Цель заключения семейного союза состояла не только в продолжении рода, но и в заботе об усопших предках. В женитьбе молодого человека были заинтересованы, прежде всего, его родители, которые, с одной стороны, отвечали за судьбу рода перед духами предков, а с другой - должны были заботиться о собственной загробной жизни.
Кроме законной жены богатый человек мог иметь несколько наложниц, которых называли «вторая жена», «третья жена» и т. п. Всеми ими управляла «первая жена» - хозяйка дома. Наложницы обитали под одной крышей с законной женой, которой они всецело подчинялись. Часто в хозяйстве они выполняли обязанности прислуги. Законная жена не имела права жаловаться мужу, если ей не по нраву пришлось присутствие той или иной наложницы. Законная жена признавалась матерью всех детей своего мужа и вместе с ним распоряжалась их судьбой. Настоящие же матери (наложницы) теряли всякие права на своих детей. В случае смерти законной супруги муж мог либо обзавестись новой, либо возвести в сан законной жены и хозяйки дома одну из наложниц.
Женить сына и увидеть внучат было самым сокровенным желанием главы семьи: только в этом случаеприобретал уверенность в том, что, перейдя в мир иной, будет сыт и обеспечен всем необходимым. Если род прекращался, то об усопших некому было заботиться и их «посмертное существование» оказывалось очень трудным.
В книге «Ли цзы» были закреплены своеобразные нижний и верхний пределы брачного возраста: для мужчин с 16 до 30, для женщин с 14 до 20 лет, фиксировавшие как бы пределы терпения и сдерживания гнева предков на неблагодарного и непочтительного потомка (43). В соблюдение этих возрастных пределов в древности было вовлечено и само государство, следившие за тем, чтобы они не нарушались. С этой целью, по свидетельству Чжоу ли (кн. 11), особый чиновник составлял списки мужчин и женщин, достигших предельного возраста, и наблюдал, чтобы мужчины, достигшие 30 лет, брали себе в жены девиц, которым исполнилось 20 лет (44).
Важнейшую роль в подборе жениха и невесты играл социальный, имущественный фактор. Родители руководствовались принципом «соответствия пары», т. е. семьи жениха и невесты не должны были значительно отличаться друг от друга по материальному достатку.
Переговоры о сватовстве по поручению семьи жениха по традиции обычно начинала сваха (сват). Эта традиция уходит в глубину веков и уже в «Ши-цзин» (Книге песен) – 1 тыс. до н.э. говорится:
Когда топорище ты рубишь себе –
Ты рубишь его топором.
И если жену изберешь себе –
Без свах не возьмешь ее в дом (45).
Эту роль исполняли как родственники, так и профессионалы, которые за свой труд получали вознаграждение от заинтересованных сторон. Сват (либо сваха) отправлялся в семью невесты и подробнейшим образом описывал ее родителям все достоинства жениха. Затем шел в дом жениха и повторял то же самое, но на этот раз хвалил невесту. В погоне за наживой сват, нередко явно приукрашивал достоинства обеих сторон. Занимавшийся сватовством обязан был знать все подробности, касающиеся семей жениха и невесты; в особенности важно было изучить генеалогию этих двух родов. На особой записке, обязательно на красном шелке, сват приносил родителям невесты сведения о женихе - чей сын, какого сословия, какую имеет должность, каким занимается ремеслом, где живет. Родственники жениха получали такие же сведения о невесте. Эти записки, полученные от сватов, долго обсуждались в обеих семьях, сведения проверялись и различными способами уточнялись.
Вопрос о том, быть или не быть предполагаемой свадьбе, решался особого рода гаданием, именуемым «Суань мин» (предсказывать будущее). В основе «Суань мин» лежало убеждение, что с момента рождения жизнь человека зависит от сочетания в его организме пропорций пяти стихий: дерева, огня, земли, металла, воды. Сумма стихий мужа должна была соответствовать в известной пропорции сумме стихий жены. Каждая из этих стихий, в свою очередь, сочеталась с мужским началом «Ян» и женским началом «Инь».
Зная свойства пяти стихий, гадатель должен был ответить на вопрос, какие именно стихии и в каких сочетаниях влияют на молодых людей, которых собираются обвенчать.Исходными данными для подобных подсчетов считались год, месяц и день рождения жениха и невесты.
К числу наиболее благоприятных принадлежали сочетания: металл - вода, вода - дерево, дерево - огонь, огонь - земля, земля - металл; к неблагоприятным относили взаимодействия: металл - дерево, дерево - земля, земля - вода, вода - огонь, огонь - металл. Если жених родился под знаком «дерева», а невеста под знаком «огонь», то брак между ними считался невозможным, так как будущая жена погубит мужа. Если же жених родился под знаком «огонь», а невеста под знаком «дерево», то брачный союз этой пары будет вознагражден многочисленным потомством: тепло солнца согреет плодоносную ветвь дерева, и плоды будут крупными и сочными.
По-китайски слово «жениться» буквально означает «брать в дом жену», а «выходить замуж» - «покидать семью». Этими словами выражался точный смысл свадебного обряда. Жених приводил невесту к своим родителям, а невеста покидала родную семью. После свадьбы молодая жена становилась членом семьи мужа. В редких случаях жених переселялся на постоянное жительство к родителям невесты. Сын мог быть недоволен избранной для него родителями женой; жена, в свою очередь, могла быть недовольна мужем - не это считалось главным в брачном союзе. Насильственное соединение молодых людей породило поговорку: «Муж и жена вместе живут, а сердца их за тысячу ли друг от друга» (46). Если молодые люди были помолвлены с детства, родители чувствовали себя спокойнее: в случае внезапной смерти всегда найдется, кому проявить заботу об их загробной жизни.
О многих трагедиях, о многих надломленных и загубленных молодых жизнях рассказано в китайской литературе:
Не приходить к нам в деревню опять,
Веток на ивах моих не ломать.
Как я посмею его полюбить?
Страшно прогневать отца мне и мать!
Только суровых родительских слов
Девушке нужно бояться, поверь!..
Чжуна просила я слово мне дать
К нам не взбираться опять на забор.
Тутов моих не ломать на позор.
Как я посмею его полюбить?
Страшен мне братьев суровый укор.
Чжуна могла б я любить и теперь,
Только вот братьев суровых речей
Девушке надо бояться, поверь! (47)
Старая китайская мораль не одобряла нежных отношений между женихом и невестой - это считалось не только излишним, но и неприличным. Молодые люди вообще не должны были встречаться до помолвки. Их личные чувства никого не интересовали и не принимались во внимание.
Если помолвка состоялась в детстве, а будущий муж умирал до свадьбы, существовал обычай обвенчать девушку с поминальной дощечкой умершего жениха: тогда она становилась вдовой в самый момент своего венчания и, как всякая другая вдова, была лишена возможности вторично выйти замуж.
Существовал обычай, в соответствии с которым близкие друзья давали друг другу, клятвенные обещания: если у них родятся дети, то мальчик и девочка станут мужем и женой, мальчик и мальчик - братьями, девочка и девочка - сестрами. Договор о браке часто бывал заключен, когда будущие муж и жена находились еще в утробе матери. И даже если впоследствии кто-нибудь из них оказывался душевнобольным, безобразной наружности иликалекой, о том что такое нередко случалось говорит «Ши – цзын»:
Для рыбы речная поставлена сеть,
Да серого гуся поймала она …
Ты к милому мужу стремилась – и вот
В супруги больного взяла горбуна! (51)
Но все равно договор не мог быть расторгнут. Единственной причиной его расторжения могла быть только смерть одного из помолвленных. Свадебные обряды совершались не по абсолютному незыблемому и одинаковому ритуалу. Церемониал определялся и социальным положением жениха и невесты, и географическим фактором: на юге Китая свадьба проходила несколько иначе, чем на севере. Поэтому затруднительно нарисовать универсальную картину древнекитайской свадьбы. Попытаюсь воспроизвести лишь некоторые ее наиболее характерные особенности.
К свадебному столу сушили различные фрукты – символ многодетности. Дарили арахис и каштаны с пожеланием - чтобы будущий ребенок рос крепким и здоровым, финики - чтобы ребенок родился быстрее, семена лотосаи персики – чтобы дети рождались один за другим:
Персик прекрасен и нежен весной –
Ярко сверкают, сверкают цветы.
Девушка, в дом ты вступаешь женой –
Дом убираешь и горницу ты.
Персик прекрасен и нежен весной -
Будут плоды в изобилье на нем.
Девушка, в дом ты вступаешь женой -
Горницу ты убираешь и дом...(48)
Многодетность символизировали также гранаты и огурцы, ими наполняли вазы на столах, а в семьях победнее они изображались на картинках, которые развешивались во время свадьбы.
Первым совместным имуществом жениха и невесты независимо от их социального положения были: подушка, постельные принадлежности, вазы, зеркало, чайник, чашки. Обычно старались приобрести эти вещи в четном количестве. Подарки также преподносились по этому принципу: две вазы, четыре чашки и т. д. Вазадля цветов по-китайски называется «хуа пин»: пин в другом написании означает «мир». Поэтому, преподнося в дар вазу молодым супругам, как бы говорили: «Живите в мире». Зеркало традиционно символизирует супружеские отношения. Когда муж и жена расходились или когда кто-либо из них умирал, говорили: «Зеркало разбилось». Если супруги снова начинали жить в мире, в народе говорили: «Разбитое зеркало снова стало круглым»(49).
В китайском народном изобразительном искусстве много картин посвящено свадебной символике. Нежные цветы и полная луна выражали всю прелесть и полноту чувств мужа и жены. На лубочных картинках изображали диких гусей и уток. Дикие гуси всегда летают в паре и никогда не покидают друг друга, поэтому гусь считался эмблемой новобрачных. Его дарил жених невесте в качестве свадебного подарка. Утка и селезень сильно привязаны друг к другу, и когда они разлучаются, то чахнут и погибают. Вот почему в китайской символике утка и селезень представляют собой символ супружеской верности и счастья:
Утки, я слышу, кричат на реке предо мной,
Селезень с уткой слетались на остров речной...
Тихая, скромная, милая девушка ты,
Будешь супругу ты доброй, согласной женой (50).
В некоторых районах Китая жених, после того как сватами был выработан брачный договор, посылал совершенно незнакомой ему невесте подарки, в том числе гуся. Девушка, принявшая гуся, считалась просватанной, хотя бы по возрасту ей и предстояло еще много лет ждать свадьбы. Она не имеет ни малейшего представления, ни о наружности, ни о характере того человека, с которым готова связать свою судьбу. Она не может ничего узнать о нем ни от родителей, ни от братьев, ни от знакомых; со дня сватовства ее держат взаперти еще строже прежнего, она не смеет видеться ни с кем чужим и при появлении гостей должна немедленно удаляться из комнаты.
В Южном Китае состоятельные родители жениха послали невесте золотые или серебряные браслеты, а ее родителям - свиные ножки, двух куриц, двух рыб, восемь кокосовых орехов и т. д. Родители невесты одаривали родителей женихи пятью сортами сухих фруктов, искусственными цветами, сладостями, посылалась также пара гусей как символ семейного блаженства. Иногда подарки в дом невесты приносили на больших подносах носильщики, одетые в яркие халаты. Дарились украшения из золота, серебра, нефрита и яшмы, а также орехи, цыплята, утки и т.п. Невеста из состоятельной семьи приходила в дом жениха не с пустыми руками. Она приносила в приданное домашнюю утварь, одежду, предметы украшения. Все это складывалось в массивные сундуки, и носильщики несли их в дом жениха по самым оживленным улицам - пусть все видят и знают, что невеста не бедна! По числу носильщиков определялась и «весомость» приданого. В некоторых районах невеста, кроме всего прочего, дарила жениху пару туфель - это означало, что она передает себя во власть мужа. Богатый жених в назначенный прорицателем день посылал за невестой позолоченный паланкин, разукрашенный ажурным переплетом, разноцветной бахромой и резьбой с изображением дракона, неба и цветов. Обычно в паланкин, который несли принаряженные носильщики, украшали два больших позолоченных иероглифа - «уан-си» (двойное счастье).Существовал обычай закрывать ворота дома невесты некоторое время не пускать прибывший паланкин, несмотря на настойчивые просьбы друзей жениха и носильщиков. В это же время братья и сестры невесты, выглядывая через щели ворот, требовали денег у друзей жениха. Им передавали сверток с монетами. После этого ворота открывались, начинали играть музыканты, сопровождавшие паланкин, и носильщики подносили паланкин к порогу дома.
Девушка должна была в течение трех дней до свадьбы плакать, отказываться от пищи, выражая этим печаль по поводу расставания со своим родным домом. Тогда и у соседей не будет повода говорить, что она так уж мечтает выйти замуж. В день свадьбы, когда девушка собиралась оставить свой родной дом, она обычно куда-нибудь пряталась. Мать начинала громко звать и искать ее, делая вид, что дочь исчезла. Дочь же в это время запиралась в своей комнате. Но вот прибывал паланкин. Носильщики и музыканты также начинали громко звать невесту, уверяя, что не могут дольше ждать. Наконец девушка, достаточно продемонстрировав непокорность, открывала двери своей комнаты и со слезами на глазах следовала к паланкину. Отец невесты или ближайший его родственник запирал на замок дверцы паланкина, а ключ передавал верному слуге для вручения жениху.
За день до свадьбы невесте делали специальную прическу, которую носили замужние женщины: волосы на лбу обривали или выщипывали, чтобы сделать его выше. Перед тем как усадить в свадебный паланкин, на ее голову надевали пышный головной убор, разукрашенный искусственными или настоящими драгоценными камнями. Нити жемчуга, свисавшие с головного убора, настолько плотно прилегали друг к другу, что за ними не было видно лица невесты.
Свадебная процессия являла собой красочную картину. Красный, украшенный блестками паланкин, на котором невеста из состоятельной семьи отправлялась в дом жениха, яркие наряды участников свадебной процессии, а также костюм самой невесты должны были свидетельствовать о богатстве и процветании.
Чем длиннее была свадебная процессия, тем более пышной считалась свадьба. Впереди участники процессии несли фонари и флажки, прикрепленные к длинным древкам, а также таблички, на которых были написаны имена жениха и невесты. Музыканты исполняли веселые песни. В середине этой вереницы носильщики несли паланкин с виновницей торжества, а позади следовало ее приданое. В далекой древности в свадебной процессии участвовал и жених, но в дальнейшем обряд был изменен - невесту сопровождали ее братья и подружки. Обычай запрещал матери и отцу провожать дочь в ее новый дом. Замужество фактически означало для девушки полный разрыв с родными, так как считалось, что после свадьбы она принадлежит новой семье. Поэтому расставание с отцом и матерью всегда проходило тяжело. Невесту страшила неизвестность: она не знала, как встретит ее свекровь, не знала, какой у нее будет муж. Но и жених, ожидая прибытия невесты, переживал не меньше: он ведь тоже не знал, хорошей ли женой наградит его судьба. Жених встречает невесту у двери безмолвно и без всякой улыбки. Он даже не решается дотронуться до ее руки, когда ведет в спальню, и только слегка прикасается кончиками пальцев к длинному рукаву ее халата.
Жених и невеста вместе совершали поклоны небу и земле и табличкам духов предков жениха, что считалось главным в свадебной церемонии. В передней части комнаты, «перед небом», ставился столик, на котором располагали две зажженные свечи и жертвенный сосуд с дымящимся фимиамом, двух миниатюрных сахарных петухов, пять сортов сухих фруктов, «жертвенные деньги», связку палочек для еды, зеркало и ножницы. Все это было символами процветания и согласия.
Невеста занимала место у столика с правой стороны от жениха, и оба они на коленях молча совершали четыре земных поклона, склоняя свои головы к земле. Затем поднимались, менялись местами и повторяли то же самое. После этого на столик ставились таблички предков, которым жених и невеста отдавали восемь поклонов. Когда они вставали, им предлагали пригубить вино и мед из кубков, соединенных красной шелковой лентой или красным шнурком. Потом, обменявшись кубками, жених и невеста отведывали сахарного петушка и сухих фруктов. Все это символизировало согласие и союз новобрачных.
Наконец невеста направлялась в свою комнату, где ждала жениха, который должен был снять с нее свадебный головной убор. Она надевала красивый халат и сверкающий разноцветными камнями головной убор, в таком виде появлялась перед родственниками и друзьями ее будущего мужа, совершала перед ними поклон и предлагала им чай.
После описанных церемоний новобрачные садились вместе обедать. Это был первый и последний день, когда они обедали вместе. Жених мог, есть сколько хотел;
невеста же должна была в течение двух недель питаться только той провизией, что передали ее родители.
На свадьбу обязательно приглашали почтенного старика с белой бородой, напоминавшего своей внешностью бога долголетия. Когда жених и невеста совершали поклоны небу и земле, старик бамбуковой палочкой, окрашенной в красный цвет или обернутой красным шелком, вначале три раза слегка ударял невесту выше лба и при каждом ударе приговаривал: до фу (много счастья),до шоу (долго жить), до наньцзы (много сыновей);
ударяя этой же палочкой жениха, он приговаривал: юэ фу (будь богатым), юэ гуй (будь знатным), юэ кан нин (будь здоровым и живи спокойно).
Гости во время свадебного обеда позволяли себе фривольные замечания в адрес невесты, даже непристойные шутки, к которым она должна была относиться хладнокровно и безразлично. Они бесцеремонно насмехались над ее ногами, одеждой, внешностью. Невесту просили встать своими маленькими ножками на перевернутую чашку. Если ей это не удавалось, то слышались язвительные реплики: «Какая неуклюжая!» Могла быть и такая просьба: «Принеси мужу чаю!» Если невеста выполняла эту просьбу, ей говорили: «Какая послушная жена!» Если она отказывалась выполнять это, гости соболезновали мужу, получившему в жены злую женщину.
В первую брачную ночь в комнате новобрачных ставили две зажженные свечи. Смотря по тому, будут ли эти свечи гореть ровно или одна сгорит скорее другой, будет ли стекать воск, станут ли свечи трещать, прогорят ли за ночь и какая из двух погаснет раньше, делались «прогнозы» о продолжительности совместной жизни мужа и жены, об их радостях и печалях.
Утром молодожены под шум хлопушек выходили из спальни и направлялись на кухню помолиться богу очага. Это означало, что молодая женщина должна овладеть искусством кулинарии. Затем она направлялась в храм предков, где молилась предкам мужа.
На третий день после свадьбы вместе с мужем и его родителями молодая жена навещала дом своих покинутых родителей, где в их честь устраивалось пиршество. Этим кончалась свадебная церемония в богатых семьях.
После свадьбы наступало самое страшное – свекровь давала волю своей практически неограниченной власти над невесткой. И хотя сердце мужа могло обливаться кровью при виде издевательств над его женой, он не имел права выразить недовольство поступками матери. Если же осмеливался это сделать, то причинял еще больше страданий жене и жизнь ее становилась совсем невыносимой. Заступничество мужа вызывало негодование его родителей, и даже соседи осуждали за непочтительность к старшим. Невестка должна была избегать личного общения с главой семьи и его сыновьями и постоянно находиться «под рукой» свекрови, которая обычно не отличалась тихим нравом. Жестокое обращение свекрови с невесткой - одна из мрачных сторон в жизни китайской семьи:
Чужого я зову отцом с тех пор...
Чужого я зову отцом с тех пор -
А он ко мне поднять не хочет взор.
Где берег ровную раскинул гладь...
К совсем чужой я обращаюсь - мать.
К совсем чужой я обращаюсь - мать,
Она ж меня совсем не хочет знать.
Сплелись кругом побеги конопли,
Где берег взрыт рекой подобно рву...
От милых братьев я навек вдали,
Чужого старшим братом я зову...
Чужого старшим братом я зову -
Не хочет он склонить ко мне главу (52).
Подчиненное положение женщины, характерное для китайских семейных традиций, восходит к культу предков, в соответствии, с которым назначение человека на земле - продолжать род и поддерживать могилы предков. Женщине же, утратившей при вступлении в брак всякую связь с родной семьей, отводилась, по этим представлениям, второстепенная роль.
Покорность, покорность и еще раз покорность - такова была главная добродетель женщины. В девичестве она во всем подчинялась отцу, после замужества становилась служанкой мужа и его родителей. «Если я выйду замуж за птицу, - гласило древнее китайское присловье, - я должна летать за ней; если выйду замуж за собаку, должна следовать за ней всюду, куда она побежит; если выйду замуж за брошенный комок земли, я должна сидеть подле него и оберегать его» (53).
Важнейшими и лучшими качествами женщин считались робость, сдержанность, умение приспосабливаться к характеру мужа. Мир женщины был ограничен домом и семьей. Гость, пришедший в дом, всегда спрашивал хозяина о его здоровье, о здоровье его отца, деда, сына, но никогда - о здоровье жены или дочерей. Такой вопрос показался бы неприличным, он мог быть воспринят как проявление невежливости. Вот один из образчиков нравственного наставления для мужа: «Когда ты взял жену, то прежде всего научи ее, как проявлять почтительность к отцу и матери, как жить в согласии с невестками, как быть послушной - чтобы она утром пораньше вставала, а вечером поздно ложилась спать, беспокоилась об урожае риса и экономии хлеба. Таковы истинные правила, которые должна соблюдать жена. Если она проявит плохой характер, то увещевай ее хорошими словами. Со временем она исправит свои недостатки...
Если ты не знаешь, как перевоспитать жену, боишься ее и не осмеливаешься этого сделать, если вовсем будешь соглашаться с ней, не решишься пресечьее дурные поступки, станешь потакать ее характеру, она будет играть на твоих чувствах и не будет тебя бояться. И хотя ты будешь говорить, что любишь ее, это принесет ей только вред. В наши дни мужей, которые боятся своих жен и страдают от этого, немало. Корень зла состоитв следующем: когда ты взял в жены женщину и не воспитывал ее, она понемногу портилась» (54).
Услужить родителям мужа считалось главной обязанностью молодой женщины. «Если жена нравится сыну, но не нравится его родителям, - говорили в древнем Китае, - то он должен расстаться с ней. И наоборот, еслижена не нравится сыну, а его родители говорят, что онахорошо им служит, то он не смеет расставаться с ней» (55). Как бы безжалостно муж ни обращался с женой,ей надлежало безропотно покоряться судьбе и молча повиноваться. Она могла вернуться в родной дом, но это считалось позором:
Три года я была женой, в дому
Я счета не вела своим трудам;
Едва заснув, вставала на заре
Традиционный китайский свадебный наряд
Брак в Китае (кит. 婚姻, пиньинь «hun yin») - традиционный ритуал для китайского общества, характеризующийся предварительной договоренностью между семьями. В Древнем Китае женились только по указанию родителей.
Этимология
В более древних писаниях слова婚姻, первый иероглиф состоял из ключа女 (переводится, как «женщина», «женский») и иероглифа昏. Означает, что свадебная церемония проводится вечером, что считалось наиболее удачным временем. Аналогичным образом образован и иероглиф姻, который имеет такое же произношение, как因 («инь»). В словаре традиционных китайских иероглифов, согласно Чжану И, 因 означает «дружелюбие», «любовь» и «гармонию», характерные для идеальной семейной жизни.
Супружество в Конфуцианском контексте
Согласно конфуцианству брак имеет серьёзное значение как для семьи и общества, так и для культивирования добродетели. Традиционно считалось, что инцест, или кровосмешение - это брак между людьми с одинаковыми фамилиями. Поэтому, с точки зрения конфуцианской семьи, брак должен объединять семьи с разными фамилиями, что способствует продолжению рода по линии отца. В связи с этим рождение наследника-мальчика было предпочтительнее рождения девочки. Таким образом, преимущества и недостатки любого брака существенны для всей семьи, а не только для конкретных пар. В социальном отношении семья считается основной ячейкой общества. В китайской истории есть много примеров, когда брак оказывал влияние на политическую стабильность внутри страны и международные отношения. Со времен династии Хань правители определенных правящих племен, таких, как монголы , маньчжуры , гунны и турки , выбирали для брака женщин из императорской семьи. Во многие периоды китайской истории страной управляли жены или матери правящего императора.
Доисторические китайские браки
Браки в раннем обществе
В традиционном китайском понимании первобытные люди не женились, а вступали в беспорядочные сексуальные отношения. Полагали, что в древности люди жили подобно животным, и у них не было четкого понимания материнства, отцовства, двоюродных братьев и сестер, мужа и жены, пола, не говоря о сватовстве и браке. Поэтому частью конфуцианской «цивилизационной миссии» было определение того, что значит быть отцом или мужем, научить людей уважать отношения между членами семьи и упорядочить их сексуальное поведение.
Мифологическое происхождение
История о Нюйва и Фу Си , которые были сестрой и братом, рассказывает нам о том, как они изобрели соответствующую процедуру бракосочетания. В то время мир был безлюден, поэтому брат и сестра хотели соединиться узами брака, одновременно им было стыдно за это. Поэтому они пошли к горе Шанлунь. Они попросили разрешения на брак и сказали, что «если им позволено пожениться, пусть их окружит туман». Небеса дали им своё позволение, и тут же гору окутал туман. Говорят, для того чтобы скрыть свою застенчивость, Нюйва закрыла лицо веером. В некоторых деревнях Китая такой обычай существует и сейчас.
Традиционные брачные ритуалы
Китайский брак стал обычаем в 402-221 гг. до н. э. Несмотря на долгую историю Китая и различные географические ареалы, существует 6 основных ритуалов, известных как три письма и шесть обрядов (三書六禮).
Три письма
Письмо с просьбой , которое отправляет семья жениха семье невесты, и это является официальным предложением брака.
Письмо с подарком , которое семья жениха отправляет невесте незадолго до свадьбы.
Свадебное письмо отправляется в день бракосочетания, в котором сообщается, что невеста принята семьей жениха.
Шесть обрядов
Предложение: когда родители жениха находят потенциальную невестку, они прибегают к услугам свахи, которая должна уладить конфликты и общие недопонимания между двумя совершенно незнакомыми семьями при обсуждении возможности заключения брака.
Дни рождения: если семья предполагаемой невестки не возражает против предложения, то сваха сверяет дни рождения пары. Если, согласно китайской астрологии, пара совместима, то они переходят к следующему этапу.
Выкуп за невесту (обручальные подарки): на данном этапе семья жениха обговаривает со свахой условия выкупа невесты.
Свадебные подарки: затем семья жениха отправляет семье невесты в качестве подарка продукты и предметы религиозного значения.
Организация свадьбы: две семьи выбирают день свадьбы, который будет самым удачным для пары, опять же по китайскому календарю.
Свадебная церемония: окончательным этапом является непосредственно само бракосочетание, когда жених и невеста становятся семейной парой. Церемония состоит из нескольких частей.
- Свадебная процессия: из дома невесты в дом жениха. Основные составляющие свадебной процессии - традиционная музыкальная группа, паланкин , слуги, которые несут паланкин, приданое, в качестве которого выступают уже не деньги.
- Встреча невесты: свадебная процессия завершает свой путь у дома жениха.
- Фактические брачные обряды: если на Западе принято обмениваться клятвами на свадьбе, то в Китае молодожены выказывают своё уважение небесам, родителям жениха и друг другу.
- Свадебный банкет: в Китае свадебный банкет известен как xǐ-jǐu (喜酒, дословно - «веселое, счастливое вино»), и иногда он даже более важен, чем сама свадьба. Его обычаем является угощение родителей, мужа и гостей вином и чаем.
Традиционный бракоразводный процесс
Для традиционного китайского общества характерно три способа аннулирования брака. Первый способ расторжения брака - по обоюдному согласию. Согласно своду законов династии Тан (618-907), брак может быть расторгнут при условии личной несовместимости супругов, при этом муж должен написать бракоразводное письмо.
Второй способ - санкционированное признание брака недействительным. Это касается ситуации, когда один из супругов совершает серьёзное преступление против другого или его (её) семьи.
И, наконец, муж может в одностороннем порядке объявить о расторжении брака. Чтобы быть юридически признанным, оно должно быть основано на одной из следующих семи причин:
- Жена не проявляет благочестивого уважения к родителям мужа. В этом случае родители мужа способны расторгнуть брак, помимо воли обоих супругов.
- Она не может родить сына.
- Если жена ведет себя вульгарно или виновна в измене.
- Ревнивая жена, которая выступает против того, чтобы муж взял ещё одну жену или наложницу.
- Серьёзное заболевание жены.
- Чрезмерная болтливость жены.
- Жена совершила преступление.
Очевидно, что эти причины были наиболее удобны для мужа и его семьи. Однако существует три четко определенных исключения, при которых развод невозможен, даже если имеет место одна из семи причин:
- Если у жены нет семьи, куда вернуться обратно.
- Если жена соблюдала траур по свекрови или свекру в течение трех лет.
- Если муж был беден, когда они поженились, а сейчас богат.
Вышеупомянутый закон об односторонних разводах действовал со времен династии Тан и был окончательно отменен после принятия Гражданского кодекса Китайской республики (раздел 5) в 1930 году.
Полигамия, или многобрачие
Традиционная культура не запрещает, но и открыто не одобряет многожёнство (кроме случаев, когда они совершаются при необходимости рождения наследника). На практике же такие браки ограничиваются как количеством жён, так и материальным положением мужа, ибо он должен быть способен содержать всех жён. Таким образом, многожёнство, в основном, характерно для высших и средних классов общества, в то время как моногамия является нормой для всего остального населения.
Сорорат
Сорорат - это обычай, по которому мужчина вступает в брак одновременно или последовательно с несколькими родными или двоюродными сестрами жены. Такой брак заключался как во время супружества, несмотря на то, что жена была ещё жива, так и после её смерти. Подобная практика была обычной среди дворянства династии Чжоу , продолжая существовать и в более поздние периоды.
Несколько жен с равным статусом
Императоры некоторых сравнительно несущественных династий имели по несколько жен. Причиной на то были особые обстоятельства. Например, в военное время мужчина мог быть разлучен со своей женой, и поэтому он ошибочно полагал, что жена умерла. Он снова женился, а позднее оказывалось, что его первая жена жива. После того как они вновь соединялись, признавалось наличие обеих жен. Император Цяньлун династии Цин разрешил полигамные браки для специальной цели, а именно для рождения наследников в другой семейной ветви. Это так называемое «многократное наследие», то есть если мужчина - единственный сын своего отца, а у его дяди нет детей, то в таком случае, по обоюдному согласию, он может взять ещё одну жену. Ребенок-мальчик от такого брака становится внуком дяди и его наследником.
Помимо основного желания - рождения наследников мужского пола для продолжения рода - это допущение решает дилемму, поставленную императором. в своё время он запретил все формы наследия не по отцовской линии с целью сохранить их в надлежащем порядке. Поэтому, если у семейной пары нет сына, то она не может взять ребенка в рамках расширенной семьи . Они вынуждены либо брать ребенка извне, либо остаться без наследника. Браки с множественным наследованием возможны при условии, что у брата мужа есть сын.
Внебрачное сожительство
Женщина, состоящая во внебрачном сожительстве, считается младшей, и предполагается, что должна подчиняться жене мужа. Женщины вступали в брак без соблюдения всех формальностей, были ущемлены в правах, и с ними можно было развестись при отсутствии достаточных оснований. Они обычно происходили из низших социальных слоев или были куплены, как рабыни. Сбежавшие женщины также могли состоять во внебрачном сожительстве, так как для осуществления официальной брачной церемонии необходимо согласие её родителей.
Количество наложниц ограничивалось в соответствии с занимаемым мужчиной социальным положением. Императоры практически всегда имели несколько королевских наложниц.
Существуют и другая форма сожительства, немного отличающаяся от предыдущей, и называется она - «две главные жены». Традиционно замужняя женщина должна жить в семье мужа. Но когда муж вынужден жить вдали от семьи, жена должна остаться в доме его родителей и заботиться о них. Мужчина, который постоянно находится в разлуке с женой, например, купец, может жениться на другой женщине и вести с ней отдельное домашнее хозяйство. Из-за географической отдаленности вторая жена часто считает себя полноправной во всех аспектах, хотя законным такой брак не признается, и с ней (второй женой) обращаются, как с наложницей. В Китае, в тех случаях, когда первая жена не может родить наследника для продолжения рода, то только тогда законно признается вторая жена.
Такая практика привела к недавнему росту полигамных браков на материковом Китае. После открытия границы с Китаем в 1970 г. бизнесмены из Гонконга и Тайваня начали брать на материке вторых жен. Эта практика распространилась и среди материковых обеспеченных китайцев.
В соответствии с китайским уголовным правом, женатые люди, которые оставляют дом, чтобы жить с любовницами, считаются двоеженцами.
Полиандрия, или многомужество
Полиандрия , практика, когда одна жена имеет несколько мужей, традиционно считается безнравственной, запрещенной по закону и непривычной в обыденной жизни.
С распадом родовых связей в иньском и тем более чжоу-ском Китае преобладающими стали семейно-клановые, в современной историографии их иногда именуют патронимическими. В рамках деревень-общин ли (по преимуществу большесемейных) тенденция к сепарации малой индивидуальной семьи стала заметной не ранее середины I тысячелетия до н. э.. В знатных семьях ши , выделявшихся из среды правящей родовой верхушки, процесс становления семьи шел быстрее, а сама организация этих семей в форме большого клана стала со временем той нормой, на которую впоследствии всегда ориентировались в Китае. Особенно отчетливо видно это на примере обрядов и норм, которые были связаны с брачными отношениями.
В общинной деревне брачно-семейные отношения регулировались древними традициями. Для крестьянских парней и девушек даже в Чжоу, судя по песням «Шицзин», любовные встречи и свободный выбор мужа или жены были нормой. Именно любовь, свободный выбор любимого служили в то далекое время прочным цементом супружеской жизни, И именно о любви, любовном томлении, сердечной близости, стремлении к любимому говорят многие лирические строки песен. Собирая сливы, девушка поет о любимом, ждет свидания с ним. Двое пришли на свидание, встретились на лесной опушке, рядом с убитой ланью. Робкий и застенчивый юноша воспевает нежность и красоту любимой. Тоскует юноша, ожидая встречи, не видя своей любимой рядом с другими девушками.
Сам брачный обряд обычно оформлялся с помощью сватов. Существовали сговор-помолвка, венчание. Но сохранялась и свобода выбора молодых вплоть до самой последней минуты. В одной из песен говорится о невесте, которая отказывает жениху, ссылаясь на свое право сделать это до того, как последний обряд (т. е. венчание) будет совершен.
Среди простого народа еще были очень крепки древние традиции родового строя. Женщины и девушки обладали немалыми правами и еще не рассматривались в качестве придатка патриархальной семьи. Ни о неравных браках, ни о насилии над волей женщины, ни о слезах о погубленной родителями любви в песнях нет упоминаний. Высокое положение крестьянской девушки и женщины, ее право на свободный выбор своей судьбы, -- все это имело тесную генетическую связь с древними культами плодородия и размножения, с наивно-тотемистическими представлениями о решающей роли женщины в воспроизводстве рода.
В знатных семьях уже с начала Чжоу положение было несколько иным. Сильные патриархальные тенденции, а также все возраставшая в развивавшемся раннеклассовом обществе роль обязательных ритуалов и политических соображений во многом изменили положение женщины. Прежде всего это отражалось на ее праве свободного выбора мужа.
Во-первых, число знатных кланов было довольно ограниченным. Еще более сказывалось на выборе правило родовой экзогамии и традиционно сложившиеся законы обязательного брака. Известно, например, что представители двух наиболее знатных чжоуских родов Цзян и Цзи заключали браки почти исключительно только между собой. Наконец, очень важную роль в деле брачных связей играли политические соображения. В условиях непрекращавшихся междоусобных войн, временных союзов и клятвенных договоров родственные связи правителей уделов и их приближенных имели огромное значение. Эти связи, естественно, скреплялись брачными узами. Разумеется, все это очень серьезно ограничивало свободу выбора девушки и вынуждало ее подчиниться воле отца и силе обстоятельств. Тем самым была заложена основа несвободного брака по воле родителей, который на протяжении почти трех тысяч лет был затем нормой для Китая.
Другой важной особенностью возникавших в начале Чжоу многочисленных знатных семей была их полигамная организация. Поскольку семья с самого своего зарождения в Чжоу была строго патриархальной, а ее цементирующей основой стал культ мужских предков, то забота о мужском потомстве стала превращаться в центральный импульс этой семьи. Глава такой семьи--строго в соответствии с его рангом, степенью знатности, положением в обществе и состоянием--мог иметь и, как правило, имел целый гарем. Гарем обычно состоял из главной жены, нескольких «второстепенных» жен, группы наложниц. Как правило, в число персонажей гарема. входили и обслуживавшие дом служанки и рабыни, занимавшие в гареме наиболее низкое положение. Со временем возникли и были зафиксированы в источниках даже специальные нормы, регулировавшие число женщин в гаремах разных представителей знати. Так, например, чжоуский император должен был иметь главную жену-императрицу, трех «второстепенных», девять жен «третьего» и двадцать семь «четвертого» ранга, восемьдесят одну наложницу. Понятно, что эти числа, как и вся связанная с ними схема,--лишь условность, но в ней находили свое отражение подлинные отношения. Императорский гарем в Китае всегда состоял из очень большого количества женщин, причем отношения в гареме и визиты туда императора строго регулировались специальными нормами, за исполнением которых ревностно следили особые дворцовые служительницы (позже их роль стали выполнять евнухи).
Главой женщин в доме считалась старшая, главная жена, власть которой была очень велика. В ее функции входило распоряжаться хозяйством и регулировать жизнь многочисленной женской половины дома. Именно она могла разрешить той или иной женщине отлучиться к родным, проведать отца и мать. Поскольку наладить отношения между женщинами было делом нелегким, а унять человеческие эмоции и страсти--еще труднее, гарем обычно тщательно охранялся от постороннего вмешательства. В одной из песен «Шицзин» есть такие строки:
Как о гареме нашем есть молва --
Ее поведать я бы не могла.
Когда б ее поведать я могла --
Как было б много и стыда и зла!
И действительно, стремление снискать благоволение хозяина, зависть и ревность всегда были спутниками гаремной жизни. Правила родовой экзогамии породили в знатных семьях широко применявшуюся практику сорората, согласно которой вместе с торжественно и официально просватанной главной женой в дом мужа приезжали в качестве жен и наложниц ее младшие сестры и иные младшие родственницы. Главные жены обычно бывали заинтересованы в том, чтобы иметь в своем доме (т. .е. в гареме мужа) не чужих, а своих. Соответственно и младшие сестры просватанной в главные жены старшей сестры по традиции предпочитали попасть в дом ее мужа, а не в чужой, где старшей над ними могла бы оказаться чужая им женщина. Этот обычай сорората был одной из характернейших черт брачно-семейных отношений в древнем Китае.
Итак, положение женщин в знатных патриархальных семьях уже в начале Чжоу было более незавидным, чем в деревнях. Не имея свободы выбора, во многом завися от воли родителей, прежде всего отца, девушка из такой семьи уже в то далекое время лишилась той свободы, которой по традиции ещё пользовались ее сверстницы из среды простого крестьянства. Как будет показано ниже, впоследствии именно такой стала судьба всех китайских женщин.
Из всего этого, однако, не следует, что все знатные женщины были лишь бесправными затворницами гарема. Напротив, положение жены и ее влияние в доме и во всем уделе было немаловажным. Женщины из знатных семей, чья родня имела большое политическое влияние и вес, нередко сами становились важным фактором в обществе, в политике. Они активно вмешивались в дела царства, выступали во главе различных интриг и заговоров, умело плели сети против своих противников. Особенно это проявлялось в тех случаях, когда речь шла о выборе наследника.
Дело в том, что официально в чжоуском Китае (да и впоследствии) не существовало обязательного принципа майората. Обычное право предусматривало почтение к старшему сыну, который чаще всего и назначался наследником и хранителем главной ветви родового культа (да-цзун). Однако это было необязательным. Воля отца при выборе наследника была решающим фактором и считалась священной, а отец мог назначить своим преемником любого из многих его сыновей. Вот здесь-то и играли немалую роль активная позиция, ловкость, политическое влияние или просто обаяние той или иной жены, даже любимой наложницы.
В начале Чжоу, когда еще только вырабатывались строгие традиции патриархальной семьи, положение женщин в знатных семьях было в целом достаточно влиятельным. а в отдельных случаях давало даже повод для злоупотребления предоставленными им правами. В источниках более позднего времени, прежде всего в «Цзочжуань», сохранилось немало интересных сведений о вольном, двусмысленном и даже-открыто неприличном, вызывающем поведении многих знатных женщин, особенно вдов. Написанные с позиций строгих, конфуцианских принципов, эти рассказы с возмущением повествуют о том, что женщины могли свободно покидать дома. своих мужей, встречаться с другими мужчинами и даже изменять мужьям. В эпизоде, записанном под 599 г. до н. э., «Цзочжуань» передает рассказ об одной вдове, которая умудрилась находиться в недозволенной связи одновременно с правителем царства и двумя его сановниками. Все трое бражничали в ее доме и даже непристойно шутили насчет того, на кого из них похож сын этой женщины. Разгневанный сын вдовы (который на самом деле был от ее покойного мужа, сановника этого царства) убил правителя, и «Цзочжуань» не осуждает его за это.
Разумеется, все эти вольности и непристойности, которые уже с позиций авторов «Цзочжуань» воспринимались лишь как яркий образец разврата и распущенности нравов, на самом деле были лишь закономерным пережитком более ранних традиций, тесно связанных с древними обрядами и культами, с ритуальными обычаями родового строя.
Древнекитайская семья -- категория сложная, восходящая к патриархально-родовым отношениям первобытной эпохи. В неолитическом Китае, так же как и в Инь и в самом начале Чжоу, едва ли вообще существовали семьи как самостоятельные социальные и хозяйственные ячейки. Парные брачные ячейки в ту пору были неотъемлемой частью более крупных социальных и хозяйственных объединений (род, родовая община, большесемейная община). Примерно с начала Чжоу в Китае стали формироваться семьи, вначале преимущественно среди знати. Позже, к эпохе Конфуция, моногамная семья уже стала обычной в Китае среди всех слоев общества (хотя в знатных семьях моногамия по-прежнему не соблюдалась).
Организация знатной семьи послужила Конфуцию образцом, который наиболее полно удовлетворял требованиям культа предков и принципа сыновней почтительности. В своих многочисленных высказываниях Конфуций и его последователи создали культ большой нерасчлененной семьи с всевластием отца-патриарха, игравшего в семье роль государя в миниатюре. Как известно, философ любил сравнивать семью и государство; кто добродетелен в семье, тот хорош и для государства, кто не может управиться с семьей -- тому не под силу и управлять государством и т. п. Иными словами, конфуцианцы рассматривали патриархальную семью как «микрокосм порядка в государстве и обществе». Базируясь на сложившихся в знатных семьях нормах обычного права, конфуцианство провозгласило именно эти нормы эталоном и всячески способствовало укреплению и сохранению нерасчлененной семьи. Разумеется, сохранение или распадение такой семьи отнюдь не зависело только от стремления следовать идеалам конфуцианства. Существовали серьезные причины экономического порядка, которые содействовали или препятствовали организации большой патриархальной семьи.
Практически влияние конфуцианских норм и традиций на организацию семей в Китае сводилось к тому, что при наличии благоприятных экономических условий стремление к совместному проживанию близких родственников, как правило, преобладало над сепаратистскими тенденциями отдельных парных ячеек.
Культ предков и патриархальные традиции обусловили священное право отца-патриарха на все имущество семьи. До смерти отца ни один из его многочисленных сыновей не имел права на долю этого имущества и уже по одной.этой причине не мог отделиться и вести самостоятельное хозяйство. Все сыновья и их жены (так же как и жены, наложницы и незамужние дочери главы семьи) были обязаны проживать в родительском доме и вносить лепту в его процветание. Поэтому для более или менее зажиточной китайской семьи всегда было характерным совместное проживание большого количества представителей нескольких поколений--сыновей с их женами, внуков, часто тоже уже женатых, и правнуков дома. Членами семьи нередко считались и те служанки и рабыни, которые принадлежали главе семьи или его сыновьям и обычно выполняли всю тяжелую» работу по дому. Наконец, в таких семьях на правах «бедных родственников» могли жить и обедневшие сородичи, которые подчас фактически были батраками. Таким образом, в рамках отдельной семьи, бывшей довольно типичной низовой социальной ячейкой китайского общества, часто проживало и вело совместное хозяйство несколько десятков человек.
Такая семья, как правило, существовала в качестве неразделимой социальной ячейки вплоть до смерти ее главы, отца-патриарха. После этого она обычно делилась соответственно числу сыновей. Интересно, что, несмотря на отчетливо выраженную тенденцию к укреплению большой семьи с ее крупным хозяйством, в истории Китая так никогда и не был выработан столь известный на Западе принцип майората, согласно которому все имущество отца достается старшему сыну. Некоторые исследователи связывают этот факт с весьма характерным для всей китайской истории стремлением к эквализации земли, т. е. к тому, чтобы каждый владел хотя бы небольшим, но своим участком. Этот принцип, находивший свое отражение то в извечных мечтах об осуществлении системы цзин-тянь, то в попытках сверху ввести ту или иную систему равных наделов, то (наиболее часто) в лозунгах восставших крестьян, сказался и на принятой в Китае традиционной системе наследования. Так, для средневекового Китая было характерным деление имущества (земли в первую очередь) умершего отца поровну между всеми его сыновьями. Это была норма, и свобода завещания в этом случае была ограниченной -- только свое личное имущество отец мог завещать по своему выбору. Закон этот действовал весьма строго; в случае, если кто-либо из взрослых сыновей умирал до смерти отца, его дети, т. е. внуки главы семьи, получали при разделе долю своего отца и опять-таки делили ее поровну между собой.
На протяжении всей истории Китая столь важную роль играл конфуцианский тезис о том, что вся Поднебесная -- это лишь единая большая семья. С одной стороны, такое расширительное толкование понятия «семья» имело своей определенной целью представить все общество в виде коллектива «родственников», спаянных воедино теми же неразрывными узами, что и члены семьи. С другой стороны, эта аналогия как бы оправдывала иерархичность и авторитарность семейной системы в Китае.
Культ семьи в Китае обусловил ее огромную притягательную силу. Где бы ни был китаец, куда бы ни забросили его случайности судьбы, везде и всегда -он помнил, о своей семье, чувствовал свои связи с ней, стремился возвратиться в свой дом или--на худой конец--хотя бы быть похороненным на семейном кладбище. Как отмечают некоторые исследователи, культ семьи сыграл свою роль в ослаблении других чувств обычного китайского гражданина его социальных, национальных чувств. Другими словами, в старом конфуцианском Китае человек был прежде всего семьянин, т. е. член определенной семьи и клана, и лишь в качестве такового он выступал как гражданин, как китаец.
Система конфуцианских культов оказала решающее влияние на соотношение семьи и брака -в Китае. Спецификой конфуцианского Китая было то, что не с брака, не с соединения молодых обычно начиналась семья. Наоборот, с семьи и по воле семьи, для нужд семьи заключались браки. Семья считалась первичной, вечной. Интересы семьи уходили глубоко в историю. За благосостоянием семьи внимательно наблюдали заинтересованные в ее процветании (и в регулярном поступлении жертв) предки. Брак же был делом спорадическим, единичным, целиком подчиненным потребностям семьи.
Согласно культу предков, забота об умерших и точное исполнение в их честь всех обязательных ритуалов было главной обязанностью потомков, прежде всего главы семьи, главы клана. Собственно говоря, в глазах правоверного конфуцианца именно необходимостью выполнения этой священной обязанности было оправдано само появление человека на этом свете и все его существование на земле. Если в прошлом, в иньском и раннечжоуском Китае, духи мертвых служили опорой живых, то согласно разработанным конфуцианцами нормам культа предков и сяо все должно было быть как раз наоборот. В этом парадоксе, пожалуй, лучше всего виден тот переворот, который был совершен конфуцианством в древнем культе мертвых.
Но если главная задача живых это забота об ублаготворении мертвых, то вполне естественно, что весь строй семьи, все формы ее организации должны быть ориентированы таким образом, чтобы лучше справиться с этим главным и почетным делом. Вот почему считалось, что первой обязанностью всякого главы семьи и носителя культа предков, служащего как бы -посредником между покойными "предками и их живущими потомками, является ни в коем случае -не допустить угасания рода и тем не навлечь на себя гнев покойных. Умереть бесплодным, не произвести на свет сына, который продолжил бы культ предков -- это самое ужасное несчастье не только для отдельного человека и его семьи, но и для всего общества. В Китае всегда существовали поверья, что души таких вот оставшихся без живых потомков (и, следовательно, без приношений) предков становятся беспокойными, озлобляются и могут нанести вред не только родственникам, но и другим, посторонним, ни в чем не повинным людям. Для таких бездомных душ в определенные дни в Китае даже устраивались специальные поминки, чтобы хоть как-то ублажить их и утихомирить их гнев. Однако еще со времен Конфуция хорошо известно, что жертвы, принесенные чужой рукой, -- это не настоящие жертвы, в лучшем случае жалкий паллиатив. Эти жертвы не могут как следует успокоить разгневанных предков.
Неудивительно, что в таких условиях каждый добродетельный отец семейства, как почтительный сын и потомок своих высокочтимых предков, был обязан прежде всего позаботиться о потомках. В его задачу входило произвести на свет как можно больше сыновей, женить их сразу же по достижении ими брачного возраста и дождаться внуков. Только после этого он мог умереть спокойно, зная, что в любом случае и при любых обстоятельствах непрерывность рода и неугасающий культ предков им обеспечены.
Вот именно с этой, пожалуй, даже исключительно с этой целью и заключались браки в старом Китае. Судя по «Шицзин», в доконфуцианском Китае вопросы любви, брака и создания молодых семей решались так же, как и у многих народов. Не сразу конфуцианский культ предков и примат этики и рационального изменили все это. Прошел ряд веков, на протяжении которых энергично осуществлялись конфуцианские призывы к воспитанию чувства долга и обузданию эмоций во имя священного культа предков, сяо и семьи, прежде чем во все сословия, главным образом в среду простого народа, проникли выработанные традицией среди аристократии и закрепленные затем конфуцианцами в качестве обязательного эталона отношения к семье и браку. Навсегда отошли в прошлое деревенские праздничные обряды и простор для естественных чувств молодых людей. Отошли на задний план эмоции, чувства. Семья стала основываться не на чувстве, а на выполнении религиозных обязанностей. Брак же стал рассматриваться как важное общественное дело, как дело прежде всего большого семейного и кланового коллектива.
Брак и семья. Семья носила в Древнем Китае патриар-
хальный характер. Большие семейные связи отличались
прочностью. Во главе большой семьи как хозяйственной
единицы стоял старший в семье мужчина, которому под-
чинялись все члены семьи: жены и наложницы, сыновья и
внуки, их жены и дети, рабы и слуги.
Глава семьи выступал в роли ее властителя, хозяина
имущества. Понятие "отец" обозначалось иероглифом "фу",
выражавшим руку, державшую прут, - символ наказа-
ния за непослушание членов семьи.
Шан Ян в 356-350 гг. до н. э. санкционировал
принудительный раздел больших семей, но большая се-
мья, вместе с жесткими патриархальными порядками, как
социально-хозяйственная ячейка не исчезла и в последую-
щие века.
Основы брачно-семейного права строились на конфу-
цианских представлениях о семье как о первичной соци- альной ячейке, функционирующей на основе естественных
законов в общей системе социального порядка. Первейшей
целью брака было обеспечение физического и духовного
воспроизводства семьи, которое достигалось рождением
прежде всего мужского потомства, "чтобы человек, - как
было записано в Ли цзы, - был в состоянии правильно
служить усопшим предкам и иметь возможность продол-
жать свой род". Отсутствие потомства рассматривалось кон-
фуцианцами как проявление сыновней непочтительности,
Для заключения брака необходимо было соблюдение
ряда условий. Брак заключался семьями жениха и невес-
ты или самим женихом и скреплялся частным соглашени-
ем, нарушение которого влекло за собой не только определенные материальные потери, но и наказание в уголовном порядке старших в семье. Традиционное убеждение, что брак - это не только соглашение между живыми, но и умершими предками, крайне заинтересо-
ванными в приобретении жены и ее плодовитости, нахо-
дило выражение в соответствующем ритуале сватовства,
включавшем в себя не только дары от семьи жениха се-
мье невесты (деньги, украшения, скот и пр.), но и моле-
бен в храме предков.
В книге V Ли цзы были закреплены своеобразные нижний и верхний пределы брачного возраста: для мужчин с 16 до 30, для женщин с 14 до 20 лет Муж мог иметь "второстепенных" жен и наложниц (особенно в случае бесплодия жены), число
которых определялось в зависимости от социального положения мужчины порук В древности отец мог продавать детей, кроме старше-
го сына, пользовавшегося рядом преимуществ перед другими детьми. Нормы
частного права не получили самостоятельного развития в
традиционном праве КитаяСогласно источникам I в. н. э. заключать договоры купли-продажи земли могли женщины и го
сударственные раб
Вы также можете найти интересующую информацию в научном поисковике Otvety.Online. Воспользуйтесь формой поиска:
Еще по теме 13. Право древнего Китая - имущественные и брачно-семейные отношения:
- 21. Гражданское право в 18в. Право собственности, обязательственное право, регулирование брачно-семейных отношений, наследственное право.
- 10. Законы Ману. Имущественные, брачно-семейные, Преступления и наказания.
- 35. Особенности регулирования семейно-брачных отношений в Российской империи в XIX–начале XX вв.
- 5. Гражданское брачно-семейное право Древнерусского государства.
- 54 обязательное, брачно-семейное, уголовное право Англии
- 24. Соборное Уложение 1649 г. : брачно-семейное и наследственное право.
- Общая характеристика философии Древнего Востока. Этико-философские воззрения Древней Индии и Древнего Китая.
В Китае семья долго считалась наивысшей ценностью существующего общества. Человек представлялся частью единого коллектива, интересы которого складывались многими поколениями предков. Преклоняясь перед идеалом семьи, китайцы повиновались государственным устоям. Беднейшие жители и император имели одинаковые обязательства по отношению к семье. Согласно китайской философии, законы не нарушались бы при выполнении каждым членом семьи установленных обычаями обязанностей.
Исторические семейные традиции
Следуя старинным обычаям, глава семьи должен увидеть своих детей взрослыми, наблюдать за взрослением внуков, по возможности дожить до правнуков. В древности богатый китайский мужчина мог обладать несколькими наложницами. Бедняки, избавляясь от бесполезных женщин, продавали молодых дочерей.
Представляющие многочисленные семьи родственники стали причиной появления крепко поддерживающих друг друга кланов сородичей, заселявших иногда целые деревни. Китайские власти позволяли им многие дела и заботы выносить на собственный суд. С рождения человек привыкал ставить общепринятые ценности выше личных. Важной основой социального порядка являлось повиновение старшим, приобретавшим некоторую власть над молодыми.
Главная обязанность мужчины – не допустить исчезновения рода, поэтому он должен иметь наследника. Вышедшая замуж дочь становится членом семьи мужа, и на ее плечи ложатся заботы о его родственниках. В Китае чтить память об умерших предках, «заботиться» о них могли только представители сильного пола, поэтому сын был просто необходим.
Еще совсем недавно сватовство организовывали родители. Иногда жених и невеста впервые видели друг друга на свадьбе. Пришедшая в чужую семью невестка была обязана считаться с мнением всех новых родственников. Внимание мужа было сосредоточено на интересах рода, а сильную привязанность к жене выражать не полагалось. Уважение приходило с годами, после того как взрослели собственные дети. Не способную иметь потомство женщину родственники мужа и даже общество не уважали.
Семейное наследство обычно распределялось поровну между сыновьями. Оставшийся вдовцом мужчина имел право повторно жениться, а вдова обычно посвящала себя заботам о родственниках мужа. Молодые женщины могли вступить в новый брак, но это не поощрялось. В средневековом законодательстве развод предусматривался только по инициативе мужчины.
Современные обычаи
Китайская семья постепенно переходила от установленных традиций к современности. В настоящее время ее характерной чертой становится небольшой численный состав. Но традиционные модели сохраняются: семьи представляют поколения супругов и детей, иногда встречается от трех до пяти поколений.
К сокращению численности китайской семьи привело изменение взглядов на брак и семью. Человек стал ощущать себя отдельной личностью, стремиться к определенным жизненным благам. Традиционные семейные формы близко столкнулись с вызовами современного европейского общества. Немало людей выбирают поздние браки или безбрачие.
Причиной снижения численности семьи стали законы, борющиеся с перенаселением территории государства. Иметь более одного ребенка непозволительно. Выполняющие законы получают определенные льготы от государства, а нарушивших этот порядок ожидают штрафные санкции. Жесткие меры правительства противоречат исторически сложившимся в Китае традициям большой семьи, но такой подход является необходимым для ограничения численности населения.
Большая радость – рождение мальчика, поэтому особенного уважения заслуживают женщины, способные «подарить» сына. Дочь впоследствии покинет семью, и семейные традиции передать будет некому. Только будущий продолжатель рода заслуживает в некоторых семьях уважения, а дочери и матери нередко даже сейчас испытывают унижение.
Право на самостоятельный выбор супругов и развод мужчины и женщины в Китае получили после 1920 года, но юридическую силу закон приобрел только в 1950 году. Сегодня китайская молодежь вступает в законный брак по любви. Огромное уважение к родителям проявляется до настоящего времени: важно заранее получить от них официальное согласие на свадьбу.
Современная молодежь далеко не всегда придерживается традиций вступления в брак: кто-то пропускает большую часть старинных церемоний и ритуалов, другие вообще отказываются от них в целях экономии бюджета. Но традиционные свадебные ритуалы живут и сейчас в китайской культуре. Например, при посещении домов перед свадьбой жених приносит подарки родителям будущей жены, а невеста получает подарок от родителей будущего мужа. Старинным обычаем считается подготовка приданого для невесты. День свадьбы назначается в соответствии с указанием лунного календаря или гадателя. Поданная на банкетный стол рыба должна съедаться по-особому: целый скелет ее с головой и хвостом должны остаться нетронутыми. Символически это указывает на хорошее начало и благополучное завершение совместной жизни.
