуги при барском доме. Окна выходили в арку ворот и на улицу.
Кирпичные стены согревали зимой (имелась и печка, а кирпич хорошо держит тепло) и приятно охлаждали летом. В доме был погреб, куда можно было убирать соленья-варенья. Старинная лестница с витыми перилами… Конечно, не было тех удобств, к которым мы сейчас привыкли. Но зачем же ванная комната, когда рядом – Ржевские бани! А еще был утопающий в зелени двор. Такой маленький московский дворик, один из тех, каких в Москве было множество… Сейчас ничего нет. Ни домика, ни дворика. На месте дома №5 по Больничному переулку ныне стоит элитное жилье конца XX века, которое ничуть не украшает маленький тихий переулок. Бабушка всегда говорила мне, что ее сердце навсегда осталось там – на Больничном переулке, в стареньком двухэтажном доме…
Люди там жили, как родные. Все соседи друг друга знали. Моя семья жила на первом этаже, поэтому в квартире был «проходной двор». Вся детвора приходила, особенно когда у нас пекли блины… И двери были всегда открыты.
Конечно, к молодому поколению семьи приходили друзья. Это было время, когда завязывалась дружба – с юности и на всю жизнь. У бабушки была подруга. Со школьных дней и до самого конца жизни они прошли вместе через десятилетия, через испытания. И для меня они – как две сестры. И я их обеих помню – и бабушку Валю, и тетю Инну.
К сожалению, 1950-е - это ещё и время потерь. В 1954 году умерла прапрабабушка Таня. Все заботы в доме легли на плечи прабабушки Насти. Жилось по-прежнему нелегко.
В 1953 году произошло событие государственного масштаба – умер Сталин. Сейчас можно как угодно относится к его личности, проклинать, ужасаться. Но, так или иначе, тогда закончилась эпоха. Целая эпоха, страшная, тёмная, мрачная, кровавая. Но она была, и люди тогда жили и во что-то верили, как и в любую другую эпоху. В моей семье, к счастью, репрессированных не было, и этот день у нас восприняли трагически. Свое прошлое нужно принимать. Не бояться и ни в коем случае не забывать. «Плохое» или «хорошее», оно все равно наше. Без него мы были бы не мы.
А потом началась новая эпоха. Какое же это было счастливое время! Все молодые, полные сил! В 1956 году бабушка закончила школу и поступила в швейное училище (бабушка у меня была отличным портным, работала в военном ателье; примечательный эпизод – она входила в бригаду портных, которые шили костюмы (военную форму) для фильма «Семнадцать мгновений весны»).
В 1957 году бабушка ездила вместе с группой молодежи в Казахстан, целину поднимать! Бабушка вспоминала, что везли их в товарных вагонах, в которых вместо кроватей были устроены нары… Но все равно было весело! Пункт назначения – Чкаловская область, станция Шильда. Жили лагерем, в палатках, в степи. После жаркого дня наступала очень холодная ночь. Все удобства, простите за подробности, были в получасе ходьбы от лагеря. Но в девятнадцать лет нет непреодолимых расстояний! Ночью в лагерь приходили шакалы. Только огоньки глаз сверкали в темноте…
Молодежь знакомилась, общалась, сочиняла песни. А, главное, у всех была высокая цель – целинные земли приехали поднимать! И поднимали. Обратно в Москву ударников труда везли уже в самых комфортных условиях.
А еще в 1950-е всегда ходили на демонстрации. Демонстрация, будь то ноябрьская или первомайская, для людей была праздником. Все в приподнятом настроении, нарядные, с цветами, шли и пели. Что именно пели, я, конечно, не знаю. Наверное, что-то о родине и о своем городе:
«Страна моя, Москва моя,
Ты самая любимая!»
Эпилог
Пусть умные люди-историки разбирают теперь, кто прав, кто виноват был тогда, и какого человека собиралась «сконструировать» власть. Я пишу только о тех, кого я знала. А они были добрые, сердечные, отзывчивые. Всегда готовы были помочь. Бескорыстно! Умели отдавать и ничего не брать взамен. Дружбу пронесли через годы. С соседями жили одной семьей, и даже после переезда, в течение многих лет, продолжали общаться с соседями по старой квартире. Они любили родину. Встречались за одним столом с огромной родней. Доброжелательно относились ко всем вокруг, независимо от национальной принадлежности. Плохое или хорошее, но советское воспитание было таковым.
Мы сейчас другие. Сомневаюсь, что нам есть чем хвастаться. О нашем поколении вряд ли кто-то напишет такие строки. Слишком беспринципно живут ныне люди, ведомые правилами «живи для себя», «делай, как тебе удобно», «для достижения цели все средства хороши» и так далее. Не будем о грустном.
Очерк подходит к концу… Все когда-нибудь кончается. Мои дорогие, которым я посвятила еще в самом начале этот очерк, для меня уже только воспоминания. В некоторых случаях даже не мои собственные воспоминания. Увы, мне не всех посчастливилось увидеть живыми… Сейчас нет никого из них. Но осталась память и любовь. Все, что я написала – знак моей любви. И свет их любви, мерцающий сквозь толщу времен…
_________________________________________________________________________________________
Мода всегда вдохновлена молодостью и ностальгией и часто черпает вдохновение в прошлом. Лана Дель Рэй.
Каким именно был стиль одежды, модной в 40-х годах – однозначно сказать тяжело. Еще совсем недавно мир наслаждался откровенными шелковыми силуэтами, вальяжно потягивая папироски в длинных мундштуках. Если бы не война, то гламурные нравы и мода 30-х годов плавно перетекла бы в 40-е, преобразившись в какой-нибудь эпатажный модерн, ведь это была эпоха огромных достижений… Теперь, изучая моду сороковых, делаешь вывод, что это было действительно «железное время», для людей с железной волей и любовью к жизни. Ведь не смотря на весь страх и ужас, люди продолжали стремиться к прекрасному.
Стиль одежды 40-х годов: фото модной одежды того времени
Стильные американки позируют с автомобилем. Нью-Йорк, 1943 год.
Немецкие фрау на шопинге. Берлин, 1943 год.
Уникальные кадры: жены немецких офицеров на светском приёме. Вот уж действительно роскошные дамы! 1940 год.
Для максимально полного восприятия этой исторической эпохи, предлагаем посмотреть рекламу женской одежды, её показывали в США в 40-м году. Это одна из первых реклам, вызывает непередаваемые ощущения!
Отличительные черты одежды, которая была в тренде в те годы
В одежде уже не было прежней роскоши, поскольку в это время мода диктовалась тяжелыми военными условиями и жестким ограничением на расход материалов. Тем не менее, людям даже в такое смутное время хотелось и удавалось оставаться красивыми.
Обратите внимание, какое у дам огромное разнообразие головных уборов! Шляпки — это абсолютный тренд и феномен этого времени.
Пляжная мода выглядит очень раскрепощенной! Некоторые смелые девушки даже надевали раздельные купальники — невиданный разврат!
До 1940 года две трети населения жили в деревнях, а теперь почти две трети живёт в городе. До войны почти все наши жены были домохозяйками, а теперь у женщин «двойная» занятость — и на работе, и дома.
Как женщины одевались в 40-е годы прошлого века?
Как одевались в сороковые? «Скромность и подчеркнутость» — так обозначались тренды 40-х годов. В первой половине десятилетия запрещалась складка и клеш — на смену им пришла ровная юбка до колен. Такой строгий фасон одежды выбирался банально из-за экономии ткани. Гардеробы и запросы модниц были очень скромны. Во всем прослеживался военный стиль, некоторые детали одежды могли использоваться как в мужских, так и в женских костюмах. Как например, блузы того времени были схожи с обычными рубашками. Пиджаки имели квадратные плечи, жакеты – обязательно с подкладными плечиками.
Кадры из жизни оккупационной Франции: кинотеатр для немецких солдат. Елисейские поля, 1940 год.
Так выглядели простые англичане. Глазго, 1942 год.
Париж.
Немного проще стало во второй половине сороковых. Одежда была сдержанных тонов, весь мир выражал траур и скорбь военной разрухи. Больше использовался серо-голубой, приглушенный зеленый, коричневый цвета. Молодежи, конечно же, по нраву приходились изделия из тканей в горошек или в клетку.
Фасоны платьев повторяли такие элементы как высокие воротнички, рукава фонариком (обязательно с подплечиком), чтобы плечи казались широкими и квадратными, талию выделяли толстым поясом. Длина платьев и юбок была строго ниже колена. Из обуви тогда носили туфли на высоком толстом каблуке, туфли-лодочки или туфли на платформе. Очень популярными были босоножки, но любительницы одеться по старинке носили ретро обувь — (оксфорды).
Нейлоновые чулки могли позволить себе только богатые, стильные женщины, потому что на тот момент товары из нейлона были очень дорогими. Доходило до того, что женщины, не имеющие возможности купить чулки, дорисовывали на голой ноге шов и пятку. Из аксессуаров носили маленькую шляпку и сумку — ридикюль.
Мужская мода 40-х годов: милитари в тренде!
В мужской повседневной моде этот период никак не выделился. Мужской стиль диктовался военной формой.
Примеры мужских костюмов. Вырезки из американских журналов.
Отдельное слово нужно замолвить за скромного дизайнера, великого кутюрье — Кристиана Диора. Период расцвета его творчества как раз пришелся на этот нелегкий период. Маэстро познал бедность и все тягости фашистского режима, но тем не менее смог пробиться и прорасти мощным деревом — Домом Высокой Моды Диор.
Ретро фото высокой моды Dior
11 Mar 1948, Paris, France — Stockings were highlighted for the first time when Christian Dior (right), noted French designer, exhibited his French collection. The hose, which either continued the dress’ color scheme from hem to ankles or afforded a direct contrast, ranged in shades from tender peach to ink black. The colors are called «Boulevard Banquet.» Here a model swirls the skirt of a light blue crepe dress to feature the sheer navy blue stockings. — Image by © Bettmann/CORBIS
Модели женских платьев от Диор, 1947 год.
Модели Диора всегда отличались каким-то особенным шармом. Сам Кристиан именовал это — New Look. Романтическая линия, с новым вариантом кринолина, тонкой талией и прилегающим лифом. В этом силуэте он воплотил собственное представление о женственности, которой так не хватало в эпоху войны с её форменной одеждой и «трудовой повинностью» для женщин.
Вторая Мировая, как известно, перешедшая в Великую Отечественную войну крайне сильно задела СССР и оставила по себе колоссальные последствия. О какой моде можно было говорить, когда 99% населения как минимум имела проблемы с питанием, как максимум – была одета в солдатскую форму или тельняшку концлагерей. После 1945 года, когда начинается отстройка производства и возвращение к мирной жизни, в крупных городах появляется журнал Мод.
Советские женщины с удовольствием занимают вечера за их чтением, черпая самые интересные идеи, ведь основным назначением журнала были выкройки. Так же огромное влияние на одежду советских граждан оказали США, присылая свою гуманитарную помощь. Можете представить, какой шок вызывала «вольная» и красивая американская одежка у наших голодных людей. 
Американская мода сороковых. Вот как должны были выглядеть победители!
В послевоенный период хорошо обученных модельеров было не найти, оборудование устарело, а значит, делать высокую моду в СССР было очень трудно и практически невозможно. Но все же идеи были, каким — то образом они реализовывались и воплощались в жизнь. На ручных швейных машинках, жужжащих в далеких комнатах коммуналок, обшивались все семьи, при том шили абсолютно всю одежду – от трусов до курток. Шили платья и сарафаны, брюки и юбки, комбинезоны, костюмы и даже свадебные платья.
Цветные ткани и ткани с узорами — раскупались в магазинах со скоростью света, независимо от цены. Платья из них смотрелись очень красиво (особенно модным был бархат). В то время можно было подарить девушке отрезок хорошей прибалтийской ткани – и серьезно завоевать её расположение.
Смотрите видео о феномене советской моды далее.
Модники шили себе пальто из шерсти, слегка расклешенного книзу фасона. Это было не особо принципиально, так как любое пальто, будь то двубортное или приталенное – всегда дополнялось кожаным широким поясом. Так же одежду было модно вязать, ведь это было очень экономно – все что угодно можно распустить на нитки и перевязать заново в совсем другое изделие.
Из аксессуаров советские модницы носили сумочки похожие на конвертики, сумочки через плечо и маленькие сумочки из кожи. Страны Прибалтики были своеобразным «магазином» модных вещей, оттуда привозили духи, ткани, броши и бусы и различную одежду «западного стиля».
Мода в Союзе стала возрождаться аж к концу 40-х, когда открылся Московский Дом моделей. Именно там разрабатывались модели одежды для широких масс. Такие мастера как Надежда Макарова, Антонина Донская, Тамара Турчановская, Валерия Николаевская и многие другие радовали женскую половину своими модными работами. В любые времена – легкие они или сложные, женщины стремятся выглядеть очаровательно. Такова наша природа.
Look from 40s: ретро образ в современности
Без сомнений, даже сейчас тренды того времени остаются актуальными. Ведь образы женщин были рассчитаны на совсем другие ценности. Девушки не стремились продемонстрировать своё тело, как делают это сейчас. А фасоны были удобными и практичными, именно по-этому они до сих пор в моде и копируются повсеместно в образах нынешних знаменитостей.
М ода сороковых годов прошлого века отражала накалявшуюся ситуацию в мире. Возросшая роль женского спорта, милитаризация жизни по обе стороны Атлантического океана нашло своё отражение в конструкции женского платья. В моду вошли, например, подкладные плечики, которые предавали женщинам более мужественный, героический облик. Также пользовались популярностью такие элементы стиля милитари, как складки на спине, погоны, широкие пояса.
Народные одеяния
В Советском Союзе на моду также влияли народные костюмы союзных республик, особенно Средней Азии и Кавказа. Также большое влияние на моду тех лет оказали включённые в состав СССР прибалтийские страны и Восточная Польша, то есть, можно сказать, что немецкие моды того времени, повлияли и на советский стиль: появились ткани с цветочным рисунком, пышный покрой рукавов и приталенный силуэт, очень характерный для советских моделей военного времени.
Сороковые годы – тяжёлый период для молодого ещё государства, а мода лишь показывает общее настроение эпохи, её интонации.
Начало войны
К началу войны сформировался уникальный советский стиль в одежде, близкий к спортивному и военному. Женщины активно готовились к участию в боевых действиях. Гражданская мода взяла очень многое из военной и спортивной униформы тех лет. Это было связано ещё и с тем, что в предвоенные годы, да и в послевоенные тоже, ощущалась нехватка высококачественных тканей. Приходилось обходиться тем, что было на складах, а на них была только военная и спортивная униформа.
Хотя, некоторые вещи шили в уникальной технике – лоскутовой, то есть перешивали из одежды прошлых лет. Это было нормальным для того времени, ведь женщины всё равно хотели оставаться красивыми.
Характерным явлением моды сороковых годов были туфли на платформе. В СССР мода на них пришла из Италии, где в конце тридцатых годов известный мастер Сальваторе Ферагано создал подобную модель, мгновенно ставшую популярной во всей Европе. Платформы делались разные, от тоненьких до очень высоких. Подобную обувь в СССР привозили из Риги, где было развито модное обувное производство.
Зимой все модницы пытались достать так называемые «румынки», невысокие ботиночки на шнуровке, отделанные натуральным мехом внутри и снаружи. Почему такая обувь называлась «румынками» неизвестно, вероятнее всего, она пришла из вновь присоединённой Бессарабии.
Чулки были невероятной роскошью. Фильдеперсовые чулки со швом и пяткой достать было просто нереально, поэтому многие женщины просто рисовали стрелку и пятку на ноге, имитируя эффект чулка. В СССР своеобразной альтернативой чулкам стали белые носочки. Девушки в платьях с широкими плечиками, рукавами – фонариками, в туфельках на небольшом каблуке или танкетке и белых носочках – своеобразный символ эпохи сороковых.
Головные уборы тоже претерпели определенные изменения. Их форма отличалась от всего того, что было произведено в тридцатые годы. Дело было в том, что в довоенные и послевоенные годы женщины советского союза, впрочем, как и всего мира, были лишены очень многих преимуществ, особенно в смысле косметологии и ухода за собой, особенно дорого было ухаживать за волосами, поэтому в моду вошли так называемые тюрбаны или чалмы (хотя за прототип брались совсем не восточные головные уборы, а шляпки, распространённые среди народов Карибского бассейна). Вообще, влияние моды Латинской Америки в сороковые годы было огромно и окольными путями достигло даже СССР. Форма так называемых кубинских или пуэрториканских тюрбанов напоминала те головные уборы, которые носили женщины, работавшие на сахарных плантациях в этом островном бассейне.
Другим очень важным дополнением головного убора в эти годы стали вуалетки, но вуалетки не простые, а смушками. Здесь чувствовалось влияние испанской или либерийской моды. Шляпы также украшались перьями и цветами.
Кстати, испанский стиль был очень популярен в то время (наверно, из-за участия советских войск в войне в Испании). Это нашло отражение в повседневной одежде. Девушки и женщины того времени любили блузки и платья в горошек.
В те годы, выходить на улицу без шляпки было неприлично, поэтому все советские женщины, которые так или иначе чувствовали свою сопричастность миру моды, пользовались различными шляпами. Этому аксессуару придавали большое значение.
Причёска и макияж этого времени развивались в соответствии с западными традициями. В первую очередь это отразилось на яркой краске губной помады. Также было принято выщипывать и «рисовать» тоненькие брови, в моде были накладные ресницы и подводка глаз. Что касается духов, то по-прежнему популярно была «Красная Москва» и «Ландыш серебристый».
Причёска сороковых годов постоянно открывает лоб, был популярен и валик над головой, который составлял основу причёски. Также в моде были косы. Их укладывали «бараночкой» или «корзиночкой». Это особенно шло юным девушкам. В моде был рыжий цвет и локоны. Поэтому дамы активно использовали хну и химическую завивку.
Очень интересно складывалась мода на оккупированных немцами территориях. Велась активная пропаганда образа жизни Третьего рейха, населению постоянно показывали фильмы с участием знаменитых немецких актрис. Поэтому женщины на оккупированных территориях стали одеваться ярче, в более прозападном стиле.
Послевоенный период
Сразу после 1945 года женский гардероб резко меняется. В нём появляются платья из разных набивных тканей, эффектные модели юбок. Феноменальным явлением стала так называемая трофейная мода (в СССР хлынули чемоданы одежды с европейской территории, особенно оттуда, где побывала советская армия). Очень популярными стали чернобурки. Воротники, ротонды, горжетки и конечно шубы стали модным аксессуаром. Также, очень многие законодательницы мод той эпохи, любили английские классические костюмы, которые заказывали у рижских портных. Ещё одна довольно пикантная деталь, многие советские дамы одевали в качестве вечерних платьев европейские пеньюары, сшитые из шёлка и отделанные кружевом. Советские женщины, которые никогда не видели ничего подобного, не могли представить, что это всего лишь домашняя одежда.
Вообще, мода после 1945 года стала более женственной. Платья украшались замысловатыми выточками, оборками, рюшами, кружевом. Воли в моду и вязанные крючком и спицами шали и кофточки. Наверное, это было связано с тем, что женщины пытались привлечь внимание мужчин, которых после войны было очень мало.
Стиляжничество
В этот же период, в СССР произвольно образовалось движение молодёжной моды, названное стиляжничеством. Стиляги пытались следить и во всём следовать указаниям западной моды. Это был так называемый стиль нью-лук, который возник в Париже в 1947 году и был создан Кристианом Диором. Мужская мода отличалась некоторой эксцентричностью: клетчатыми пиджаками, яркими галстуками, высокими плечиками, шляпами с широкими полями, цветными носками и особой формы обувью. Женская мода отличалась яркими красками, короткой длинной юбок, пышным приталенным силуэтом. Девушки носили брюки, блузки с ярким рисунком и туфли с длинными и узкими носиками. Собственно женская мода этого направления следовала за мужской, именно мужчины задавали тон, а девушки просто копировали образы из модных западных журналов.
И девушки, и юноши, последователи этого движения обожали аксессуары: зонтики, сумки, перчатки, шарфы, бижутерию (которую очень трудно было достать в послевоенные годы) и многое другое. Можно сказать, что это они вернули в СССР моду на аксессуары.
Толчком к возникновению стиляжничества стало возвращение на родину большого числа репатриантов, в том числе и белоэмигрантов, одетых по последнему слову парижской моды.
Стиль нью-лук утвердиться в СССР, но немного позже. Это произойдет благодаря Людмиле Гурченко и её образу в «Карнавальной ночи».
Мужская классическая мода сороковых менялась очень медленно, гораздо медленней, чем женская. Мужчины носили рубашки с мягким воротником без галстука, короткие полу–пиджаки спортивного кроя, широкие брюк с отворотами внизу. Очень популярны были куртки на молнии, которые назывались «москвички» или «хулиганки». В моду также вошли брюки-гольф длинной до колена. Также мужчины носили вязаные свитера и жилеты, которые одевали на рубашку или под пиджак. Галстуки были широкими и короткими, из ткани в горошек или полоску.
Из головных уборов, самым популярным была кепка-восьмиклинка, которую в народе прозвали «лондонкой». Хотя фетровые шляпы тоже пользовались популярностью в определённых кругах.
Особым шиком считалась иметь кожаную куртку или плащ, но это могли себе позволить только очень обеспеченные люди. В качестве верхней одежды многие носили пальто, очень широкие, как бы с чужого плеча.
Советская мода сороковых – это своеобразный микс из всевозможных стилей. Каждый старался одеться как можно лучше, но, как и всегда, возможности одних очень сильно отличались от возможностей других. Но говорить о том, что в СССР и до и после войны всё было серо и убого, нельзя. Мода заняла прочное место в социалистическом мире. Женщины интересовались тем, что происходит на Западе, следили за новинками. Можно только удивляться тому, как они сумели оставаться красивыми и невероятно женственными в этот по-настоящему сложный период.
10:10 28/04/2012
В годы Второй мировой войны остававшимся в тылу женщинам приходилось еще тяжелее, чем во времена Великой депрессии: люди вынуждены были экономить, чтобы обеспечить всем необходимым солдат своей армии. Как бывало и раньше, тяжелые обстоятельства привели к зарождению новых идей в области моды: в условиях нехватки тканей женщины мастерили наряды и украшения из подручных материалов. Многие такие модели пережили тяжелые годы войны и стали классикой моды.
Французские кутюрье начали создавать коллекции на военную тематику еще до того, как немецкие войска вторглись в Париж. Популярными были модели "Ложная тревога" и "Атака". Эти наряды включали в себя шелковую блузку, длинную шерстяную юбку, пиджак с лацканами и специальную сумочку для противогаза. Пьер Бальмен предложил женщинам два варианта платья: вечернее "Оккупация" и повседневное "Подземка". Получила распространение форма от Мейнбохера, которую носили женщины-волонтеры морского флота США.
"Фантомы" моды
© Фото Department of Defense Photo (USMC)
Униформы военных лет
Вообще моду 1940-х часто называют "фантомной". В отсутствие привычных материалов блузки, ремни и жакеты стали изготавливать из рыбьей кожи, а обувь - из пробки или дерева. Специальный план "Утилити" регламентировал использование красителей и тканей. Первым такое ограничение ввела Британия, а позже примеру англичан последовали и американцы, где женская обувь могла быть лишь шести цветов. Желавшие хорошо выглядеть и обзаводиться обновками даже в сложное время, женщины проявили огромную изобретательность. При создании одежды они использовали обрезки и лоскуты разной ткани, и даже газеты, из которых дамы мастерили себе аксессуары, преимущественно шляпы. Сначала довольно популярными были головные уборы из соломки, но позже и она стала дефицитом, и так в моду вошли вязаные сеточки для волос. Широкое распространение получили платки, которыми либо просто покрывали голову, либо заматывали, как тюрбан. Тогда же появились так популярные сегодня сумки на ремешке через плечо. Их шили из старых пальто или парусины. Такие сумки оставляли свободными руки, к тому же, в них было удобно носить противогаз.
Студентка в Париже, 1944 год
Важное изобретение 1940-х годов - нейлоновые чулки, которые стали более прочной и дешевой заменой шелковым. В начале десятилетия их носили практически все, но в 1943 году производство прекратилось – из шелка, нейлона и шерсти шили военную форму и парашюты, поэтому в тылу ради нужд фронта эти материалы не использовали. Но ходить без чулок считалось неприличным, и в военные годы женщины часто рисовали на ногах черные прямые линии, имитировавшие стрелки чулок. Нейлоновые чулки вновь появились в продаже лишь в 1945 году.
В 1940-х годах появились плейсьюты, что в переводе означает "костюм для игры". Костюм представлял собой лиф и шорты или юбку с высокой талией. Оба предмета были выполнены в едином стиле, чаще всего – из хлопка в мелкий узор или с яркими рисунками. Часто плейсьюты шились с завязками или запахом. Изначально такие костюмы были элементами нижнего белья, позже женщины стали надевать их для отдыха у бассейна или спортивных игр. Ноги, плечи и руки женщин в плейсьютах оставались открытыми, поэтому после завершения занятий спортом или водных процедур дамы надевали сверху блузку и юбку.
Также в 1940-е годы женщины впервые стали выходить на улицу в комбинезонах с короткими шортами. Комбинезоны, или roompers, появились в США в начале 1900-х, однако тогда их шили только для детей. От плейсьютов roompers отличались тем, что верхняя и нижняя части костюмов были сшиты между собой, и низ всегда был в виде шорт.
© Фото U.S. Naval Historical Center
Униформы военных лет
В военные времена женщины шили одежду из занавесок, скатертей, а также из вещей мужчин, ушедших на фронт. "Старый мужской костюм превратился в очаровательный наряд, а черное одеяние для верховой езды – в отличный деловой костюм. Изрядно поношенный женский костюм обрел вторую жизнь в чудесном пальто с бархатными карманами и воротником, а вечернее платье, дополненное шнуровкой, сделалось повседневным", - писал один из модных журналов, которые продолжали выходить и в военные годы. Вместо новых дизайнерских идей и фотографий созданных модельерами коллекций на страницах глянцевых изданий появились выкройки и рассказы о том, как из старой одежды сделать новое платье. Также журналы давали советы о том, как перешить мужской костюм в женский, а женский – в детский. Девушек учили сочетать вещи из разных комплектов, чтобы создать иллюзию разнообразного гардероба. Повсеместно женщины сели за швейные машинки, одевая не только себя, но и всю семью. Спортивный стиль стал еще более популярным, чем в прошлое десятилетие, и теперь такую одежду носили не только студенты, но люди всех возрастов. Модели высокой моды американские дизайнеры в основном копировали у французских кутюрье, но что касается спортивной моды, тут законодателем, диктующим тенденции, по праву стал Нью-Йорк.
В период тотального дефицита в моду вошли короткие платья, сшитые из разных тканей, а их манжеты и рукава из-за нехватки красителей зачастую оставались белыми. Фурнитура тоже стала дефицитом, поэтому на одежду нашивали самодельные пуговицы, а пряжки ремней женщины также самостоятельно обтягивали кожей.
В период, когда большинство женщин не могли позволить себе обновки, настоящим спасением для них стали украшения. В моду их ввел Голливуд: в фильмах кинодивы представали не только в роскошных нарядах, но и с шикарными драгоценностями. Однако драгоценные металлы использовались для нужд фронта, а в тылу в это время чрезвычайно распространенной стала бижутерия. Она выполняла сразу несколько функций: привносила в старые наряды что-то новое, имитировала драгоценные камни и символизировала уверенность: украшения в виде якоря, орла или звездно-полосатого флага, таким образом выражая свою веру в победу. Наряду с бижутерией на патриотическую тематику популярными были милые безделушки в форме сердечек, цветов и животных. Их продолжали носить и после войны: в 1946 году доход от продаж составил 200 миллионов долларов.
© Фото История моды. Стили одежды. Ретро
Коктейльное платье
Наряду с украшениями в военные годы большое значение придавали платьям, предназначенным для особенных случаев. Не имея возможности выглядеть нарядно и разнообразно в повседневной жизни, женщины старались сделать свои выходные платья как можно более торжественными. В начале 1900-х стали популярны вечеринки с коктейлями, а в 1940-е, когда практически никаких развлечений не осталось, такие мероприятия были единственным светским выходом. Коктейльные вечеринки были особенно распространены среди представителей среднего класса. Для них не подходили длинные вечерние платья, поэтому дизайнеры были вынуждены искать другие варианты. Первое коктейльное платье появилось в 1947 году. Названия напитков вдохновляли модельеров на создание нарядов с узкой талией и пышной трапециевидной юбкой. Верх платья часто был кружевным, а талию перехватывал пояс с бантом из атласа, тафты или хлопка. Такие платья женщины носили с туфлями на каблуке и маленькими сумочками, куда помещалось только самое необходимое. Часто на вечеринки дамы надевали женственные шляпы с полями и длинные перчатки.
Новый взгляд
Многие тенденции, в том числе, мода на бижутерию, приходили в Европу из Америки: Нью-Йорк пытался оспорить звание столицы мировой моды. Американским модельерам зачастую удавалось диктовать новые тенденции, во многом благодаря, опять же, "фабрике грез". Однако в 1947 году Париж вернул себе заслуженное звание главного города индустрии, а случилось это благодаря взошедшему на "модный олимп" Кристиану Диору, положившему начало стилю нью-лук .
Если в первые десятилетии ХХ века такие модельеры, как Поль Пуаре и Коко Шанель избавили женщин от корсета и ратовали за свободный стиль, то Кристиан Диор в послевоенные годы был убежден, что тяжелые обстоятельства лишили женщин элегантности, которую необходимо вернуть. Результатом стал абсолютно новый стиль, который подчеркивал женскую фигуру, а не скрывал ее, и неоднократно использовался в дальнейшем различными модельерами.
Кристиан Диор, как и многие известные модельеры на заре карьеры занимался дизайном шляпок. В 1928 году он открыл свою арт-галерею, а в 1931 - начал создавать эскизы шляпок для модистки Аньесс, а также иллюстрации для модных журналов. В конце 1930-х – начале 1940-х годов Диор сотрудничал с различными модными Домами, а впервые громко заявил о себе в 1947 году, когда вышла его дебютная коллекция "Королла", всего за несколько месяцев завоевавшая весь мир.
Женщина в одежде из этой коллекции совсем не походила на андрогинных икон двадцатых и тридцатых годов: у нее вновь была подчеркнуто узкая талия и округлые бедра. Если ранее идеалом считалась мальчишеская фигура, то Диор решил вернуть моду на силуэт "песочные часы". "Военная форма и стиль милитари делали женщин похожими на боксеров. Но война закончилась, и был нужен новый образ. Я создал женщину-цветок", - писал дизайнер в своих мемуарах. Подол юбки Кристиан Диор опустил на девять дюймов и вновь обратился к корсету. Главный редактор Harper’s Bazaar Кармель Сноу, глядя на модели, созданные дизайнером, как-то воскликнул: "Дорогой Кристиан, твои платья – это абсолютно новый взгляд (англ. – new look) на женщину!". Так за стилем, созданным Диором, закрепилось знаменитое название.
© РИА Новости Руслан Кривобок
Открытие выставки "Диор: под знаком искусства"
Нью-лук стал настоящим открытием и глотком свежего воздуха для женщин в послевоенное время. Однако из-за дороговизны материалов многие женщины продолжали носить короткие и узкие юбки, ставшие популярными в трудные годы. В обиход диоровский стиль вошел в самом конце 1940-х, и именно тогда впервые одинаково модными были расклешенные трапециевидные пышные юбки и узкие, сидящие строго по фигуре.
Модельер способствовал возрождению давно забытых деталей гардероба: к корсетам, бюстье и пышным нижним юбкам он обратился под влиянием нарядов Второй империи. Несмотря на стремление женщин последних десятилетий носить удобную и практичную одежду, в послевоенные годы гипертрофированно женственный диоровский стиль принимается публикой восторженно. Костюмы нью-лук выглядели действительно эффектно, но пошив был достаточно затратным: на создание одного наряда требовалось огромное количество ткани, к тому же, Диор работал с дорогими и качественными материалами – тафтой, атласом, бархатом. Контраст с одеждой военных лет и моделей периода Великой Депрессии чувствовался во всем: дизайнер обильно украшал платья и костюмы вышивкой и различными деталями. Диоровский нью-лук вдохновлял модельеров разных стран, его платья выбирали звезды кино и эстрады, а наряды силуэта "песочные часы" можно наблюдать и в коллекциях современных кутюрье.
Женщина на ипподроме, май 1945 года
Долгое время мода в Европе была привилегией обеспеченных людей: платья на заказ шились модельерами вручную, что стоило немалых денег. Иначе дела обстояли в Америке: Нью-Йорк стал самым крупным центром массового производства одежды еще в XIX веке. В США было множество фабрик, где шили готовые платья, а их распространению помогали специальные каталоги. Одежда массового производства, конечно, отличалась от изготовленной дизайнерами, но у нее было неоспоримое достоинство – доступность.
Первыми европейскими кутюрье, которые стали выпускать более демократичные линии, рассчитанные на массового покупателя, были Кристиан Диор и Жак Фат. В 1948 году модельеры запустили производство готового платья, и сразу же нашли новых покупателей – приобрести модели от кутюр по более низким ценам хотели практически все. Следующим шагом для европейских дизайнеров стали молодежные линии. Так появилось понятие prêt-à-porter, со временем занявшее такое же место в индустрии, как и одежда haute couture.
В это же время растет популярность высокой моды. В борьбе за статус модной столицы парижские дизайнеры, входившие в Синдикат высокой моды, в 1945-46 годах провели несколько выездных показов в Европе и США. Во время показов ведущие Дома моды демонстрировали одежду на каркасных куклах высотой около 70 сантиметров. Производители готового платья копировали почти весь ассортимент изделий у парижских кутюрье. Однако на фоне популярности французской моды многие Дома не выдерживали конкуренции и были вынуждены прекратить производство. К концу 1940-х годов в индустрии остались самые влиятельные производители, которые и определяли развитие моды в последующие десятилетия.
