Все страны / Греция / Обычаи и традиции в Греции. Характер греков

Обычаи и традиции в Греции. Характер греков

Греческая культура насчитывает не одну тысячу лет и заслуженно считается одной из самых самобытных и древних в мире! Греция, Великая Эллада – это страна, которая подарила миру Олимпийские игры и философию, демократию и классическую архитектуру, одну из самых распространённых систем письменности и богатейшую литературу, которая распространила своё влияние на всю Европу и на половину Азии. Древняя Греция сделала, постине, величайший вклад в культуру и развитие человеческого общества, и её никак нелья не дооценивать.

Все мы, немного, греки. Наши законы, наша литература, наша религия, наше искусство – всё имеет свои корни в Греции. Однако, в действительности, современная Греция ныне имеет совсем немного общего с Античной Элладой, и в наши дни сильно мифонизирована. Давайте попробуем разобраться, как теперь живут современные греки и чем они отличаются от нас.

Греческий менталитет

Греки, согласно международному исследованию, самая неуверенная в себе нация в мире. Прячась за фасадом внешнего достоинства, они пытаются скрыть свои сомнения, свою неуверенность любыми способами. Они боятся, что их посчитают недостаточно серьёзными, и чем больше недостатков они у себя находят, тем более помпезными и серьёзными стараются казаться.

Греки – это огромный клубок противоречий. Они с удовольствием критикуют других греков за небольшие проступки, но, если кто-то из другого народа хоть немного усомниться, что греки – это и есть соль земли, то этому чужеземцу не сдобровать! Греки набросятся на него, обвинят его во всех грехах, которые его страна совершила по отношению к Греции со времен рассвета цивилизации, а может и раньше. Современные греки, хоть они и не могут похвастаться даже сотой долей достижений своих предков, тем не менее, смогли пройти через 400-летнюю турецкую оккупацию, одну из самых жестоких в истории, практически, сохранив в неприкосновенности своё самосознание, религию, обычаи и язык, и крайне гордятся своей страной и её достижениями. От одного слова «турок» у самого космополитичного грека волосы дыбом встают, хотя объект их ненависти – Турция , как концепция, а не отдельно взятые турки.

Но, есть и обратная сторона медали. Живя в стране, которая потеряла более трёх четвертей своей бывшей территории и которая постоянно находится на грани банкротства, они отягощены громадным комплексом неполноценности по отношению к античным и византийским грекам, потому что не сумели возродить «Великую Грецию» своих праотцов. В глубине души, они приветствовали бы любую возможность отвоевать обратно свою «потерянную родину», какова бы ни была цена. А поскольку турки, в свою очередь, мечтают возродить Османскую империю, отношения между этими нациями весьма и весьма натянутые.

За исключением турок, греки не питают недобрых чувств к каким-либо другим нациям. Правда, они не особенно жалуют болгар, не пылают любовью и к албанцам, которые умудрились нажиться на греческой гражданской войне и затащить за коммунистический «железный занавес» область Северного Эпира с полумиллионом населяющих его греков.

Непростые отношения у греков и друг с другом. Критяне высмеивают пелопоннессцев, македонцы – румелиотов, жители Эпира – фессалийцев, островитяне – жителей материковой Греции, афиняне – всех остальных, и так далее, пока не окажется охваченной вся страна. А на тот случай, когда требуется поставить под сомнение умственные способности какого-либо народа, у греков имеются греки-понтийцы (переселенцы из городов на Черноморском побережье). Про них, вообще, существует огромное количество различных шуток и анекдотов, ну, например: объявление в аэропорту: «Просьба к понтийцам не разбрасывать зерно по взлётно-посадочной полосе. «Большая птица» и так прилетит». А греческие цыгане – излюбленный объект анекдотов, из-за их склонности к воровству, навязчивой торговле всякой ненужной мелочью, бесчисленных детей и невообразимой грязи.

На самом деле, все греки имеют двойственную сущность. Они – самый умный, но, также, и самый тщеславный народ, энергичные, но, также, и неорганизованные, с чувством юмора, но, полные предрассудков, горячие головы, нетерпеливые, но, истинные бойцы… Одну минуту они сражаются за правду, а другую – ненавидят того, кто отказывается солгать. Они – наполовину хорошие – наполовину плохие, непостоянные, с меняющимся настроением, эгоцентричные, взбалмошные и мудрые люди. В Грузии греков называют «бердзнеби» («мудрецы»), а Грецию – «сабердзенети», то есть «земля мудрецов». В разных слоях общества можно встретить и Александра Македонского – благородного, смелого, умного, с широкими взглядами, искреннего, сердечного и щедрого, и Карагёза – низкого, коварного, эгоистичного, болтливого, тщеславного, ленивого, завистливого и жадного, – часто в одном и том же человеке.

Особые отношения у греков и с правительством. Хорошо известно, что большинство народов имеют то правительство, которого они заслуживают. Как нельзя верно это относится к грекам. Их сменяющие одно другое правительства – независимо от политической окраски – обычно демонстрируют те же самые недостатки, что и среднестатистический грек. Несмотря на свой несомненный интеллект, греки – очень доверчивый народ, особенно, когда какой-либо харизматический политик говорит им то, что они хотят услышать. Они готовы следовать за ним до момента, когда наступает горькое разочарование. Когда у политика, естественно, ничего не выходит, греки начинают вредничать и голосуют за его отставку.

Бюрократизм в Греции возведён в ранг искусства – искусства превращать граждан во врагов. В любом отдельно взятом министерстве или государственном учреждении имеется какой-то дальний родственник, седьмая вода на киселе, кум или приятель знакомого. Он может ускорить ход дела, иногда в качестве одолжения, а иногда за соотвествующую мзду. Грек, которому удалось, тем или иным путём, стать государственным чиновником, в девяти случаях из десяти не считает себя слугой общества. Он становится этаким маленьким диктатором, который боится принимать какие-либо решения самостоятельно, но, зато испытывает наслаждение, измываясь над несчастными просителями. Даже получение маленькой справки превращается в настоящую операцию, на которую уйдёт несколько часов или даже дней, так как приходится иметь дело, по меньшей мере, с полудюжиной чиновников, по которым надо отшагать, чтобы получить подпись у одного, поставить печать у другого, завизировать у третьего и так далее.

Греческий характер

Греция по-гречески – это Эллада, а греки – эллины и эллиниды (так они себя называют). Греки – люди Средиземноморья, мягкого климата, обласканные лучами солнца круглый год. Как и все жители других стран вокруг Средиземного моря, они никуда и никогда не спешат, не напрягаются на работе, не пытаются «скакнуть выше головы», стараются всячески увильнуть от «повинностей» и, вообще, живут сегодняшним днём. При этом, они ухитряются не переступать черты откровенной лени и праздности. Грекам абсолютно чужд дух соревновательности.

Они лелеют своё сверхраздутое эго, и берегут чрезвычайную страсть к свободе выбора – что делает их абсолютно невосприимчивыми к пониманию слов «дисциплина», «координация» или «система». Своеобразно толкуя слово «свобода», греки часто путают хорошие манеры и подобострастное повиновение, которое они вынуждены были усвоить под турецким игом, чтобы выжить. Они верят, что проявление вежливости годится только для рабов.

«Я» – любимое слово греков. Абсолютно каждый грек считает себя центром вселенной. При всём этом, южный темперамент прослеживается в характере греков очень ярко. Греки жизнерадостны, обладают прекрасным чувством юмора и всё, что им нравится, делают с потрясающей страстью – веселятся и печалятся, говорят и танцуют, спорят и даже молятся. Самоконтроль, хоть и был изобретён древними спартанцами, не только неизвестен современным грекам, но и абсолютно им непонятен. Греки дают полный выход своим эмоциям, и… плевать на последствия! Они кричат, вопят, разражаются напыщенными тирадами, неистово проклинают судьбу одинаково, по поводу важных и не очень важных обстоятельств. Ни одно чувство не считается слишком личным, чтобы остаться невыраженным. Их страсти не знают границ.

Такая бьющая ключом несдержанность часто выливается в жгучую потребность выразить себя в какой-нибудь физической форме. Наиболее яркую грань греческого характера можно наблюдать и в танцах. Во всём мире люди танцуют, когда счастливы. Греки же склонны излить глубочайшую боль и сердечные страдания в разрывающем сердце величественном танцевальном ритме.

Самым значенитым греческим танцем является... «сиртаки». Это тот самый танец, без которого не обходится ни один праздник, и который давно стал визитной карточкой страны. Несмотря на то, что сам по себе он очень молод («классический» вариант сиртаки был придуман, буквально, за несколько минут Микисом Теодоракисом для голливудского фильма Джереми Арнольда «Грек Зорба», в 1964 году), он вобрал в себя множество танцевальных элементов истинно народных танцев страны – критских «пидихтос» и «сиртос», афинского «хасапико», островного «нафпико», континентального «зейбекико» и десятков других. А сами греки, без оглядки на туристов, танцуют всё те же древние народные танцы, просто называя их «сиртаки» – для краткости и понятности посторонним. Кстати, здесь вполне можно увидеть всё тот же «сиртаки» на молодёжной дискотеке, или совершенно немыслимые вариации танца на любой свадьбе, или, что не редкость, – на похоронах. При этом, и музыкальные инструменты используются столь же древние – непременный бузуки (ещё одна визитная карточка страны, также, возрождённая из небытия композитором Микисом Теодоракисом), лютня, лира, тростниковая флейта, волынка, мандолина и другие. А самый любимый танец греков – нет, не сиртаки, а зейбекико, похожий на танец пьяного матроса. Исполняется, как правило, одним мужчиной. Зрители садятся в круг и аплодируют. Устал один, в круг вошёл следующий и так далее.

Но – не забываем про двойственную сущность греков. С раскалённостью греческого темперамента органично сочетается лёд общеизвестного безразличия греков ко всему, что связано с улучшением общественной жизни или к любому достойному делу, которое не принесёт им личной выгоды.

Греки двигаются и ездят в агрессивной манере, и их действия абсолютно свободны от какой-либо озабоченности благополучием и спокойствием других. Не ожидайте, что они будут говорить «спасибо» и «пожалуйста», и не ждите от греков, что они будут сохранять спокойствие в кризисной ситуации.

Грек не может разговаривать, если у него заняты руки, он – тихий грек – тот, которого слышно не дальше соседней улицы. Двое дружески беседующих греков звучат так, будто они готовы поубивать друг друга. Греки возвещают о своих взглядах не только в бесчисленных кофейнях, но и на улицах, в автобусах или в маршрутных такси. Греки любят сами себя слушать, и когда они увлечены собственной риторикой, дикие преувеличения и широкие обобщения легко могут ввести в заблуждение. В Греции, при беседе, не принято отводить глаза от собеседника. Если грек «вещает в пространство» – можно быть уверенным, что разговор идет о чём-то не очень важном и собеседнику явно скучно.

В Греции есть собственный кодекс чести, и называется он «филотимо». Это, буквально, означает великодушие, и гостеприимство, и уважение к другим (особенно к старшим), свободолюбие, личная гордость, достоинство, храбрость, непременно – чувство юмора и ещё с десяток понятий. Самые видные философы страны (как современные, так и античные) не раз обращались к описанию различных составляющих «филотимо». Ложь, невозврат долга, невыполнение обещаний – всё это может стать несмываемым пятном на всю жизнь, поэтому, многие греки стараются избегать таких «проступков», по крайней мере, –по отношению к своим близким и друзьям. По отношению к «чужим» мелкая хитрость или нечестность «как бы допускаются».

Опьянение и появление в нетрезвом виде в общественном месте в Греции расценивается, как неспособность держать себя в руках, и отнюдь, не поощряется. Поэтому, грек никогда не будет настаивать на «ещё по одной» за столом – чувство меры и искусство винопития здесь возведено в культ с античных времён! О репутации пьяницы в этой стране никто не мечтает, а любой нехороший поступок в пьяном угаре способен испортить человеку всю жизнь.

В провинциальных городках даже на улицах все здороваются со всеми, причём, часто не по одному разу за день. Рукопожатия предназначены лишь для знакомства: друзья говорят друг другу «Yia sou!» и целуются в обе щёки, независимо от пола и возраста. Поклоны и целование рук оставлены для священников Греческой Православной церкви.

Про непонктуальность греков ходят легенды. Здесь есть лишь понятие «приблизительного времени», поскольку греки относятся ко всем временным рамкам очень свободно. Даже само понятие времени суток у греков своё – утро здесь всё, что до 12:00 (именно, поэтому, приветствия «калимера» и «калиспера» имеют довольно чёткие границы), «после обеда» наступает не ранее 17:00 - 18:00, хотя реально обедают греки значительно раньше! В Греции ужин начинается не ранее 21:00, а «вечер» тянется далеко за полночь. Расписание движения большинства средств транспорта здесь – понятие настолько условное, что отметка «12:00», скорее всего, будет означать «где-то с 11:00 до 13:00», а «после 15:00» и вовсе «то ли приедет, то ли нет». Местные авиарейсы тоже не грешат пунктуальностью, и хотя международные отправляются и прибывают, более или менее, вовремя, в народе отпускают шутки в адрес греческой национальной авиакомпании, например: Самолет вот-вот должен приземлиться в Нью-Йорке, и пилот запрашивает диспетчера о местном времени. «Если Вы Delta, – отвечает тот, – время четырнадцать ноль-ноль, если Вы Air France, сейчас два часа, а если Вы Olympic Airways, – сегодня вторник».

Ни одна другая страна в мире не может похвастаться таким количеством всевозможных кофеен, кафе, кафетериев, таверн, ресторанов, баров, ночных клубов и мест, где играют на бузуки, – и все они переполнены посетителями семь дней в неделю. По всей стране не найдёшь городской площади, которая в солнечный день не была бы заполнена столиками и стульями, развалившись на которых, большинство населения страны коротает время в праздности, как будто, завтра не наступит никогда. А ещё греки любят кофе. Со льдом.

Пойти куда-нибудь поесть – самое любимое развлечение греков, особенно если в ресторане, который он выбрал, идёт представление или играет живая музыка. Греческое представление о том, как лучше провести вечер, – это усесться за стол одной из таверн, желательно, в компании двух-трёх семейных пар (иногда с детьми), затем, они начинают чрезмерно есть, умеренно пить и очень много болтать до глубокой ночи, в то время, как детки развлекаются, таская за хвосты уличных котов, или просто засыпают от усталости на стульях. Греки не агрессивны. В барах, почти, не случается драк. Максимум, покричат и помашут руками, через некоторое время успокоятся и будут общаться, как ни в чём ни бывало.

Греки не только производят много табака – они, также, много его выкуривают. Курение рассматривается, как признак «современности», и принимая во внимание знаменитое греческое потакание своим желаниям, взрослым уже трудно покончить с устоявшейся привычкой. При этом, общая продолжительность жизни греков – около 79 лет у мужчин, а женщины живут несколько дольше – до 82 лет.

Греки не любят работать. В Греции 12 официальных праздников, плюс 22 рабочих дня оплачиваемого отпуска. А ещё уикэнды, больничные, обязательные разнообразные забастовки – всё это позволяет предприимчивому греку, примерно, полгода делать то, что он любит больше всего на свете – то есть не делать ничего. В результате, в течение двух недель вокруг Рождества и во время пасхальных праздников, а также, на два самых жарких летних месяца – июль и август – жизнь в стране, буквально, замирает.

Никто из греков не считает себя грешником, каждый убеждён, что когда умрёт – попадёт на небеса, все верят в загробную жизнь (причём, в жизнь хорошую и комфортабельную). Греки после смерти покоятся в могилах из мрамора, увенчанных большими белыми мраморными крестами. Через три года после погребения, кости выкапывают и помещают в семейные усыпальницы, решая, таким образом, проблему перенаселения кладбищ. Цветы, свежие или искусственные, и постоянно горящие масляные лампы, в замысловатых стеклянных светильниках, являются стандартным украшением могил.

Гостеприимство греков

«Xenos» по-гречески означает, как «иностранец», так и «гость». Уже во времена Гомера гостеприимство в Греции не только было своеобразным ритуалом, с лёгкой религиозной окраской, но и превратилось в форму искусства. Греки были первыми «ксенофилами» в мире, – то есть, они любили дружественных незнакомцев.

Греки – невероятно гостеприимные люди. Они очень любят и гостей и любят сами ходить в гости. Гости для грека гость – нечто святое. В отличие от многих соседних стран в Греции принято принимать гостей в своём собственном доме, а не в кафе или ресторане, хотя и последнее не редкость.

Приём гостей связан с нескончаемой чередой обычаев и обрядов. Ну, например, греки, по характеру первого гостя, судят о том, какой будет день, неделя или год: если пришёл спокойный человек – значит, будет тихий период, шумный и зажигательный – значит, всё пройдёт весело, и так далее.

Если Вы решили пожаловать в гости в греческий дом – нет ничего невозможного. Вы станете идеальным гостем, если будете соблюдать минимальное количество несложных правил. Например, не следует переступать порог дома с правой ноги (особенно в провинции на это обращают внимание), надо пожелать на входе что-то хорошее всему дому и его хозяевам, принести с собой небольшой подарок, ну и, конечно, достойно вести себя за столом. В качестве подарка прекрасно подойдут цветы, сладости или вино, и помните, в Греции не принято раскрывать подарки в присутствии гостей.

Обязательно похвалите хозяйку или повара – для грека человек, умеющий вкусно готовить, зачастую, почти, святой, поэтому, любая похвала в их адрес будет воспринята с особым воодушевлением. Главное здесь – не переборщить! Всё остальное проходит вполне по-европейски.

Греческое застолье – это всегда пир и целый набор различных традиционных элементов, которые иностранцу с первого раза, всё равно, не запомнить. Подача блюд, их очередность и набор – всё это имеет для грека свой смысл и значение. Часто обед или ужин быстро перемещается или даже изначально организуется на свежем воздухе – во дворе, на веранде. Надо быть готовым, что по ходу застолья будут присоединяться всё новые и новые гости – как приглашённые, так и «заглянувшие на огонёк». Поэтому, почти половину вечера придётся с кем-то здороваться и знакомиться. Так что не удивляйтесь, если зайдя в гости к знакомому греку, к концу вечера Вы познакомитесь с половиной деревни! Тут уж так принято, всё про всех всё знают и часто общаются.

Застольные манеры греков оставляют желать много лучшего. Локти снуют туда-сюда, попадая в соседние тарелки, сосед может заехать Вам в плечо в неравной борьбе с неподатливым куском мяса. В общие блюда с закусками и салатами залезают пальцами и макают индивидуальные кусочки хлеба в общий соус. При этом, все болтают и жуют, не закрывая рта. Зато свои «манеры» они с лихвой компенсируют хорошим настроением и живой общительностью.

Нередки греки любят организовывать застолье в ресторанчике или таверне. Иногда складывается впечатление, что все греческие мужчины только и делают, что сидят в кафе и пьют. На самом деле это не совсем так: греки часто забегают в такие заведения, но редко остаются там надолго, лишь по вечерам здесь собираются шумные компании друзей и знакомых. Любое кафе – это место встречи, точка обмена новостями и улаживания дел, и лишь потом заведение, где можно выпить и посидеть. Это главное место, где любой греческий мужчина узнаёт последние сплетни, встречается с деловыми партнёрами, друзьями и родственниками, нередко принимает гостей или отмечает праздничные события. Как правило, если грек приглашает кого-то пообедать, то он же и оплачивает счёт. Предлагать своё участие в оплате счёта неправильно, так как для местного жителя неспособность оплатить свой счёт унизительна. Интересно, что греки, практически, всегда оплачивают счета в таверне или ресторане только наличными. Кстати, слово «симпозиум» в переводе с древнегреческого означает «совместное питьё».

Многие туристы в Греции отмечают невнимание официантов к одинокому посетителю. Это связано не с их ленью или нежеланием обслуживать Вас, а как раз с традицией этой страны посещать таверны большими компаниями. Греки считают, если один человек сидит за столиком, значит он просто ждёт компанию – вот тогда-то и будет предложено меню и всё прочее, пока же на него тратить время и силы просто бессмысленно. Впрочем, природная неторопливость греков здесь, всё же, имеет место быть.

Как и во всех средиземноморских странах, в Греции свято соблюдается ритуал сиесты, или послеобеденного отдыха. С 14:00 - 15:00 до 17:00 - 18.:00 некоторые заведения просто не работают, а те, что открыты, явно имеют сокращённый штат персонала. В эти часы не принято назначать встречи, делать телефонные звонки, да и просто шуметь.

Греческий язык

На протяжении веков греческий был языком общения древнего мира в районе Средиземноморья. Это был язык культуры и торговли. Ни один образованный римлянин не мог обойтись без греческого языка, и поэтому, тысячи слов проникли в латынь и оттуда перешли в современные европейские языки. В одном только английском языке около трети всего словарного запаса – слова или греческого происхождения, или транскрипция с греческого. Помимо медицинских, научных и литературных терминов, а также, сотен названий растений, животных и химических элементов, слова греческого происхождения в современном языке представлены в диапазоне от «авто» до «ямба».

Современный греческий язык (или новогреческий) – на самом деле, весьма серьёзно отличается от древнегреческого языка, и в течение столетий претерпел серьёзные изменения. Греки очень гордятся своим языком (греки, вообще, гордятся всем греческим), характеризуя этот тем, что они разговаривают на языке Гомера, но на самом деле, современные греки бы Гомера и понять не смогли. Всё дело в том, что в новогреческом языке гораздо больше славянских или турецких словоформ, чем античных. Кроме этого, в разных регионах Греции используются и различные местные диалекты, например: «сфакья» – на Крите, «цаконика» – на востоке и в центре Пелопоннеса, «саракицани» – в горных районах, влашский – в северо-западных районах и так далее. Помимо территориальной принадлежности, диалекты новогреческого языка следует различать и по этническим группам, например: «романиотский» («греческий идиш»), «арванитика» (албанский), македонский, румейский и понтийский (языки греков Причерноморья, которые в 90-е годы вернулись на историческую родину), помакский (болгарский, с примесью турецких слов), кипрский, цыганский, турецкий и так далее. А по другому и быть не может, в этом историческом котле, испокон веков, «варятся» слишком много народностей.

Греческий язык, в целом, очень красив, слишком экзотичен и мягок для чопорной Европы. И совсем не прост для изучения. Дополнительные сложности в восприятие этого красивого языка его разделение на 2 отдельные ветви: «чистую» («кафаревусу») форму новогреческого до начала XX века, и более простую – «демотики» (разговорный вариант). «Демотики», вобравший в себя множество просторечных слов и заимствований из итальянского, турецкого и славянских языков, и послужил основой современного языка. Однако, во второй половине ХХ века началось усиленное возраждение «кафаревусы», так сказать, искусственного очищения греческого языка от иностранных словечек, что породило немалые проблемы. «Демотики», всё же, сохранил свою народную основу и используется в школах, на радио, телевидении и в большинстве газет. Однако, церковь и юриспруденция, по-прежнему, используют свои формы «кафаревусы», которые уже можно смело считать самостоятельными диалектами, поскольку многие греки-эмигранты их не понимают.

Греческая грамматика довольна сложна: существительные разделены на три рода, все с различными окончаниями в единственном и множественном числе. Все прилагательные и глаголы должны согласовываться с существительными по роду и числу. Вообще, греческий, по своим правилам, очень похож на русский язык, и это сходство только усложняет слуховое восприятие.

Принятые формы греческого приветствия: «кирие» – «господин», «кирия» – «госпожа». В зависимости от времени суток используются приветствия «калимера» («доброе утро», «добрый день»), «калиспера» («добрый вечер»). Спасибо звучит по-гречески, как «эфхаристо». Следует знать, что «нэ» по-гречески означает «да», а «нет» – «охи». А ещё они и головой мотают неправильно. Отвечая отрицательно, грек слегка кивает головой снизу вверх (как у нас означает «да»), а не из стороны в сторону (в этом случае он хочет показать, что не понимает). Отмашка растопыренной ладонью в лицо собеседника означает крайнюю степень возмущения, вращение ладонью – удивление, и так далее. Да и в целом, жестикуляция и язык тела местных жителей бывают, порой, ничуть не менее выразительны, чем речь, поэтому, язык жестов здесь считается очень важной составляющей разговора. А вот смысл многих из них, порой, очень сильно отличается от принятых у нас.

Сами греки очень уважительно относятся к попыткам иностранцев выучить, хотя бы, несколько слов по-гречески. Туристы, которые знают несколько греческих слов, автоматически переходят из категории праздного посетителя («туристас») в более «благородную» категорию гостя («ксенос» или «ксени»).

Религия Греции

Религия занимала важное место в древнегреческой культуре. Однако, в отличие от египтян, греки рядили богов в человеческие одежды. Для них было важно радоваться жизни. Греки представляли себе, что из хаоса родилась земля, мрак, ночь, а затем свет, эфир, день, небо, море и другие великие силы природы. От неба и земли родилось старшее поколение богов, а от них уже Зевс и другие олимпийские боги. Олимпийским богам приносились жертвоприношения. Считалось, что боги, как и люди, нуждаются в еде. Так же греки верили, что тени умерших нуждаются в пище, и старались их кормить. При каждом храме был свой жрец, а в главных храмах оракул. Он предсказывал будущее или сообщал, что сказали олимпийские боги.

Хронологически возникновение христианства можно отнести к середине II века нашей эры. На пепелище греко-римского пантеона возникла более зрелая идея единобожия, сверх того, идея богочеловека принявшего мученическую смерть, ради нашего спасения. Ввиду официального непризнания христианства в самом начале его существования, приверженцы новой веры вынуждены были собираться тайно. В течение тысячи лет, христианство прошло путь от разрозненных подпольных обществ до одной из важнейших сил, влияющих на развитие цивилизаций.

К VIII-ому столетию, Римский Папа и патриарх Константинополя начали спорить по многим вопросам, касающимся религии. Одно из многих различий во мнениях – это безбрачие духовенства (священники Рима должны соблюдать обет безбрачием, тогда, как православный священник может жениться перед своим рукоположением). Также, есть некоторые различия в пище во время поста или в формулировке некоторых молитв. Споры и возражения между духовными руководителями Православия и Католицизма становились всё более интенсивными, и в 1054 году Патриарх и Римский Папа окончательно разошлись друг с другом. Православная Церковь и Римско-Католическая Церковь – каждая из них встала на свой собственный путь развития: это разделение называют ересью. Сегодня, Православие – национальная религия Греции.

Все греки православные. Причём, это жутко верующая нация. Роль православной церкви в жизни среднестатистического грека сложно переоценить. Греческая православная церковь находится под юрисдикцией Вселенского патриарха и, согласно конституции, церковь отделена от государства, однако, как минимум, половину жалования священникам оплачивает именно государство. Священник является весьма уважаемым человеком в местном сообществе, большинство греков не представляют церемонии свадьбы или похорон без церкви, а про крещение или Пасху и говорить нечего. В Греции есть закон, разрешающий гражданский брак, и действует он аж с 1982 года, однако, до сих пор, 95% пар венчаются в церкви. В каждом доме обязательно висят образа, их же можно увидеть, практически, во всех офисах, магазинах и даже в автобусах или такси. Во многих школах учебный год начинается с благословения священника, в некоторых преподают и Закон божий.

В каждой греческой семье строго соблюдаются церковные обычаи и таинства, к которым относятся очень серьёзно. Самое распространённое время для посещения службы – это воскресенье. Проходя или проезжая мимо церквей, каждый верующий грек обязательно перекрестится. Такие большие религиозные праздники как Рождество, Богоявление и Пасха превращаются в Греции в массовые народные гулянья.

Каждый город, коммуна, торговое сообщество или церковь имеют «своего собственного Святого» и специальный праздничный день в его честь, который обычно превращается в «панигири» – религиозно-культурный фестиваль, в рамках которого проходят различные церковные службы, банкеты, музыкальные и танцевальные представления. Большинство греков не празднует свой день рождения, а вот день «своего» Святого, в честь которого они получили имя, – непременно. Греческая изобретательность ввела в лик Святых даже языческих богов, вроде Диониса или античных философов Сократа и Платона, а потому, поводов для праздников здесь много.

Религия Греции присутствует во многих различных аспектах греческого общества. Православная церковь, также, влияет на некоторые политические вопросы и каждый раз, когда принимается новое решение, которое не удовлетворяет православных руководителей, это всегда сопровождаются неодобрениями со стороны представителей церкви.

Что уж тут православие, Греция – один из признанных мировых центров монастрыской жизни. Только в этой стране (и нигде больше в мире) существет отдельное теократическое мужское государство Афон, где живут, исключительно, мужчины (женщины никогда (!) не могут ступить на эту землю – ослушавшимся грозит большой тюремный срок) и только монахи (хотя и не все греки по происхождению). Также, одно из культовых мест Греции – знаменитые монастыри Метеоры, построенные на скалах.

При своей невероятной набожности, греки – ещё и невероятно суеверный народ. В Греции все верят в силу дурного глаза, не встретишь ребенка, который не носил бы, в качестве амулета, бирюзовую бусинку, иногда с нарисованным на ней глазом. По той же причине, бусы из бирюзы украшают шеи лошадей и ослов в деревнях. Грек никогда не осмелится похвалить чью-то элегантность и красоту, особенно детей, без того, чтобы трижды не сплюнуть и не постучать по дереву. Делается это, чтобы отвести зависть богов, когда Вы кого-то хвалите. Считается плохой приметой не предложить чего-нибудь выпить любому, кто придёт к ним в дом, независимо от времени суток. В субботу перед Пасхой «на удачу» обязательно будет разбита тарелка (это символизирует отторжение смерти), тот же обряд будет совершён на свадьбе. А принесение в жертву барашка или ягнёнка – это вообще неотъемлемая часть многих христианских праздников страны, как и многие века назад, во времена совсем других богов. Впрочем, чего ещё можно ожидать в стране, где, до сих пор, стоит Парфенон и возвышается Олимп, а имена древних богов носит чуть ли не треть гор и долин.

Одежда греков

Моду и одежду Древней Греции отличали пять особенностей: закономерность, организованность, пропорциональность, симметричность, целесообразность. В античной культуре тело человека впервые стало рассматриваться, как зеркало, отражающее единство и совершенство мира. Ещё в период архаики женские греческие одежды отличались стройностью линий, создаваемых струящимися тканями.

В классическую эпоху одежда подчёркивала красоту женского тела, облагороженную мягко падающими
тканями, сквозь которые слегка намечаются, а при движении ясно проступают его формы. В Древней Греции ткань не сшивалась, а только вертикально собиралась в складки, которые напоминали каннелюры греческих колонн. Организованность или устройство одежды диктовались, с одной стороны, материалом, с другой, модой той эпохи: по канонам того времени платье не кроили. Симметрия платья определялась не только прямоугольным куском материи, из которого оно делалось, но одежда целиком подчинялась естественным линиям человеческого тела и выгодно их оттеняла.

Четырёхугольный шерстяной плат был одинаковым и у мужчин и у женщин, но, как мужская одежда имел название хлена, а, как женская – пеплос. Его оборачивали вокруг тела и прихватывали на плечах заколками. Это и была, так называемая, дорийская одежда, созданная по совершенно оригинальному принципу – без кройки и шитья. Этот принцип можно считать открытием древнейшей эллинской культуры. Вероятно, это самый древний тип греческого платья, и, так как изготовлялся из шерсти, то была очень тяжёл. Под хленой мужчины носили узкий передник, повязанный вокруг бёдер. Сделать одежду грациозной и лёгкой может только тонкое полотно, которое пришло на смену шерсти.

Женская одежда была значительно разнообразнее и красочнее мужской. Основными её видами были, также, хитон и гиматион, но, кроме них существовали и другие. Хитон с отворотом представлял собой прямоугольный кусок ткани больше человеческого роста на 60 - 70 см, сшитый в долевом направлении. Верхний край его отгибали на 50 - 60 см, затем, скрепляли пряжками – фибулами на плечах, слегка драпируя переднюю часть. На местах скреплений отворот драпировали несколькими складками. Хитон подпоясывали поясом, распределяя всю его ширину ровными мягкими складками вокруг фигуры или только по центру переда и спинки.

Диплойдий (отворот хитона) был предметом особых забот и щегольства греческих женщин, часто его отделывали вышивкой, а в эпоху эллинизма делали из ткани другого цвета. Длина диплойдия могла быть различной: до груди, бёдер, коленей. Свободные фалды и драпировки диплойдия придавали большую живописность костюму, а соотношение его основных частей (диплойдий, колпос и нижняя часть хитона) создавали превосходные пропорции, придававшие фигуре бoльшую стройность.

Сложные причёски, украшенные золотыми сетками и диадемами, носили, главным образом, гетеры. Почтенные матери знатных семейств, занятые хозяйством, – придерживались древних обычаев: внешний облик их отличался сдержанностью и скромностью. Головные уборы гречанки носили редко, прикрываясь в непогоду верхним краем гиматиона или хламиды.

Дома древние греки ходили босиком и надевали обувь только перед выходом на улицу. Чаще всего, носили иподиматы – сандалии, состоявшие из подошвы (кожаной или деревянной) и нескольких ремней, которыми подошва привязывалась к ноге. Если к подошве пришивали небольшие бортики, получался другой вид обуви – крепиды. Они тоже держались на ноге при помощи ремней, которые продевались в отверстия, проделанные в бортиках, и крест-накрест охватывали ступню до щиколотки. Кроме сандалий, древние греки носили мягкие кожаные полусапоги (персикаи), а также, высокие кожаные или войлочные сапоги – эндромиды, закрывавшие ногу сзади, а спереди стянутые сложной шнуровкой. Пальцы ног, при этом, оставались открытыми. Женская обувь, в принципе, мало отличалась от мужской, но, была более нарядной. Её окрашивали в яркие цвета (жёлтый, красный и другие), иногда даже серебрили или покрывали позолотой. Но, это всё было ранее, а что же сейчас?

Современные греки – одни из самых опрятных жителей Средиземноморья. Неряшливость в одежде или внешнем виде для грека являются признаком бедности, а не «продвинутости». На одежде здесь не экономят ни мужчины, ни, тем более, женщины. Заметно проигрывая своим соседям-итальянцам по общему уровню жизни, греки тратят на одежду, практически, столько же, сколько и известные «модники Европы». В уличной толпе можно встретить людей, одетых «по шаблону», на самом деле, греки очень чётко различают одежду «для работы» и «для себя». Они стараются одеваться просто, удобно и несколько консервативно.

При всём, при этом, греки очень берегут и свои традиции. Народный греческий костюм – это богато орнаментированная рубаха, расшитый жилет, чёрная юбка с ярким фартуком или красный платок с подвесками, которые можно увидеть на праздниках ничуть не реже костюма-тройки или делового платья. Даже часовые почётных караулов у национальных святынь стоят не в парадной армейской форме, а в традиционных юбках, жилетах, узких штанах и «тапочках с помпончиками» – настолько здесь велико уважение местных жителей к своей истории и традициям.

Отношение греков к деньгам

Греки очень своеобразно относятся к деньгам. Наверное, не зря, Греция слывёт одной из «беднейших стран Евросоюза» по уровню доходов на душу населения. Греки «не пытаются заработать». Они никогда не будут напрягаться сверх меры, чтобы заработать собственным трудом, но, предпримут миллион ухищрений, чтоб сделать это без лишних усилий.

Заветная мечта всякого современного грека – разбогатеть, как можно скорее, желательно, пальцем для этого не шевельнув. Для многих греков покупка лотерейного билета – такая же привычка, как чтение утренней газеты, а купив билет, они начинают предаваться мечтам о том, что будут делать со всеми выигранными деньгами. Приходит день тиража (и, соответственно, разочарования), и всё начинается сначала – они покупают новые билеты и снова начинают мечтать. Точно так же популярны игровые шоу, которые, предлагая диапазон призов от тостеров до автомашин, утоляют жажду греков к лёгкому обогащению.

Деньги греку нужны, чтобы их потратить, причём, напоказ, чтобы все заметили – на спортивные автомобили, ослепительные драгоценности (настоящие, разумеется), одежду от известных кутюрье, меховые шубы, загородные дома и корзины цветов. Всё остальное – успешная карьера, удачная женитьба, семья – стоит на втором месте.

Они желают приятно проводить время и жить в своё удовольствие здесь и сейчас, а завтра пусть катится к дьяволу! Грек может растратить месячное жалование на одну-единственную пирушку и провести оставшееся до получки время без гроша в кармане, но, зато с довольной ухмылкой на лице. Греки умудряются получать удовольствие даже в таких ситуациях, которые повергают другие народы в глубокое уныние. Их безудержный оптимизм выражен в расхожей фразе «Бог даст!» и в хорошо всем знакомой концепции «авось». Гораздо важнее для них показать сам факт наличия денег, чем иметь их в действительности. Широкая душа местных жителей не позволяют им поставить себя на службу деньгам, скорее наоборот. Ни образование, ни воспитание, ни богатство не создаёт человека в Греции, а их отсутствие не порождает подлеца.

Тем не менее, некоторые греки в бизнесе достигли заметного успеха – особенно те греки, которые проживают за рубежом: в списке 100 богатейших людей планеты, на удивление, много греков. В основном, это те люди, которые верят в свободную торговлю, в честные сделки и держат данное слово. Находясь за границей, греки придерживаются деловой этики страны пребывания. В самой же Греции они демонстрируют все национальные свойства характера: они могут быть ленивыми, нерешительными, нерадивыми, раздражающе неумелыми. Видимо климат Греции, абсолютно, не настраивает людей на работу…

Греческое общество, по сути своей, – общество, где правят мужчины, но, и довольно много женщин занимают высокие посты. Они преуспевают в карьере, не используя и не принося в жертву свою женственность. При этом, сексуальные преследования и домогательства на рабочем месте встречаются редко. Поскольку большинство должностей добывается по личным рекомендациям друзей или родственников, никто не захочет рисковать своим рабочим местом. Наживку забросить можно, но, если на неё не клюют, что ж, никаких претензий.

Большая греческая свадьба

Богом брака в Древней Греции был Гименей, отсюда и название свадебных песен – гименеи. Молодые молились Афродите – богине любви, Артемиде – для продолжения рода, Афине, чтобы она дала супругам житейскую мудрость, Гере и Зевсу, которые брали молодожёнов под своё покровительство. По статистике, возраст вступления в первый брак в Греции – 27 лет для девушек и 31 год для мужчин.

Греческая свадьба – событие, которое запоминается на всю жизнь. Свадебный день – это круговорот старинных традиций и обрядов, а священная церемония полна символизма и таинства. Свадьбе обычно предшествует помолвка – традиция, по которой жених просит руки у отца невесты, а получив согласие, приглашает священника закрепить «соглашение о намерениях»: благословить обручальные кольца и надеть их на безымянные пальцы левых рук помолвленных. Гости, приглашённые отпраздновать помолвку, желают паре счастливой свадьбы.

Подготовка к свадьбе в современной Греции может начинаться в воскресенье, за неделю до венчания. В этот день жених посылает невесте хну. В понедельник начинаются приготовления к свадьбе. Невеста, с помощью подружек, красит волосы хной, полученной от жениха, в это время поётся особая песня.

За два дня до свадьбы в отчем доме невесты собираются представители двух семей: чтобы взглянуть на приданое и оценить свадебный наряд. Незамужние подружки невесты застилают её кровать, на неё бросают рис, лепестки роз, деньги, желая, тем самым, счастливой и обеспеченной жизни. Кладут на кровать и младенцев – чтобы обеспечить паре плодовитость. Если кладут мальчика – то первым, в новой семье, ожидается мальчик, если девочку – то девочка.

Греки празднуют свадьбу целых три дня, как правило, начинают в субботу, а заканчивают в понедельник. В первый день начинают веселиться родные и близкие, в воскресенье проходит сама церемония и свадьба, а уже в понедельник, по греческой традиции, невесту обяжут показать всем свою супружескую преданность и умение вести хозяйство.

В день свадьбы жених и невеста одеваются каждый в своём доме. Традиция требует, чтобы невесту одевали незамужние подружки, а жениха брили и одевали его друзья. На подошве своей туфельки невеста пишет имена незамужних подружек – та, чье имя сотрётся первым, в скором времени, и выйдет замуж. Прежде чем покинуть отчий дом, невеста танцует прощальный танец с отцом. Важный момент церемонии – выход невесты из дома. Она должна всячески изображать, что она противится, что её уводят силой.

Наконец, жених выводит невесту, оба держатся за концы одного платка. Невеста прощается с родными, ей дают стакан вина. Она делает три глотка и бросает его назад через плечо. Садясь в машину, невеста не должна оглядываться назад или возвращаться за забытой вещью – это считается дурной приметой, также, и жених не должен видеть невесту или её платье до церкви. Молодые едут венчаться в церковь, хотя, иногда свадьба проходит в обычном Политикогамо – по нашему, Загс. «Свадьба без церкви и венчания – не свадьба для греков». В Греции принято обручаться. Без обручения женятся очень редко. При обручении кольца надеваются на левую руку, а при бракосочетании кольца снимаются с левой руки и надеваются на правую.

Невесту к жениху, ждущему у входа в украшенную, по случаю торжества, церковь, приводит её отец или брат. Греческий обряд бракосочетания, во многом, схож с венчанием в Русской Православной церкви. Церемония начинается, когда жениху и невесте дают в руки белые свечи, символизирующие готовность пары принять Христа. Затем, следует обмен кольцами, причём, эту процедуру, как и многие другие, выполняет греческий шафер – кумбарос.

После молитв совершается венчание: головы невесты и жениха покрывают тонкие венцы, называемые стефана, соединённые шёлковой белой ленточкой и получившие благословение священника. Венцы символизируют славу и честь, дарованные паре Богом, а лента символизирует единство. После чтения Евангелия (о браке в Кане Галилейской, где Иисус совершил своё первое чудо, превратив воду в вино) паре подаётся вино в общей чаше, из которой жених и невеста отпивают по три раза.

В Греции расходы на убранство невесты, включая её нижнее бельё, возлагаются, исключительно, на свекровь. Особая роль в свадебных расходах отводится лучшему другу жениха. Стоимость свадебной атрибутики, а, также, церемонии венчания в церкви оплачивает лучший друг жениха.

После венчания начнётся само торжество с вручением подарков, застольем, музыкой и танцами. Свадебное застолье длится почти всю ночь. На греческой свадьбе обязательно разбивают блюдо об пол – на удачу. В музыкантов принято побросаться деньгами – чтобы у молодых денежки водились. Ещё один обычай – во время свадебного приёма закрепить много денег на невесте, а иногда на обоих молодожёнах. Деньги для этого дают гости.

Свадебный танец молодожёнов – неотъемлемая часть, практически, любой свадьбы. На греческих свадьбах
молодожёны начинают танцевать вдвоём, а потом к ним присоединяются гости, формируя круг (традиционный греческий танец). Греческие свадьбы отличаются большим количеством совместных, дружных танцев в кругу, при этом, гости кладут руки друг другу на плечи.

Ну, и конечно, все греческие свадьбы отличаются большим количеством гостей. На свадьбу в Греции приглашают всех родственников, близких друзей и даже едва знакомых людей. На свадьбу приходит минимум 400 гостей, причём, Вы никогда не можете знать до конца, сколько человек придёт, ведь приглашённые гости спокойно могут взять с собой ещё человек 10 - 15, и это считается нормальным. Средние свадьбы гуляют с размахом 700 - 800 человек. У особо важных греческих семей на свадьбе может быть до 2 000 человек!!!

Греческая семья

Греческие семейные узы настолько крепки, что часто можно встретить три или даже четыре поколения, живущих в одном доме или, по крайней мере, достаточно близко, чтобы можно было, в буквальном смысле, докричаться друг до друга. В сельских районах бабушки и дедушки проживают со своими детьми и ухаживают за внуками. В городах же картина более близка к общеевропейской, но и здесь представить себе греческую семью без многочисленной родни, навещающей друг друга ежедневно или живущей рядом, попросту невозможно. Даже после того, как дети вырастут и начнут жить своей жизнью, они непременно возвращаются к родителям, как минимум, в отпуск или на праздники, что для европейского общества, в целом, не характерно.

Но, греки – не настоящие европейцы. Точнее сказать, они другие. Греки чувствуют сильную привязанность к родной деревне, району или области. Землячество, пусть и неформальное, здесь очень важный фактор. Ну, а, если среди земляков оказываются родственники, пусть и дальние, то радости грека не будет конца. При этом, большинство греков, даже давно перебравшихся в города, стараются сохранить собственную землю и дом на селе – кто для отдыха, кто, как дачу или летний домик. В случае возникновения каких-то проблем, греки, первым делом, обращаются за помощью к близким людям и лишь затем – в какие-то государственные или финансовые органы.

Уважение к старшим неоспоримо. Старшие первыми входят в комнату, первыми садятся за стол, руководят всеми церемониями и являются главными советчиками во всех аспектах жизни семьи. В случае, если за столом сидит несколько пожилых людей, ориентируются на самого старшего, даже, если он не является членом семьи. Традиция заставляет более молодых женщин публично подчиняться мужчинам и не противоречить им, однако, старшие женщины в семье могут прерывать разговор мужчин без опасения. Крик и брань на людях считаются признаком неумения решать свои дела самостоятельно и спокойно, а потому, откровенно не приветствуются. Мужчина прилюдно повышать голос на женщину, практически, не имеет права – не она сама, так окружающие быстро «прилепят» ему ярлык слабака, что в местных условиях исправить бывает очень непросто. Впрочем, это опять же касается самих греков – в районах проживания этнических меньшинств картина может быть совсем иной.

В городах не существует понятия «жить во грехе», а поскольку теперь по закону женщины больше не берут фамилии мужей (дети могут выбирать любую), нет никакой возможности узнать, жената пара или нет. Слова «муж» и «жена», что, впрочем, по-гречески, то же самое, что «мужчина» и «женщина», используются независимо от семейного статуса.

Когда молодая пара женится, семьи с обеих сторон помогают им налаживать быт и хозяйство. Местные греческие дома, зачастую, имеют довольно характерный вид «вечной стройки», из крыши которой торчит лес арматуры, со стен свисают полотнища защитной плёнки. Это особенности местного строительства – места для нового жилья в гористой Греции немного, «высотки», из-за сейсмичности, возводить очень дорого, а расширяться надо. Часто в проект дома специально закладывается такая своеобразная модульность, чтобы владельцу, в дальнейшем, не пришлось тратить время на дополнительные согласования и чертежи. Родители обычно строят или достраивают дом не для сыновей, а для дочерей – именно они здесь являются неформальными наследниками своих родителей, хотя по закону, все дети имеют равные права. Впрочем, нередко соблюдается простое правило – дочери наследуют своим родителям, сыновья – бабушкам и дедушкам или наоборот.

Несмотря на греческий «мачизм», в восьми случаях из десяти, жена и мать являются неноминальной главой семьи, особенно в городах. Большинство мужчин-греков живут под каблуком у женщин, но, они скорее умрут, чем признаются в этом. Мать – самый главный и самый любимый человек в доме. Для греков материнская стряпня – всегда самая вкусная, и поэтому, при выборе жены грек будет искать девушку, похожую на его мать. Даже холостяки среднего возраста, имеющие собственные квартиры, почти ежедневно навещают мамочку, которая их вкусно накормит и безупречно погладит им рубашки. Одна греческая поговорка даже утверждает, что жена всегда похожа на свекровь, и греческих женщин, с самого детства, воспитывают для роли респектабельных тёщ и свекровей.

Греки традиционно дают своим первенцам имена на седьмой или на девятый день после рождения. Греческие имена особым разнообразием не отличаются. В Греции первый сын в семье получает имя деда по отцовской линии, второй – деда по материнской линии. Первая дочь получает имя бабки по отцу, а вторая по матери. Сыну стараются не давать имя отца. Поэтому, среди родственников постоянно встречаются дети с одинаковыми именами. Знакомишься с греком, можешь быть уверен – это Йргос, Яннис, Костас или Димитрис. У женщин популярны имена Панайота, Мария, Василики. Сами женщины могут и забыть своё полное имя – всю жизнь их называют уменьшительными. У каждого греческого имени есть официальная и разговорная форма. При этом, по греческим законам в паспорте может быть зафиксирована даже уменьшительная форма имени, если грек выберет её. Отчество у греков используется нечасто, чаще всего, – в официальных документах, а также, в библиографических записях. Замужняя женщина меняет отчество на отчество мужа.

Многие русские имена пришли из Греции. Греческими являются имена: Александр, Алексей, Андрей, Анатолий, Артём, Василий, Георгий, Григорий, Геннадий, Денис, Дмитрий, Евгений, Леонид, Никита, Николай, Пётр, Степан, Фёдор, Филипп, Алла, Анастасия, Вероника, Екатерина, Елена, Зинаида, Зоя, Ксения, Ирина, Лариса, Майя, Раиса, Софья, Татьяна и многие другие.

Греческие дети очень любимы в семье и обычно живут с родителями очень долго – практически, до собственного брака. Дети для грека – понятие, почти, священное, вокруг них вращается очень много традиций и обычаев. За их ангельскими личиками скрываются перекормленные, избалованные, хвастливые, требовательные исчадья ада. Родители могут для вида покричать на них, но сами ужасно их балуют, уступая самым безрассудным требованиям своих чад. В результате, в большинстве деток развиваются все наихудшие качества греческого характера. Мальчики, как более избалованные, намного хуже девочек. Им продолжать родовое имя – поэтому, для них нет слова нет – отказ в нежном возрасте может сделать из будущего мужчины импотента. Раздаются шлепки, сыплются оплеухи, но реальная дисциплина встречается редко. При этом, отношения с родителями у детей редко прерываются, что бы ни случилось, и не деградируют до уровня вежливого знакомства, такого обычного для остального западного мира.

Греки занимают второе место в мире по чистоте (после частюль – японцев). Чистить и скрести дом – дело чести и любимое занятие по меньшей мере 90% греческих домохозяек. Гречанки необычайно гордятся своими домами. Даже, если они работают, оставшиеся часы они посвящают содержанию дома в чистоте и порядке и выполнению желаний своих близких. У гречанок есть все современные кухонные агрегаты, а вот сами греки считают «немужским» делом дома даже пальцем пошевельнуть, поэтому, всё домашнее хозяйство лежит на плечах, исключительно, женщины.

В последние годы до греческих домов дошло самое лучшее кухонное изобретение: филиппинские девушки. В Греции насчитывается около полумиллиона филиппинских горничных – половина из них работает нелегально. Помимо филиппинок горничных, в Греции много помощниц по хозяйству из Албании, и многим греческим домохозяйкам эти услужливые барышни – настоящая помощь.

Греческие женщины

Женщина Древней Греции долгое время служила эталоном красоты для европейцев. Её неземной красотой вдохновились скульпторы и художники, запечатлевшие в искусстве образы Афродиты, Афины или Деметры. Статная, стройная, грациозная, с лебединой шеей, облачённая в, струящийся складками, хитон, золотистые кудри в высокой прическе, украшенные лентами и диадемой. Почти богиня, сошедшая с Олимпа… Итак, развеиваем мифы...

Современные греческие женщины, в большинстве своём, низкорослые, среднего телосложения, многие полноваты. Они обаятельны, улыбчивы, практически, у всех прекрасные волосы. Многие изрядно перебарщивают с косметикой – почти всегда даже самый лёгкий макияж базируется на внушительном слое тонального крема, которым пытаются «заштукатурить» недостатки кожи, так как кожа лица у многих греков и особенно гречанок – плохая! Это характеризуется особенностями климата – поры кожи постоянно раскрыты, зимы и холода нет, «стягиваться» не успевают, плюс образ жизни – неисчислимое количество чашек кофе за день и курение, курение, курение...

Гречанки особенно трепетно относятся к украшениям. Причём, не только к благородным металлам и драгоценным камням, но и к бижутерии. Всевозможные «блестелки», бисероплетие, кристаллы «Сваровски» и их дешёвые аналоги – это то, что в ассортименте имеется у каждой греческий девочки/девушки/женщины.

Женщинам в Греции живётся совсем не плохо – они давно имеют равные права с мужчинами и достигли больших профессиональных высот, а с 1952 года они имеют право занимать общественные посты.

Греческие мужчины

«Хорошие девочки попадают на небеса, а плохие – путешествуют по всему свету». Каждый год к греческим островам слетаются стайки туристок из холодных европейских регионов, отдохнуть и погреться на солнышке. И тут их ждут сотни тысяч горячих греческих мачо, в чьи ловушки многие дамы с успехом попадают. Что же из себя представляют греки мужчины?

Греция – страна, в которой живут, работают и отдыхают люди, не похожие ни внешне, ни внутренне ни на один народ Европы. Именно они придают этому уголку земли неповторимый колорит. Греки, на самом деле, очень красивые мужчины. Они представляются южанами невысокого роста (средний рост большинства греков 175 - 178 см) с горячей кровью и типичной средиземноморской внешностью. Загорелые, темноволосые красавцы с накаченным торсом, лёгкой небритостью и знаменитым греческим профилем – мачо, не меньше. И после 35-летнего возраста, они остаются подтянутыми, ухоженными и энергичными.

Главное в греках – это глаза ярко-бирюзового цвета, напоминающего морскую волну в ясный солнечный день. Такие глаза бывают, как у мужчин, так и у женщин. Правильные чеканные профили и фигуры, напоминающие ожившие статуи – такова красота греков. В целом, внешне мужская половина греческого населения намного более симпатична, чем женская.

Никогда не знаешь, какого именно мужчину повстречаешь в Греции. Здесь встречаются и мудрейшие из мудрейших мужчин, и ветреные прожигатели жизни, и хитрые «воротилы», и стратеги, и проститутки, и «пускатели пыли в глаза», и респектабельные, небезосновательно уважаемые авторитеты, и талантливые творцы, и просто ленивые тупые бездельники… Наверное, как и в любой другой стране. Поэтому, нельзя сказать – что мужчины греки очень хорошие или очень плохие. Они все разные… абсолютно разные…

В большинстве своём мужчины греки простодушны и непосредственны, как дети. Они совершенно не умеют скрывать эмоций, и даже не пытаются этого делать. Если греку хочется крикнуть – он крикнет, если хочется смеяться – он будет смеяться, если хочет поплакать – заплачет. Поёт, танцует, спорит – мужчина грек делает всё, что ему заблагорассудиться. Причём, с такой искренней, почти, детской непосредственностью, что на него невозможно сердиться. Захочет дотронуться до руки собеседника – он даже «запариваться» не станет на счёт того, что и кто может по этому поводу подумать.

Есть у мужчин греков особенность, характерная только для этой национальности. Они все очень
внимательно относятся к собеседнику, как будто, слушают его всем своим телом. Ясно смотря в глаза, внимая каждому слову, грек не упустит ни одной детали. Ну кому же ещё можно так излить душу! И угадайте – на кого это больше всего действует? Конечно – на женщин! Вот так, милые дамы и попадаются на крючок, влюбляются в греческих мужчин, даже, если те не давали им никакого намёка!

Сказать, что греки любят женщин – значит не сказать ничего. Ввиду горячего южного темперамента, все мужчины греки – бабники! Абсолютно все! Никто этого не скрывает. И если, грек не изменяет своей избраннице физически, в своих фантазиях он самый последний развратник. Парень может по улице идти в обнимку с девушкой, и, при этом, открыто засматриваться на других девиц, или даже подмигивать им и строить глазки. Седовласый дедулька, с палочкой прогуливающийся около дома, не считает зазорным перекинуться словцом-другим с юной или не очень юной красоткой, или, хотя бы, просто выразительно посмотреть ей вслед, задумчиво причмокнув.

Греки очень горячи, заботливы и внимательны, ревнивы и сентиментальны. Главное – не забывать, что из двоих главный мужчина. Греческие мужчины с огромным трудом признают свои ошибки или не признают их вовсе.

Но, если капнуть грека немного глубже, то за маской красивого и уверенного мачо, скрывается обычный напыщенный мужчина, при этом, все греки, где-то на генетическом уровне, считают себя наследниками всего мира. Они будут учить Вас по любому поводу, причём, независимо от того, разбираются они в данной сфере или не знают её вообще. Греческому мужчине обязательно нужно чувствовать себя «на полголовы впереди» (а лучше – на пару голов). Они очень бурно и темпераментно выражают свою точку зрения, подкрепляя своё мнение активной жестикуляцией.

Практически, все греки – очень хорошие отцы, уделяющие своему ребёнку, порой, даже больше внимания, чем матери. Если в семье происходит разрыв, то ребёнка грек никогда не бросит и будет заботиться о нём с тем же усердием, что и до развода. Греки очень любят детей, может быть по тому, что в глубине души они и сами навсегда остаются детьми – связь мужчины с матерью невозможно разорвать до самой смерти. Мужчина, маменькин сынок – явление крайне распространённое среди греков, и стало уже какой-то массовой болезнью, распространяющейся со скоростью гриппа. Мама до старости дитятки покупает ему одежду, выбирает носки, перед мамой великовозрастный дядя отчитывается, что помыл руки, пообедал или завтра зайдёт в гости, а перед тем, как сделать заказ в ресторане, звонит маме и советуется по поводу выбора блюда. Такие мужчины в Греции сплошь и рядом – кто-то избалован мамой больше, кто-то меньше, но к этому очень сложно привыкнуть. А всё потому, что греки души не чаят в своих детях! Вот она – обратная сторона медали!

Секс с греками

Согласно исследованиям, проведённым компанией Durex, самой сексуально активной национальностью в мире (!) оказались греки. Они занимаются сексом значительно чаще других (примерно, 138 раз в год) и практически, везде. С чего бы это греки? – спросите Вы. Ни секрет, что перенасыщенный йодом морской воздух и обилие морепродуктов положительно влияют на потенцию. Греческие любовники лидируют во всевозможных рейтингах по уровню сексуальности. Кажется, что Эллада, с позволения сладострастного Эроса, создана для любви и плотских утех. Давайте с Вами посмотрим откуда «ветер дует», и как обычно, заглянем в бурную историю Древней Греции.

Испокон веков все греки со сладострастием отдавались прелюбодеяниям, а секс возвели в полезную науку, изучение которой на практике было чрезвычайно приятным, поэтому, её «изучением» занимались все, всегда и везде. Не грешили древние греки и однополыми связями, инцестами и прочими извращениями. Пытливый греческий ум, впервые открыл для человечества и анальный секс и безудержные оргии (слово оргия имеет греческое происхождение, и первоначально обозначало религиозные мистерии, связанные с культами богов плодородия). В ход шло всё, что могло доставить хоть мало-мальское удовольствие...

Древние греки рассматривали плотские утехи, как величайший дар природы. Неверность мужей и жён не считалась грехом и не угрожала браку. Богатые греки имели привычку наполнять дом цветами и проводить время в компании молодых обнажённых девушек. Деметрий – правитель Афин , очень заботился о своей внешности, красил волосы, предавался безудержным оргиям, как со страстными женщинами, так и с пылкими юношами. А среди философов, вообще, процветала однополая любовь. Для юношей было в равной степени позором не иметь духовного учителя и наставника в сексе.

В доспартанский период в Греции запрещались насилие, педофилия, проституция и внебрачные связи. Во времена же Спарты гомосексуализм стал поощряться, а позже и вовсе приобрёл массовый характер, а передача жены «взаймы» стала обычным делом.

Многие слышали про прекрасных греческих гетер. Греческих гетер не следует путать с проститутками («порнайи»). Вторые выполняли лишь одну функцию, а гетеры, к тому же, развлекали мужчин беседой, танцами и пением. Они бывали и в военных походах, как Таис, которая подала сигнал к поджогу, завоёванного Александром Македонским, Персеполиса. Греческие гетеры сами выбирали себе партнеров. В Афинах существовала специальная стена с предложениями – Керамик, где мужчины писали гетерам предложения о свидании. Если женщина была согласна, то она под предложением подписывала час свидания.

Гетер не только не презирали, но высоко ценили за интеллектуальные и физические достоинства. Историк Страбон свидетельствовал о том, что храм Афродиты в Коринфе содержал более тысячи гетер. Пообщаться с ними прибывало множество паломников. В результате город богател.

Греческий писатель Лукиан описал оргии, проводимые в храме Афродиты в Библосе. Все жительницы в определённый день обязаны были отдаваться чужестранцам за деньги, Афродисия, праздник в честь Афродиты, продолжался всю ночь и представлял собой пьянку и совокупление всех со всеми. Гетеры играли на церемонии главенствующую роль.

Родоначальницей лесбийской любви считается греческая поэтесса Сапфо, жившая на острове Лесбос в 617 - 570 годах до нашей эры. Она воспитывала девушек из богатых и знатных семей, готовя их к высшему обществу. Своим ученицам она раскрывала искусство обольщения и наслаждения между женщинами.

В Фессалии тоже были свои «интересные» праздники. Праздник Афродиты Аносии, отмечаемый в Фессалии, был лесбийским и начинался с эротических бичеваний. Затем женщины сбрасывали одежду и купались в море. Выйдя на берег, «лошадки-богини» ублажали друг друга всеми доступными способами. Мужчины на церемонию не допускались.

Осенью греки праздновали Елисейские мистерии в течение девяти дней. «Нескромные» действия являлись составной частью ритуала. Начинались шумные весёлые гулянья с обильных возлияний. Инцест был составной частью праздника. Жрецы обязывали женщин, в течение девяти дней, перед мистерией воздерживаться от сексуальных сношений. Вероятно, это делалось для того, чтобы они отвязывались на всю катушку во время праздника.

В Древней Греции сексу придавали огромное значение. Половое воспитание детей начиналось с самого юного возраста. Во время игр, в честь национального героя Диоклея, проходили состязания по поцелуям среди красивых мальчиков. В Спарте ежегодно устраивали гипнопедии, пляски обнажённых мальчиков в честь соотечественников, погибших на войне. В Элладе эротические танцы, сикшний и кордекс, приобрели большую популярность. Обнажённые исполнители имитировали движения, совершаемые во время полового акта. Обычно эти танцы являлись составной частью религиозных праздников и пиров.

Гедонисты не желали отказываться от наслаждений даже во время войн. Афинские полководцы, в частности Кар, брали в походы флейтисток, арфисток и гетер. После сражений командование расслаблялось в их обществе. Один из правителей Афин прославился тем, что любил запрягать в колесницу голых проституток, которые везли его по городу (!!!).

Когда Александр Македонский разгромил Дария III, завоеватель устроил «свадьбу» для себя и ближайших сподвижников. В одном месте соорудили 92 (!!!) брачных ложа, украшенных дорогими тканями, коврами, золотом, серебром и драгоценными камнями. «Женихи» возлегли на них и совокуплялись с «невестами» на глазах друг у друга. Да уж, умели древние греки отрываться! Ну, а что происходит в наши дни?? А в наши дни, греки, продолжают с наслаждением «вкушать» плоды любви и страсти, и надо сказать, получается у них это весьма недурно, хотя в безудержные оргии они уже так не пускаются (общественная мораль осуждает подобное поведение, но запретный плод особенно сладок).

Греки – очень чувственный народ. Несмотря на кажущуюся сдержанность по отношению к сексу, ничто не может быть более обманчивым. Если подслушать задушевный разговор в кругу друзей, Вы бы ушам не поверили: описания того, что они делали, как, сколько раз и с кем, настолько бесстыдны, откровенны и украшены такими живописными подробностями, что делает сборник пьес Аристофана собранием пуританских нравоучений. Кстати, по опросам многих европейским дам, лавры лучших любовников заслужили именно греки – к величайшей досаде итальянцев, которые оказались лишь на втором месте.

Для греков секс – это дар богов человечеству, и они наслаждаются этим даром с таким размахом, что в Греции один из самых высоких уровней абортов в Европе. При этом, греки не испытывают острой потребности в сексуальных игрушках и наглядных пособиях, пользующихся такой популярностью в других странах. Здесь мало секс-шопов, а порнофильмы смотрят скорее для развлечения, нежели, как дополнительный стимул перед сексом. С другой стороны, они свято верят в возбуждающие свойства устриц и оливкового масла, и в то, что газированные напитки и содовая наносят ущерб их потенции.

Но, несмотря на древнюю и богатую историю, сама любовь между мужчиной и женщиной в Греции совсем не отличается разнообразием. Практически, все пары пользуются только одной позой – миссионерской. Сами же греки считают, что отдаются любви так страстно, что у них просто не остаётся сил, чтобы опробовать другие позы.

Забудьте о верности греческих мужчин – здесь это не в почёте. Большинство мужчин, счастливых в браке и не очень, считают для себя делом чести попытаться соблазнить любую более или менее презентабельную особу женского пола. Греческие мужчины вступают в связи, чтобы побаловать своё эго и добавить остроты в повседневную жизнь, и, кто бы ни утверждал обратное, очень редко их можно заставить развестись с женой и жениться на любовнице. Жена в безопасности на своём троне, однако, зачастую супруга склонна отплатить ему той же монетой. Самое интересное, что все до единого греки свои амурные похождения рассматривают, как услугу человечеству, одаривая пропитанной солнцем мужской силой замороженных бледных северных дев. А некоторые, чего скрывать, даже берут за это деньги. Греческих мужчин, которые за вознаграждение «сопровождают» туристок, называют «kamakia» – от греческого «гарпун».

Сегодня греческие туристические фирмы предлагают женщинам-иностранкам «взять напрокат» живого греческого бога. Юноша со сложением Геракла не уступает в знаниях Аполлону, а в вопросах любви, пожалуй, затмит Адониса. Спрос на таких спутников отдыха для богатых дам неуклонно растёт, но пользуется невероятной популярностью.

Замуж за грека

Собрались замуж за грека? Попали-таки в сети этих знойных южных красавцев? С уверенностью можно сказать – Ваш роман начался именно в Греции. Именно на её широтах, большинство женщин «теряет голову» от местных мужчин. Приехав в Грецию бледной и усталой, через пару недель греческого солнца, мужского внимания и осьминога на углях под домашнее вино, дама вдруг замечает, что кожа разглаживается, глаз горит и жить хочется. Желательно, в Греции. Влюбляется и думает: «Ну вот, наконец то, я встретила Его» и уже строит планы, как они великолепно заживут и, как вместе они будут счастливы на этой земле, ведь Он «так сильно любит её». Если эта история именно про Вас, тогда, будьте любезны, отведайте греческую кухню, приправленную средиземноморскими страстями. Её меню очень простое, и почти, для всех одинаковое: на первое – любовь и расчёт под белым соусом, на второе – предательство и измена с перцем и специями, и на десерт – горькая расплата с шоколадным муссом. Запивать это всё стоит красным терпким вином многолетней выдержки...

«Но есть же счастливые пары!» – воскликните Вы. И будете правы, действительно, есть такие. Но, их совсем немного. Совсем. Но, Вас же не отговорить. Тогда давайте разберём по порядку, кто он – мужчина грек и так ли страшен чёрт, как его малюют…

Греческие женихи, как и мужчины из большинства стран мира, могут быть дурными, умными, богатыми, бедными, предателями, преданными. Не стоит судить грека по словам – говорить они умеют, долго и очень красиво, и профессионально «вешать лапшу» тоже умеют. Судите своего грека только по поступкам (!). Те мужчины, которые говорят «люблю» через час знакомства, не искренние. Они не планируют развивать отношения, а хотят получить сиюминутное наслаждение (то есть, секс). Если у Вас другой, «более серьёзный» вариант, тогда Вам крупно повезло. Но, до свадьбы ещё надо дожить. На то, чтобы довести греческого мужчину до алтаря, может уйти от 5 до 10 лет. Хотя в вечной любви страстные эллины и клянутся уже на второй день знакомства, с решительными действиями они не торопятся.

У греков ещё жив патриархальный образ жизни и дух домостроя. Особенно это заметно в деревнях, да и в городах это просто прячется «под тонким слоем цивилизации». Многие мужчины в Греции инфантильны и не готовы делить с женщиной заботы по дому. Обычная ситуация, когда жена сидит дома с новорождённым ребёнком, а муж шатается по кабакам и жалуется друзьям, что ребёнок плачет и заснуть не даёт. Хотя, когда появляются дети, в их воспитании супруги принимают равное участие. Но, с мальчиком супруг проводит больше времени.

Выйдя замуж за грека, Вы навсегда забудете о слове «одиночество». Вместе с мужем Вы получите в приданое всю его многочисленную семью. Будьте готовы к тому, что у вас разом появится 3 000 родственников, и в ближайшее, после свадьбы, время лучше выучить все их имена и родственные связи. Родители и вообще родичи – это нечто святое и неприкасаемое (для жены). Он сам может, с наслаждением, с ними ругаться, но Вам не позволит сказать о них дурного слова.

Но, настоящая проблема – это его мама. Вы должны сделать её союзником, а не врагом! Даже греческие холостяки, имеющие собственные квартиры, почти ежедневно навещают маму, которая их накормит и погладит им рубашки. А греческая поговорка утверждает, что жена всегда похожа на свекровь. В Греции заведено, что за свекровью в старости следит не дочь – а именно невестка. Поэтому, свекровь всеми силами старается выбрать себе невестку по своему вкусу. Иногда сын идёт наперекор, но, она не отступает. Она просто старается изменить невестку так, как ей хочется. Поэтому, с мамой, скорее всего, Вам будет тяжело. Она требует покорности и одобрения во всём, а также, высшее благо для Вас видит в жизни по её рецептам, и только по ним. Нужно очень тактично и постепенно отвоёвывать независимость в личной жизни, запастись огромным терпением.

Зависимость от мужа будет очень сильная и всесторонняя. Пока Вы не выучите язык и не пойдёте на работу (а это обязательно), Вы будете полностью зависимы от мужа в вопросах получения вида на жительство и гражданства, да и после его получения через несколько лет Вы будете зависимы. Развод, если что-то в семейной жизни не заладилось, – дело, как минимум, трёх-четырёх лет, и при этом, иностранная жена, с большой вероятностью, не сможет отстоять в греческом суде свои имущественные и прочие права.

Муж-грек очень любит, чтобы его хвалили и говорили ему, какой он редкий, красивый и уступчивый. Даже, если, на самом деле, это далёко не так. Хваля грека, Вы, тем самым, даёте пищу его, раздутому до предела, эгу. Слова «мне крупно повезло с тобой» сотворят чудеса.

Ещё одной неприятной особенностью может быть, полигамность греческих мужчин. С этим будет особенно трудно смирится многим дамам, но абсолютное большинство греческих мужчин любят ходить налево. Есть, конечно, исключения из правил, но, таких ещё надо постараться найти.

В целом, в Греции жизнь не сахар и не курорт, это нужно чётко понимать. Но, если есть взаимная любовь и доверие, если муж – человек, в порядочности которого Вы уверены, при любых обстоятельствах, если Вы готовы прощать ему его существенные (!), а не милые и невинные недостатки, то семейная жизнь с греком может оказаться весьма удачной.

Читайте, также:

Туры в Грецию - спецпредложения дня

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Введение

1. Древняя семья

2. Религиозная основа семьи

3. Цель брака в Греции

4. Религиозные церемонии брака

6. Церемонии, совершавшиеся на седьмой и десятый день после рождения

7. Усыновление

8. Власть отца

9. Обязанности детей по отношению к родителям

10. Наследование

Заключение

Казус № 8

Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ

Крупнейшей цивилизацией древнего мира были древнегреческая цивилизация. Цивилизация обладала развитой культурой. Важную роль в жизни античного государства играло законодательство, которое регламентировало практически все стороны общественной жизни.

Изучение древнегреческого общества невозможно без представления роли в нем института семьи. Древнегреческая семья была прочной основой государства. Особенно важным становление института семьи было для греческих полисов в период их складывания. Основа полиса - свободный гражданин, который являлся носителем гражданских прав, а также главным элементом роста военной силы государства, необходимой и для защиты от нападения и для проведения активной политики по отношению к соседям. Поэтому, в русле развития полиса, встает вопрос о развитии семейных отношений. Именно семья стала для полиса залогом будущего существования: она являлась, в первую очередь, гарантом наличия военного ресурса полиса, и, во вторую - экономического развития. Необходимо отметить значимость семьи и в религиозно-эстетическом развитии полиса, его моральной устойчивости. Это касается соблюдения религиозно-эстетических культов, которые были направлены на поддержание традиций и жертвоприношений предкам. Значимость семьи признавалась во многих полисах Древней Греции. Важность семейных отношений была очевидна древнегреческим политикам и законодателям. Именно регулирование семейных отношений является одной из наиболее разработанных сфер права Древней Греции .

Невозможно в одной работе рассмотреть и сравнить условия существования семьи во всех античных государствах. Поэтому я ограничусь рассмотрением семейных обычаев в условиях древнегреческого государства.

1. ДРЕВНЯЯ СЕМЬЯ

В Греции в древние времена семья (род) значительно отличалась от того, чем она стала позднее, в V и IV веках. Первоначально она была очень многочисленна и ее члены жили все вместе под одной крышей. Гомер, не делающий никакого различия между греками и троянцами, так описывает дворец Приама: «Внутри его было пятьдесят помещений, построенных одно возле другого из тесаного камня. Там жили сыновья Приама вместе с женами. С другой стороны, на женском дворе, возвышались одно возле другого двенадцать помещений, где жили с целомудренными супругами зятья царя».

Впоследствии, когда род был заменен семьей, понимаемой в современном смысле слова, его пытались рассматривать как фиктивную ассоциацию, где родство было ни при чем. Однако известно, что к членам одного и того же рода прилагался эпитет вскормленные одним молоком, а это, несомненно, указывает на родство по крови. Впрочем, входили ли туда по праву рождения или по усыновлению, это особого значения иметь не могло, так как усыновленный становился как бы настоящим сыном; его присутствие не было нарушением правила, требовавшего, чтобы все родственники были одной и той же крови; приобщение его к культу новой семьи совершенно порывало его связь с естественным отцом и давало ему нового отца, того, кто усыновлял.

Таким образом, род был союзом людей, происходивших от одного общего предка, но при этом было необходимо одно условие. Эти люди входили в состав рода и были в родстве друг с другом только в том случае, если они были связаны происхождением по мужской линии с этим более или менее отдаленным предком. Дети сестры и брата были друг для друга совершенно чужими.

Глава семьи обладал очень сильной властью. Таковым обычно был отец. Если отец умирал, власть его переходила к его старшему сыну, и в этом случае самый старший из живых братьев становился тем, что называлось pater familias. В принципе у греков отец имел абсолютное право на жизнь и смерть своих детей. Даже без всякой вины с их стороны он имел право их убить. Тем более отец имел право распоряжаться смертью детей, если они были в чем-либо виновны. По Гомеру, брак является договором, заключаемым между двумя главами семей; чаще всего будущих супругов и не спрашивали. Подарки, подносимые женихом своему будущему тестю, являлись настоящей ценой невесты; иногда даже происходил как бы аукцион по продаже девушки. В семье обязанностью женщины было послушанье. Пенелопа спускается из своей комнаты, чтобы попросить певца Фемия прекратить досаждавшее ей пение. Как только она появилась, закутанная в покрывало, на пороге комнаты, ее сын Телемах сразу же обратился к ней с такими словами: «Вернись к себе и займись своим делом -- веретеном и полотном; присмотри за служанками, чтобы они сделали свои дела; разговор же предоставь мужчинам, а в особенности мне, хозяину в этом дворце» .

Все это показывает нам, что семья в начале управлялась деспотически своим главой. Власть отца устанавливала между всеми ее членами тесную связь и мешала распаду этой группы. Без сомнения, время от времени из нее или изгонялся какой-либо недостойный, или кто-нибудь сам выходил по доброй воле, из непокорства или желания поискать свое счастье в другом месте. Но те, кто оставался возле главы, были для него как бы подданными самодержавного владыки. Они все действовали заодно. Если кто-либо из них брал что-либо в долг у постороннего, за долг отвечали все сообща; если один из них становился жертвой или виновником какого-либо преступления, вся семья объединялась, чтобы вознаградить или требовать возмещения за причиненный ущерб. Семья владела имуществом, оно, особенно недвижимое, составляло коллективную собственность всех. Земля же не принадлежала главе; она принадлежала целому роду, а глава семьи являлся, так сказать, только ее стражем и хранителем. Больше того, каждое поколение, наследовавшее это неделимое наследство, было обязано передать его следующему, по меньшей мере в том виде, в каком оно его получило, так что каждое поколение в действительности являлось только одним звеном в существовании семьи; и оно не имело права присвоить себе плоды долгой работы, выполненной теми, кто жил раньше; оно могло пользоваться этими плодами, но было необходимо, чтобы и их преемники также воспользовались ими в свою очередь. Платон точно воспроизводит идеи древних относительно этого, когда говорит: «Я не смотрю ни на вас, ни на ваше имущество как на принадлежащее вам, но как на принадлежащее вашей семье, столько же и вашим потомкам, сколько и предкам».

Многочисленные причины привели мало-помалу к распаду патриархальной семьи. Различные ветви одного и того же рода отошли друг от друга; каждое хозяйство устраивалось теперь отдельно, чтобы жить своей собственной жизнью, не сохраняя с другими родственными семьями отношений более тесных, чем те, которые наблюдаются и среди нас. Самое большее, если в некоторых религиозных церемониях и в некоторых юридических актах иногда можно было увидеть следы былого единства. Как это всегда бывает, старый дух солидарности, хотя и в ослабевших формах, дольше всего сохранялся в знатных семьях, а особенно в семьях жрецов.

2. РЕЛИГИОЗНАЯ ОСНОВА СЕМЬИ

Греки думали, что мертвый продолжает жить в могиле. Жизнь его не понималась в чисто духовном смысле, он нуждался в пище и питье, как и раньше, когда был на земле. Поэтому на сыне лежала строгая обязанность приносить своему умершему отцу необходимую пищу, и эта обязанность вытекала не из долга признательности, но из его собственных интересов. Умершие были, действительно, в некотором роде «священными существами. Древние давали им самые почтительные имена, какие только могли выдумать. Они называли их добрыми, святыми, блаженными. Они питали к ним все благоговение, какое только доступно человеку по отношению к божеству, внушающему к себе любовь или ужас. Для них каждый усопший был богом». Обладая возможностью приносить добро или зло своим близким, мертвый делал это исходя из того, насколько почитали его после смерти .

Таким образом, каждая семья имела особых богов в лице своих предков и, следовательно, свою собственную религию. Но эта религия имела некоторые особенности. Мертвые не могли принимать приношения от любого человека; им были угодны приношения от их прямых потомков. Посторонний являлся для них чужим, можно сказать, врагом. Поэтому необходимо было принять многочисленные меры, чтобы не дать угаснуть потомству навсегда. Кроме того, необходимо было в случае принятия постороннего в семью приобщить его прежде всего к домашнему культу и представить предкам. Из этих двух основных требований и вытекали все правила, относящиеся к эллинской семье.

3 . ЦЕЛЬ БРАКА В ГРЕЦИИ

По древним представлениям, цель брака заключалась в обеспечении непрерывности рода и продолжении наследственных жертвоприношений.

Антисфен в книге «О любви» писал, что «жениться следует для воспроизведения рода, сходясь при этом с самыми прекрасными женщинами» .

Ни о взаимной симпатии, ни о сходствах привычек и речи не было; брачующиеся соединялись не за тем, чтобы слить воедино свои мысли и чувства или поддерживать друг друга в жизненных испытаниях: они просто исполняли обязанность, в одно и то же время и патриотическую, и религиозную. Идеи эти, ослабевшие со временем, всегда сохраняли свою власть над душами древних. Отсюда вытекало то, что в браке, как его понимали греки, личность женщины ничего не значила. О ее чувствах не спрашивали. Ее выбирали не ради нее самой, а принимали как необходимое орудие для сохранения семьи и государства. Ее задача считалась выполненной, когда она рождала нескольких сыновей. Это не все: как только брак становится только гражданской обязанностью, от которой нельзя уклониться, не совершая преступления против религии и государства, прелесть домашней жизни пропадает, и вместе с тем уменьшается и влияние женщины. Афинянин относился к женитьбе как к долгу, без увлечения и довольно неохотно. Он вводил законную супругу к себе в дом, потому что того требовал интерес республики, но он строго отмерял ей ту роль, какую она должна была играть в его жизни, и раз такая граница была установлена, он больше не заботился об устройстве счастливого очага.

4. РЕЛИГИОЗНЫЕ ЦЕРЕМОНИИ БРАКА

Брак был священной церемонией, цель которой заключалась в приобщении молодой девушки к культу ее новой семьи. Эта церемония происходила не в храме; она совершалась дома и под покровительством домашних богов. Правда, с мольбой также обращались и к богам неба, и впоследствии даже вошло в обычай отправляться предварительно в храмы и приносить этим богам жертвы, это называлось приготовлением к браку8. Но самая главная и существенная часть церемонии брака должна была всегда исполняться перед домашним очагом .

У греков обряд бракосочетания состоял, так сказать, из трех действий. Первое совершалось перед очагом отца, третье у очага мужа, второе служило переходом от одного к другому:

1. В родительском доме, в присутствии жениха, отец невесты, окруженный всей семьей, приносил жертву. Окончив жертвоприношение, он провозглашал, произнося священную клятву, что отдает свою дочь в жены тому-то. Это было необходимо, так как молодая девушка не могла бы сразу же отправиться на поклонение очагу мужа, если бы отец предварительно не отрек ее от родительского очага. Для того чтобы вступать в новую семью, она должна была быть свободной от всяких уз и от всякой связи со своей первой семьей.

2. Девушка переводится в дом мужа. Иногда сам муж ведет ее. В некоторых городах обязанность привести невесту возлагалась на одного из тех священнослужителей, которые назывались «вестниками». Обычно молодую девушку сажали на колесницу, ее лицо закрывалось покрывалом, на голову надевался венок. Венок использовался во всех религиозных церемониях. Платье невесты было белого цвета. Этот цвет требовался для всех одежд, надевавшихся в религиозных обрядах. Впереди несут факел -- это брачный факел. На протяжении всего пути сопровождающие невесту поют священный гимн.

3. Девушка не входит сама в свое новое жилище. Мужу надо похитить невесту, притвориться, что он ее берет силой, а она должна закричать, и женщины, которые сопровождают молодую, должны делать вид, что ее защищают. В чем смысл этого обряда? Означает ли он стыдливость девушки? Вряд ли это так: до стыдливости еще далеко, так как в этом доме сперва предстояло совершить религиозную церемонию. Не показывает ли он нам, что женщина, готовящаяся совершить жертвоприношение этому очагу, сама по себе не имеет на то никакого права, что она приближается к нему не по своей воле и что надо хозяину дома и божества самому ввести ее туда своей собственной властью? Как бы то ни было, после притворной борьбы жених берет ее на руки, переносит ее, тщательно стараясь, чтобы ее ноги не коснулись порога.

Все вышеописанное -- лишь приготовление к самой церемонии. Священнодействию предстоит начаться внутри дома. Подходят к очагу, новобрачную ставят пред лицом домашнего божества. Ее кропят очистительной водой, она прикасается к священному огню. Тут же произносятся молитвы; затем уже новобрачные съедают сообща хлеб и немного плодов.

Это совместное вкушение пищи пред очагом, которое начинается и оканчивается возлиянием и молитвой, соединяет новобрачных во взаимном религиозном общении и в общении с домашними богами.

5 . РАЗВОД

Развод, почти неизвестный в древние времена Греции, стал очень частым явлением в классическую эпоху, и даже настолько частым, что греческие ораторы рассматривают приданое как необходимую меру для придания прочности брачному союзу. Очень часто муж оставлял у себя жену только потому, что опасался обязанности вернуть приданое в случае расторжения брака.

Развод был как бы двух видов. «Отсылкой» назывался развод по требованию мужа и «оставлением» развод по желанию жены. Первый не был подчинен никаким формальностям. Муж имел право в любой момент отослать свою жену обратно, и это происходило безо всякого вмешательства государственной власти; в этом случае жена возвращалась к своему отцу или опекуну, а дети оставались у мужа. Обычно это «удаление» жены из дома происходило в присутствии нескольких свидетелей, хотя это правило и не было обязательно. Что же касается жены, то при желании развода она не могла поступать так самостоятельно; требовалось, чтобы она обратилась к архонту, а архонт утверждал требуемый ею развод только при представлении письменных доказательств обоснованности ее требования. Как ни проста была эта формальность, она все же являлась очень затруднительной для женщины в том зависимом положении, в каком она находилась тогда. Кроме того, общественное мнение, как правило, осуждало женщин, требовавших развода.

Таким образом, развода можно было добиться или с обоюдного согласия обоих супругов, или по желанию одного из них и помимо воли другого. В последнем случае тот из супругов, кто отказывался от развода, мог начать против другого гражданский процесс.

Развод мог состояться даже по требованию третьего лица. Отец, например, имел право развести свою дочь с ее мужем как для того, чтобы взять ее к себе обратно, так и для того, чтобы выдать ее замуж за другого. После смерти отца самый ближайший ее родственник мог заставить ее покинуть своего мужа и взять его в мужья. Муж мог выдать свою жену замуж за другого человека и, видимо, для этого не требовалось даже ее согласия. Правда, Плутарх, рассказывая, что Перикл уступил свою жену другому, прибавляет, что это произошло с ее согласия, но не все свидетельства сходятся относительно этого последнего пункта . Последствием развода было возвращение приданого, за исключением, быть может, тех случаев, когда развод вызывался неверностью жены. В случае промедления с возвратом приданого муж обязан был платить штраф из расчета восемнадцать процентов в год от стоимости приданого.

Ребенок, родившийся после развода, но зачатый до него, считался в принципе ребенком мужа, но муж имел право не признать его, если сомневался в его происхождении.

6. ЦЕРЕМОНИИ, СОВЕРШАВШИЕСЯ НА СЕДЬМОЙ И ДЕСЯТЫЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ РОЖДЕНИЯ

Через несколько дней после рождения ребенка, по всей вероятности на седьмой, совершалась церемония, называвшаяся амфидромия. Вход в дом украшался венками из листьев оливкового дерева, если новорожденный был мальчик, и гирляндами из шерсти, если это была девочка. Женщины, помогавшие роженице, мыли себе руки в знак очищения. Одна из них брала ребенка на руки и быстро обносила его вокруг очага, приобщая его тем самым к домашнему культу; затем было пиршество, на которое собирались родственники и друзья семейства.

На десятый день ребенку давалось имя, но часто эта формальность совершалась и на седьмой день. Собирались родственники и друзья для жертвоприношения и пира, причем обычно ребенку дарили подарки: игрушки или маленькие украшения, вешавшиеся ему на шею .

Исполнение этой церемонии служило доказательством, что отец признавал ребенка своим. «Каждому из вас известно, -- говорит Демосфен, -- что никто никогда не празднует десятого дня после рождения ребенка, если не считает себя его законным отцом, и с другой стороны, отпраздновав десятый день и доказав ребенку свою отцовскую любовь, никто не в праве отречься от него впоследствии».

7. УСЫНОВЛЕНИЕ

Случаи усыновления были очень часты в Древней Греции. Причина этого в том, что все чувствующие близость смерти заботятся о том, чтобы не оставить после себя пустого дома, а напротив, иметь кого-либо, кто приносил бы их манам погребальные жертвы и оказывал им почитание, предписываемое обычаем. Таким образом, если кому приходилось готовиться к смерти бездетному, он старался обзавестись сыном через усыновление. Следовательно, многочисленность усыновлений вызывалась религиозными верованиями. Усыновляли чужого для того, чтобы обеспечить себе впоследствии те почести, которые надлежало оказывать усопшим.

Для усыновления, следовательно, надо было быть бездетным. Однако усыновление не теряло своей силы, если после него у усыновителя рождался законный ребенок; в этом случае наследство делилось между всеми детьми. Само собой, что малолетний не мог быть усыновлен без согласия его родителей, что же касается усыновления совершеннолетнего, то для этого не требовалось никакого разрешения .

Само усыновление совершалось или посредством особого акта при жизни усыновлявшего, или по завещанию.

В первом случае усыновлявший собирал своих близких, членов своей фратрии и по совершении жертвоприношения представлял им усыновляемого. После этого проводили голосование, и если результат получался благоприятный, усыновленный вносился под его новым именем в список фратрии. Эта формальность не была, однако, обязательна, хотя она обычно и практиковалась.

Усыновление по завещанию оказывалось действительным только после смерти усыновлявшего. Таким образом, можно было усыновить не только уже родившегося, но даже еще не появившегося на свет. Так, например, отец, у которого были только одни дочери, усыновлял иногда сына, которому предстояло родиться у одной из них. Случались усыновления даже посмертные; если кто-либо умирал без потомства, самый ближайший его родственник обязан был назначить ему одного из своих сыновей в качестве приемного сына.

Усыновленный становился наследником усыновителя и принимал все его права с одним обязательным условием: воздавать ему погребальные почести и почитать его манов. Но зато он разрывал все связи со своей первоначальной семьей, и если бы ему захотелось вернуться в нее, он мог это сделать, только оставив вместо себя своего сына в семье, его усыновившей.

8 . ВЛАСТЬ ОТЦА

Эта власть значительно ослабла с самого начала древних времен и в общих чертах можно сказать, что в V в. до н. э. она была почти такой, как у нас. Однако были и некоторые заметные отличия.

В течение первых дней после рождения отец имел право не признать ребенка, если только он сомневался в его законности. Он имел право отказаться от него, даже если и считал его своим, иногда такое случалось, особенно когда дело шло о девочках. В Фивах закон формально запрещал так поступать. Во всяком случае, если отец был слишком беден, чтобы прокормить своего ребенка, он имел право отнести его к городским властям; они обязаны были содержать его за государственный счет, причем предполагалось, что тот человек, который возьмет его себе на воспитание, чтобы возместить свои расходы, воспользуется впоследствии ребенком как рабом. В Эфесе отказ от новорожденного допускался только в случае крайней нищеты .

Кроме того, отец имел право отречься от сына и, следовательно, лишить его наследства, если тот плохо вел себя по отношению к нему. Отцу достаточно было объявить свою волю публично через глашатая; над ним не было другого контроля, кроме общественного мнения. Надо добавить, что такие случаи происходили очень редко.

Наконец, отец имел право назначать опекунов к своим несовершеннолетним детям и назначить в своем завещании мужа, за которого его дочь была обязана выйти замуж. Власть отца над детьми кончалась с достижением ими совершеннолетия, которое совпадало или с истечением восемнадцатого года, или с его началом.

9 . ОБЯЗАННОСТИ ДЕТЕЙ ПО ОТНОШЕНИЮ К РОДИТЕЛЯМ

Главная обязанность детей состояла в том, чтобы почитать и повиноваться своим родителям. Перечислять подробно здесь все остальные обязанности нет необходимости, достаточно будет указать только на две.

Во-первых, сын обязан был заботиться о содержании родителей, если они в том нуждаются. Была тесная связь между правом наследовать и обязанностью заботиться о пропитании. Сын освобождался от этой необходимости только в одном случае. Если отец, несмотря на свою бедность, не позаботился научить сына какому-либо ремеслу, он терял всякое право на материальное содержание от него (Плутарх).

Во-вторых, сын обязан был воздавать своим умершим родителям почести, предписанные законами религии.

Сын, не исполнявший этих обязанностей по отношению к своим родителям, мог быть предан правосудию. Выбор наказания предоставляли решению суда, который иногда выносил смертный приговор. Во всяком случае, виновный лишался всех своих политических прав.

10 . НАСЛЕДОВ А НИЕ

В первую очередь правом на наследство обладали прямые потомки, то есть сыновья, а за неимением сыновей -- дочери. Раздел производился поровну. Наследник по прямой линии сам брал в свое распоряжение имущество, и его не нужно было вводить во владение. Приемные дети во всем уравнивались с детьми родными по крови. Что касается незаконных детей, то на наследование они никакого права не имели. Закон исключал их из семьи и позволял только завещать отдельные суммы не свыше тысячи драхм. После прямых потомков по закону на наследство могли претендовать представители боковых ветвей рода, не допуская родственников по восходящей линии. Передача наследства по восходящей линии в представлении древних являлась недопустимой.

Наследование по боковой линии шло в зависимости от степени родства. Прежде всего, закон допускал к наследованию потомков одного и того же отца, т. е. братьев умершего и их детей, затем сестер и их детей; затем он допускал потомков деда с отцовской стороны, т. е. двоюродных братьев и их детей, всегда отдавая предпочтение потомкам по мужской линии. Далее детей двоюродных братьев закон не шел. При отсутствии таких родственников со стороны отца или деда право на наследование переходило в том же порядке к родственникам со стороны матери и бабки. Затем право на наследование вновь переходило к более близким родственникам с отцовской стороны.

Родственники по боковой линии могли получить в распоряжение наследство только после ввода во владение. Каждый наследник имел право отказаться от наследства, хотя у греков не встречается никакого упоминания о существовании акта, аналогичного описи имущества.

Порядок раздела наследства в Афинах был не менее сложен, чем у нас. Прежде всего надлежало установить размер наследства, подлежавшего разделу. Это наследство включало в себя все имущество, каким покойный владел на момент смерти. Чтобы исключить всякие сомнения относительно этого, наследники спешили сразу же после кончины наследодателя составить подробную опись его имущества. Затем к наличному имуществу прибавляли имущество, принесенное обратно наследниками: каждый наследник был обязан принести обратно все подарки, полученные им от покойного, и зачесть те суммы, которые он был должен покойному .

Когда общая масса наследства была подобным образом установлена, наследникам разрешалось, прежде чем приступить к дележу, произвести некоторые выплаты. Если, например, отец семьи оставлял по завещанию одному из своих детей особую долю, то этот излишек должен был быть выплачен раньше начала дележа наследства.

Если кто-либо из наследников растратил часть наследственных вещей, другие наследники могли взять каждый по части, равной стоимости растраченного. Наконец, если один из наследников оказывался кредитором умершего, то ему разрешалось или выделить из наличного имущества часть, соответствующую величине долга покойного, или разложить его на сонаследников и требовать уплаты от них.

В случае полюбовного раздела наследства наследники могли определять свои доли по соглашению и получать их или по жребию, или согласно личным желаниям. Часто бывало так, что один из них делил имущество на доли, а остальные выбирали. Если они не приходили к соглашению, то доли определялись особыми лицами и распределялись по жребию. При определении долей в расчет принималась не только ценность имущества, но и его долговечность и солидность. Таким образом, мастерская для изготовления щитов, приносившая не более шестидесяти мин в год, приравнивалась к меняльной лавке с ежегодным доходом до ста мин. Сонаследники видели в этой мастерской прочную собственность, тогда как меняльная лавка в их представлении была предприятием, связанным с некоторым риском.

Положение женщины во всем, что касается наследства, было намного хуже, чем мужчины. Прежде всего, в случае если женщина сталкивалась при соискании наследства с мужчиной в равной степени родства, то предпочтение всегда отдавалось мужчине.

Во-вторых, дочь, по крайней мере в Афинах, не была наследницей, если еще был сын. Приданое, уже полученное или которое она могла бы получить впоследствии, -- вот и все, на что она могла рассчитывать, причем это приданое не равнялось доли ее брата. Так, например, отец Демосфена, имевший двух детей, оставил своей дочери всего два таланта приданого из своего состояния, оцененного в четырнадцать талантов. На Крите дочь имела право только на половину домашней обстановки и доходов с земель.

Если у умершего была только дочь, то она была наследницей, или, вернее, она присоединялась к наследству; такую дочь называли эпиклэрос. Часто отец старался или при жизни, или завещанием выдать ее замуж или сосватать. Если он не успел этого сделать, то обязанность позаботиться об этом возлагалась на представителей общественной власти, у спартанцев - на царя, у афинян -- на архонта. Впрочем, эти представители не могли выдать ее замуж, за кого хотели или за кого она хотела. Существовал особый порядок для женихов, установленный законом. Платон, согласно с законом Гортины, признает, что прежде всего «она должна выйти замуж за одного из своих дядей с отцовской стороны, начиная со старшего», потом за одного из своих двоюродных братьев, потом за кого-нибудь из других родственников, постоянно следуя по степени родства. Все эти браки были обязательны для молодой девушки под угрозой потерять половину наследства. Если в тот момент, когда она становилась эпиклэрос, она была уже замужем, она могла быть вынужденной оставить своего мужа. Родственники, имевшие в последовательном порядке право на ее руку, не были обязаны жениться на ней; каждый из них мог уступить свое право следующему. Такого рода замещения были нередки в Афинах. На Крите суд мог обязать упрямого родственника жениться в двухмесячный срок. Если все родственники, один за другим, отказывались, эпиклэрос имела право по своему желанию выбрать мужа из своей филы. Наконец, если и в трибе не находилось никого желающего, родственники объявляли: «Не хочет ли кто на ней жениться?» Если на этот призыв находился желающий, то свадьба совершалась в течение 30 дней; если не находилось никого, то девушка «выходила замуж, за кого могла», даже и вне своей трибы. Если о праве жениться на ней спорили несколько родственников, то дело решалось судом.

По правде сказать, дочь-наследница не была собственницей отцовского наследства, она была только его хранительницей. Истинным наследником ее отца являлся сын, рожденный ею. Сама она была только посредницей, через которую имущество деда переходило к его внуку.

Эти правила, с первого взгляда такие странные, основывались на религии. Законодатель хотел дать умершему без прямых наследников мужского пола продолжателя его рода после его смерти, наследника, который получил бы его состояние и продолжал бы культ очага. Кроме того, он хотел, чтобы этот наследник был, насколько возможно, близок по крови к умершему и к этому-то он и стремился, стараясь устроить брак дочери с самым близким родственником. Как только от такого брака рождался сын, он считался сыном своего деда. Через него должны восстановиться как дом умершего, так и домашние жертвоприношения, прерванные на это время».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, можно сделать вывод о том, что семья играла значимую роль в древнегреческом обществе. Цель брака заключалась в обеспечении непрерывности рода и продолжении наследственных жертвоприношений. Брак был священной церемонией, цель которой заключалась в приобщении молодой девушки к культу ее новой семьи. Обязанность детей состояла в том, чтобы почитать и повиноваться своим родителям.

Древнегреческая семья была прочной основой государства. Особенно важным становление института семьи было для греческих полисов в период их складывания. Именно семья стала для полиса залогом будущего существования: она являлась, в первую очередь, гарантом наличия военного ресурса полиса, и, во вторую - экономического развития. Необходимо отметить значимость семьи и в религиозно-эстетическом развитии полиса, его моральной устойчивости. Это касается соблюдения религиозно-эстетических культов, которые были направлены на поддержание традиций и жертвоприношений предкам. Значимость семьи признавалась во многих полисах Древней Греции.

Казус 8

Рабыня-наложница родила хозяину двух сыновей, которых отец признал своими и воспитал их вместе с сыновьями от законной жены. После смерти отца сыновья от законной жены предъявили иск об обращении своих единокровных братьев в рабство.

Правомерен ли этот иск, если суд будет исходить из законов Хаммурапи?

(§ 171) А если отец при своей жизни не сказал сыновьям, которых ему родила рабыня: «Мои сыновья», то после того, как отец умрет, сыновья рабыни не должны делить имущество, что в доме их отца вместе е сыновьями супруги, но рабыне и ее сыновьям должна быть предоставлена свобода, и сыновья супруги не могут предъявлять иска к сыновьям рабыни относительно рабства. Супруга может забрать свое приданое и дар, который ее муж ей подарил и записал ей в документе, и жить в жилище своего мужа. Пока она жива, она может этим пользоваться, но за серебро не может продать. После ее смерти это принадлежит только ее сыновьям.

Следовательно, можно сделать вывод о том, что, исходя из законов Хаммурапи, этот иск не правомерен.

Список использованной литературы

1. Антисфен. Из книги «О любви»

2. Боннар А. Греческая цивилизация. - М.: Изд. Искусство, 1992 - 269 с.

3. Вардиман, Е. Женщина в древнем мире. М.: Наука, 1990. - 285 с.

4. Винничук Л. Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима. - М.: Высш. шк., 1988. - 496 с.

5. Гомер. Илиада.

6. Гиро П. Быт и нравы древних греков / Под ред. П. Гиро. - Смоленск: Русич, 2002. - 624 с.

7. Древние цивилизации / Под общей ред. Бонгард-Левина Г.М. -- М., Мысль, 1989.

8. Законы Хаммурапи

9. Лурье С.Я. История Греции

10. Кун Н.А. Легенды и мифы Древней Греции. - М., 1957

11. Плутарх. Наставление супругам.

12. Проневская И.В. «Семья в социальной философии Сократа, Платона и Аристотеля», Вестник МГУ, серия «Социология и политология», 1998, №4.

Подобные документы

Правовое регулирование института семьи и брака в Древнем Риме. Положение римских женщин, особенности системы образования. Заключение брака в древней Греции. Статус и права женщины в греческой семье. Отношение к детям, особенности их обучения и воспитания.

эссе , добавлен 03.12.2012


Градостроительная система Древней Греции, благоустройство городов. Памятник градостроительного искусства древней Греции - город Милет. Жилой квартал эллинистического времени. Дом среднего класса и людей беднее. Особенности культуры Древней Греции.

реферат , добавлен 10.04.2014


Древнегреческая культура в основе современной европейской цивилизации, исследование особенности ее быта и нравов. Структура семьи Древней Греции, ее состав, традиции, обычаи, умения, ведение хозяйства. Значение физического состояния для древних греков.

эссе , добавлен 16.12.2016


Древняя Греция и ее культура занимают особое место в мировой истории. История Древней Греции. Ольвия: город эпохи эллинизма. История культуры Древней Греции и Рима. Искусство Древнего Мира. Право Древней Греции.

реферат , добавлен 03.12.2002


Главная линия исторического развития Греции в VIII–VI вв. до н.э. Расцвет культуры Древней Греции. Культурное наследие греческой цивилизации, его влияние на все народы Европы, их литературу, философию, религиозное мышление, политическое образование.

реферат , добавлен 17.06.2010


Общественная жизнь Древней Греции. Теория ораторского искусства. Интерес к публичным выступлениям в Древней Греции. Формы ораторской речи, законы логики, искусство спора, умение воздействовать на аудиторию. Греческие ораторы Лисий, Аристотель и Демосфен.

презентация , добавлен 05.12.2016


Краткая биография и взгляды на устройство мира таких выдающихся философов Древней Греции как Платон Афийский, Аристотель Стагирский, Аристарх Самосский и Архимед, а также анализ их основных открытий. Значение создания механического небесного глобуса.

реферат , добавлен 31.01.2010


Отличительные черты и значение периода золотого века Древней Греции. Характеристика Пелопонесской войны: анализ причин, сущность и роль экономического вопроса. Особенности периодов: Архидамовой войны и Никиева мира. Последние битвы и завершение войны.

реферат , добавлен 30.11.2010


Общие условия развития техники. Экономическая основа рабовладельческого общества. Основа ремесленного производства в Греции. Развитие горного дела в Древней Греции и Риме. Изменения в военной технике, условия возникновения элементов новой техники.

реферат , добавлен 30.01.2012


Исследование становления, развития, расцвета и упадка Древней Греции через призму культурного наследия. Периоды развития греческой мифологии. Периодизация древнегреческого искусства. Культурные связи Греции и Востока. Философия, архитектура, литература.

Легко понять, что добродетель мужчины в
том, чтобы справляться с государственными
делами... Добродетель женщины... состоит в
том, чтобы хорошо распоряжаться домом,
блюдя все, что в нем есть, и оставаясь послуш-
ной мужу.

Платон. Менон, 71 е

Известия о семейной жизни древних мы черпаем не только из письменных источников, которые уводят нас в глубь веков не дальше эпохи Гомера. Узнать что-либо о семье в эпоху крито-микенскую мы можем лишь с помощью археологии, лишь опираясь на памятники материальной культуры. Однако они не в состоянии рассказать нам ни о формах и процедурах заключения браков, ни о правовых основах семейной жизни, ни о правах и обязанностях супругов в то далекое время. Можно лишь надеяться, что расшифровка критской письменности (линейного письма Б) прольет новый свет и на частную жизнь древних обитателей Восточного Средиземноморья.

На основе археологических находок крито-микенского периода мы вправе предполагать, что женщины пользовались тогда большей свободой и играли более значительную роль в обществе и в семье, чем в столетия более поздние в собственно греческих полисах. Об этом говорят сцены из жизни женщин, представленные на фресках дворцов на Крите, а также особенности религии древних критян. В пантеоне местных богов немало женских образов, в которых ученые склонны видеть своего рода предшественниц позднейших греческих богинь. Так, например, богиню со щитом, изображенную на критских геммах и перстнях, связывают обычно с эллинской Афиной, а в богине с голубем усматривают сходство с греческой Афродитой.

Отсюда легко объяснить и участие женщин в совершении религиозных обрядов. На фреске одного из царских дворцов в Кноссе представлена группа женщин, исполняющих сакральный танец, как об этом свидетельствуют секиры в руках жрицы, а ведь секиры были одним из культовых символов в критской религии. И в более поздние века женщинам разрешалось участвовать в религиозных торжествах: это подтверждают и литературные памятники, и скульптура, и росписи на вазах. Вместе с тем сцен, иллюстрирующих участие женщин в публичных развлечениях, спортивных состязаниях, мы в дальнейшем не находим, зато на фресках крито-микенской эпохи можно увидеть, например, девушку, которая отступает назад перед быком, дабы, разбежавшись, перепрыгнуть через него, в то время как по ту сторону от быка стоит другая девушка, готовая подхватить подругу, если прыжок удастся. Хорошо известен также фрагмент фрески, где изображена изящная танцовщица, получившая у археологов и искусствоведов прозвище «парижанка», ибо своей эффектной позой и нарядом она напоминает скорее элегантных модниц конца XIX—XX в., почти наших современниц. Нет сомнений, что подобные изображения позволяют судить о реальном положении женщин в тогдашнем обществе и в культуре древнего Крита.

Мало изменилась жизнь женщин и в эпоху микенскую. Их нравы, а также привилегии, которыми они продолжали пользоваться, способствовали их частому появлению на людях. В искусстве той поры можно встретить сцены из придворной жизни с участием женщин. Сохранился даже фрагмент, представляющий женщин, едущих на охоту на колесницах.

Переход от традиций родового строя к государственному, полисному устройству вызвал множество перемен во всех областях жизни древних, как общественной, так и частной. Причем между разными греческими городами-государствами существовало немало различий и в сфере семейного быта их жителей.

Но были и явления, общие для всей Эллады, — обязательная моногамия и утвердившийся почти повсюду патриархат. За отцом признавали неограниченную власть над детьми, которых он еще в пору их младенчества формально «принял» в свою семью, после чего отец не имел только права распоряжаться их жизнью и свободой, они же были обязаны ему безусловным повиновением. Греки первыми из древних народов начали соблюдать принцип единобрачия, полагая, что вводить в свой дом множество жен — обычай варварский и недостойный благородного эллина (Еврипид . Андромаха, 170—180).

Все греки, в каких бы полисах они ни жили, имели общие взгляды на институт брака. Считалось, что супружество преследует две цели: общегосударственную и частно-семейную. Первой целью брака было приумножение числа граждан, которые могли бы воспринять от отцов обязанности по отношению к государству: прежде всего охранять его границы, отражать набеги врагов. Перикл у Фукидида в своей речи в честь павших афинских воинов утешает их родителей, которым их возраст еще позволял надеяться на то, что у них родятся и другие дети: «Новые дети станут родителям утешением, а город наш получит от этого двойную пользу: не оскудеет число граждан и сохранится безопасность» (Фукидид . История, II, 44, 3).

Производя на свет детей, гражданин выполнял и свой долг перед родом и семьей, ибо дети продолжали род и принимали на себя также культовые обязанности по отношению к предкам, принося им жертвы, отдавая подобающие почести умершим и поддерживая и сохраняя семейные традиции. Наконец, вступая в брак, человек преследовал и сугубо личные цели — в старости обрести в детях опору.

Важнейшим считалось все же исполнение своего долга перед государством, и это объясняет, почему в Афинах, хотя и не было формального правового принуждения к женитьбе, само общественное мнение заставляло мужчин обзаводиться семьями. Одинокие люди, холостяки не пользовались тем уважением, каким окружали людей женатых и имеющих детей. В Спарте дело обстояло еще однозначнее и определеннее: агамия, безбрачие, холостая жизнь влекли за собой утрату личной и гражданской чести — атимию. Правда, атимия, которой подвергались спартанцы, уклонявшиеся от семейных уз, была лишь частичной, ограниченной и не лишала виновных их гражданских прав целиком. Однако им было не избежать унижений и притом не только со стороны других граждан, но и со стороны государства, должностных лиц. Так, по распоряжению властей, взрослые спартанцы, не состоящие в браке, должны были в зимнюю пору нагими обходить рынок-агору, распевая специальную песню: в ней они признавали, что по заслугам понесли наказание, ибо не повиновались законам. Даже закон, обязывавший почитать стариков и соблюдаемый в Спарте особенно ревностно, в отношении людей, не создавших семьи, переставал действовать. Но освященная обычаем атимия, утрата чести, была не единственным наказанием, какое приходилось претерпевать холостякам в Спарте. Против них могли быть применены и судебные санкции: за уклонение от своих обязанностей перед государством полагалась особая кара — крупный штраф за безбрачие (Поллукс . Ономастикон, VIII).

Платон в «Законах», увлеченный поисками образца для задуманного им идеального государства, устами Афинянина выражает убеждение в необходимости такого закона: «Всем надлежит жениться начиная с тридцати лет до тридцати пяти; кто этого не сделает, будет присужден к пене и лишению гражданских прав — в той или иной степени». Это, по терминологии Платона, «простой закон о браке». Однако, учит философ, всегда лучше избрать «двоякий способ для достижения своей цели». Закон, основанный на таком двояком способе, звучал бы так: «Всем надлежит жениться начиная с тридцати лет до тридцати пяти и сознавая при этом, что человеческий род по природе своей причастен бессмертию, всяческое стремление к которому врождено каждому человеку. Именно это заставляет стремиться к славе и к тому, чтобы могила твоя не была безымянной. Ведь род человеческий тесно слит с совокупным временем; он следует за ним и будет следовать на всем его протяжении. Таким-то образом род человеческий бессмертен, ибо, оставляя по себе детей и внуков, он... остается вечно тождественным и причастным бессмертию. В высшей степени неблагочестиво добровольно лишать себя этого; а между тем, кто не заботится о том, чтобы иметь жену и детей, тот лишает себя этого умышленно. Повинующийся закону не подвергнется наказанию. Ослушник же, не женившийся до тридцати пяти лет, должен ежегодно в наказание выплачивать такую-то сумму, чтобы ему не казалось, будто холостая жизнь приносит ему облегчение и выгоду. Ему не будет доли и в тех почестях, которые всякий раз люди помоложе оказывают в государстве старшим» (Платон . Законы, IV, 721 a—d).

В другом месте устроитель идеального полиса значительно снижает предполагаемый брачный возраст для мужчин: «После того как человек, достигший двадцати пяти лет, посмотрит невест и они посмотрят его, пусть он выберет по желанию женщину и уверится, что она подходит для рождения и совместного воспитания детей, и тогда пусть женится — не позднее тридцати пяти лет» (Там же, VI, 772 е).

Вновь и вновь возвращается философ к этой теме: «...человек должен следовать своей вечнотворящей природе; поэтому он должен оставлять по себе детей и детей своих детей, доставляя богу служителей вместо себя». Но идеальное государство соединяет увещевание со строжайшими санкциями для ослушников: «...если кто не будет повиноваться по доброй воле, станет вести себя как чужеземец, непричастный данному государству, и не женится по достижении тридцати пяти лет, он будет ежегодно платить пеню: гражданин, принадлежащий к высшему классу, — сто драхм, ко второму — семьдесят, к третьему — шестьдесят, к четвертому — тридцать. Деньги эти будут посвящены Гере (богине-по-кровительнице брака. — Прим. пер. ). Невыплачивающий их ежегодно будет принужден заплатить в двойном размере. (...) Итак, не желающий жениться подвергнется подобной денежной пене; что же касается почета, то младшие будут подвергать его всевозможному поруганию. Пусть никто из молодых не слушается его добровольно...» (Там же, VI, 773 е — 774 b).

Нетрудно заметить, что Платон здесь идет вслед за обычаями, принятыми в Спарте, где в свое время некий юноша оскорбил прославленного полководца Деркиллида, не уступив ему места и сказав: «Ты не родил сына, который со временем уступил бы место мне» (Плутарх . Сравнительные жизнеописания, Ликург, XV). Влияние спартанских традиций можно обнаружить и в суждениях Платона о выборе жены. По закону, приписываемому спартанскому реформатору Ликургу, молодые люди в Спарте обязаны были выбирать себе жен из бедных семей. Это требование имело несомненно глубокое экономическое значение, препятствуя таким образом концентрации богатства в одной семье, ведь накопление индивидуальной собственности мало соответствовало основополагающей идее спартанского законодательства — идее общественного равенства свободных граждан. При этом спартанцы предпочитали, чтобы их сыновья женились на бедных девушках, но родившихся и воспитанных в самой Спарте, а не на девушках из семей состоятельных, однако иноземного происхождения; в Спарте браки с иностранками формально не запрещались, а дети, родившиеся от свободного спартанца и дочери периэка или даже илота, становились полноправными гражданами.

Платон осуждает также браки по корыстному расчету, погоню за богатством и родственными связями с влиятельным лицом. Формально запрещать богатому вступать в брак с богатой или принуждать его жениться непременно на бедной было бы нелепо, полагает философ: подобный закон вызвал бы только смех и негодование. Необходима скорее отлаженная система убеждения: «Дитя, — так скажем мы сыну честных родителей, — тебе надо вступить в брак, который вызвал бы одобрение разумных людей. Они не посоветуют тебе при заключении брака избегать бедности и гнаться особенно за богатством. При прочих равных условиях следует предпочесть скромное состояние и тогда заключить брачный союз. Ведь это было бы на пользу и данному государству и брачующимся семьям». Подобную же аргументацию следует обратить и к родителям будущего жениха: «надо попытаться как бы заворожить родителей и убедить их, что в браке каждый человек должен выше всего ставить взаимное соответствие своих детей, а не стремиться ненасытно к имущественному равенству. Кто при браке всячески обращает внимание лишь на имущественное положение, того мы попытаемся отвратить от этого путем порицания. Однако мы не станем принуждать его с помощью писаного закона» (Законы, VI, 773, а—е).

Отсюда логически вытекает и отрицание приданого: давать и брать за невестой приданое значило бы подрывать взаимное равенство граждан. «Необходимое есть у всех граждан нашего государства; поэтому из-за денег там меньше возникает дерзости у женщин и низкого, неблагородного порабощения ими мужей» (Там же, VI, 774 с).

В эпоху более раннюю, в VIII—VI вв. до н. э., отец девушки сам выбирал для нее мужа среди нескольких претендентов, добивавшихся ее руки. Он приглашал всех их в одно и то же время к себе, оказывал им гостеприимство в течение длительного срока, наблюдая при этом их манеру вести себя, их характер, физическую закалку, выносливость. С этой целью устраивались различные спортивные игры и состязания. Женихи приезжали с богатыми дарами хозяину дома и не менее дорогими подарками — нарядами и украшениями — той, кому предстояло стать нареченной невестой одного из них. Они также везли с собой обильные запасы продовольствия и вино.

Геродот подробно описывает, как в VI в. до н. э. выбирал себе зятя тиран Сикиона Клисфен: «У Клисфена...была дочь по имени Агариста. Дочь эту он пожелал отдать в жены тому из эллинов, кого он найдет самым доблестным. На Олимпийских играх Клисфен одержал победу с четверкой коней и велел объявить через глашатая: кто среди эллинов считает себя достойным стать зятем Клисфена, может на 60-й день или раньше прибыть в Сикион... Тогда все эллины, которые гордились своими предками и родным городом, отправились свататься в Сикион. Для развлечения гостей Клисфен велел устроить конское ристалище и гимнастические состязания».

Далее историк подробно перечисляет славных женихов, съехавшихся к Клисфену. «Когда эти женихи прибыли к назначенному сроку, Клисфен сначала справился у каждого из них о городе, из которого он происходит, и о его роде. Затем, удерживая женихов у себя в течение целого года, тиран испытывал их доблесть, образ мыслей, уровень образования и характер. При этом он беседовал с каждым отдельно и со всеми вместе. Для женихов помоложе он устраивал гимнастические состязания, особенно же наблюдал их на общих пирах. Во все время пребывания женихов в Сикионе Клисфен поступал так и при этом роскошно угощал их. Больше всех пришлись ему по сердцу женихи из Афин и среди них более всех сын Тисандра Гиппоклид...

Между тем наступил день свадебного пиршества, и Клисфен должен был объявить, кого из женихов он выбрал. Тогда он принес в жертву 100 быков и пригласил на пир женихов и весь Сикион. После угощения женихи начали состязаться в песнях и откровенно-шутливых рассказах. В разгар пиршества Гиппоклид, который всецело завладел вниманием остальных гостей, велел флейтисту сыграть плясовой мотив. Когда тот заиграл, Гиппоклид пустился в пляс и плясал в свое удовольствие. Клисфен же смотрел на всю эту сцену мрачно и неприязненно. Затем, немного отдохнув, Гиппоклид приказал внести стол. Когда стол внесли, он сначала стал исполнять на нем лаконские плясовые коленца, а затем и другие, аттические. Наконец, упершись головой в стол, он начал выделывать коленца ногами. Уже при первом и втором танце Клисфен думал, хотя и с ужасом, что этот бесстыдный плясун может стать его зятем, но все же еще сдерживался, не желая выказывать своего неудовольствия. Когда же он увидел, как тот исполняет ногами пантомиму, то не смог уже молчать и вскричал: «О сын Тисандра, ты, право, проплясал свою свадьбу!» (...)

Клисфен между тем, водворив молчание, обратился к собравшимся с такими словами: «О женихи моей дочери! Вы все мне любезны, и, если бы это только было возможно, я вам всем угодил бы, не отдавая предпочтения одному избраннику и не отвергая остальных. Но ведь дело идет только об одной девушке, и поэтому нельзя исполнить желание всех. Тем из вас, кто получит отказ, я даю по таланту серебра за то, что он удостоил меня чести породниться со мной, посватавшись к моей дочери, и должен был так долго пребывать на чужбине. А дочь свою Агаристу я отдаю в жены Мегаклу, сыну Алкмеона, по законам афинян». Мегакл объявил о согласии обручиться с Агаристой, и тогда Клисфен назначил срок свадьбы» (Геродот . История, VI, 126— 130).

Добавим, что после того, как обоюдное решение о женитьбе бывало принято, избранный претендент подносил будущему тестю богатые подарки, а тот, в свою очередь, назначал молодой паре приданое, чему греки придавали очень большое значение.

В классическую эпоху истории Греции сохранялись те же формы выбора отцом мужа для своей дочери, только теперь претендентами считались молодые люди, уже знакомые будущему тестю. Отец по-прежнему обладал полной властью над судьбой своей дочери, тем более что в тот период роль женщины в семье, ее свобода были существенно ограничены, особенно в Афинах.

В отличие от Спарты в главном городе Аттики законным считался лишь брак между свободным гражданином и дочерью другого свободнорожденного. Если одна из сторон не имела гражданских прав в данном полисе, то дети от такого брака рассматривались как незаконнорожденные и потому лишались гражданских прав и права наследования. По закону, принятому в Афинах при Перикле в 460 г. до н. э. и возобновленному Аристофонтом 57 лет спустя, после смерти отца дети, рожденные в таком браке, могли получить лишь единовременное пособие, не превышавшее тысячи драхм. Стоит вспомнить, что Перикл, защищавший этот закон, сам оказался в подобной же ситуации и вынужден был просить афинян сделать исключение для его сына, рожденного Аспасией, уроженкой Милета, считавшейся в Афинах иностранкой.

Кровное родство, напротив, не являлось препятствием для супружества. Браки заключались иногда даже между детьми одного отца. Закон запрещал вступать в брак только тем, у кого была общая мать. Девушек в Афинах выдавали замуж рано, в пятнадцать или даже в двенадцать лет. Платону такая практика казалась неприемлемой для его идеального государства: «Срок вступления в брак для девушки будет с восемнадцати до двадцати лет: это — самое позднее; для молодого человека — с тридцати до тридцати пяти лет» (Платон . Законы, VI, 785 b).

Заключению брака предшествовало формальное обручение. Обещание жениху давала не сама девушка, а ее отец от ее имени; если она была сирота, то от ее имени выступал ее брат или другой близкий родственник; если же у нее не было никого из близких, то все ее дела вел назначенный по закону опекун. Обручение было важным юридическим актом, ибо при этом обсуждали имущественные отношения будущих родственников, размеры приданого, часть которого, называемая «мейлия» (утешение), оставалась личной собственностью молодой жены и в случае развода возвращалась ее семье. Давать за невестой приданое требовал не закон, а обычай, часто более могущественный, чем любое писаное право. Поэтому даже сироты и девушки из малоимущих семей не оставались без приданого: его собирали для них в складчину их сограждане или даже само государство. Так, например, в Афинах после смерти Аристида его дочери «были выданы замуж государством: город обручил их за счет казны и назначил каждой по три тысячи драхм приданого» (Плутарх . Сравнительные жизнеописания. Аристид, XXVII). Дети, рожденные от брака, которому не предшествовал формальный акт обручения, не могли быть включены в списки граждан и лишались права наследования.

Образец брачного договора дает нам документ, записанный на папирусе в эллинистическом Египте, в 311 г. до н. э., на острове Элефантина и заверенный, как полагалось по закону, шестью свидетелями. В документе говорится, что некий Гераклид берет себе в жены свободнорожденную женщину Деметрию, дочь Лептина и Филотиды с острова Кос. «Свободный берет ее свободной» с приданым — платьями и украшениями — стоимостью в тысячу драхм. Гераклид в свою очередь предоставит Деметрии все, что подобает свободнорожденной женщине, а жить они будут вместе там, где по взаимному соглашению сочтут нужным зять и тесть. Если же Деметрия совершит что-либо дурное, что навлечет позор на ее мужа, то лишится всего, что принесла с собой, однако Гераклид должен доказать истинность обвинений против Деметрии перед тремя почтенными мужами, которым выразят свое доверие обе стороны. Гераклид не имеет права ни вводить в дом иную женщину, ни признавать своими детей, рожденных ему другой женщиной, так как все это навлекло бы позор на Деметрию, ни вообще под каким-либо предлогом причинять зло своей жене. Если же окажется, что дурной супруг сделал что-либо подобное и Деметрия сможет это доказать в присутствии трех мужей, которым обе стороны выразят свое доверие, то Гераклиду придется вернуть Деметрии ее приданое и, сверх того, уплатить еще 1000 драхм пени. Договор этот должен был соблюдаться при любых условиях, причем обоим будущим супругам вручали по одному экземпляру письменного текста соглашения, чтобы они хранили его отдельно и могли в случае необходимости представить для судебного разбирательства.

Не менее интересным документом является папирус гораздо более поздний — II в. н. э. Здесь молодой муж подтверждает по всей форме, что получил от тестя приданое, но требует еще некоторых вещей как «дополнение к приданому». Само приданое включало в себя золотые серьги, кольцо, цепочку, посуду, серебряные наплечники и некоторые другие ценные предметы, перечисленные в тексте документа. В «дополнение к приданому» новобрачный желал получить медный сосуд, медный ларь для кладовой и сундук для одежды, рыночную корзину и т. п. Текст документа в значительной степени поврежден, поэтому о других претензиях зятя мы, видимо, уже никогда не узнаем.

Формальный акт заключения брака имел первоначально частный характер семейного торжества и лишь со временем превратился в акт религиозный и публично-правовой. Уже древние обычаи предусматривали свадебное пиршество в доме отца новобрачной и ее торжественные проводы из родительского дома в дом ее мужа. В день свадьбы дом невесты убирали цветами. Рано утром она совершала торжественное омовение в воде из местного священного источника (в Афинах это был источник Каллироя к югу от Акрополя). Воду черпали и носили молодые девушки — лутрофоры («носящие воду для купели»). После купания невесту одевали и украшали, и уже в свадебном уборе она ждала начала празднества. Собирались приглашенные, приносили жертвы богам — покровителям семьи и брака: Зевсу, Гере, Гестии, Артемиде и Мойрам, причем сама новобрачная приносила им в жертву свои детские игрушки и прядь волос. После совершения религиозных обрядов отец вручал свою дочь прибывшему зятю, произнося ритуальную формулу, подтверждающую, что с этой минуты девушка свободна от обязанности приносить жертвы своим предкам, а будет теперь участвовать в жертвоприношениях предкам ее мужа. Это был важнейший религиозно-правовой акт: отец освобождал дочь от своей власти и передавал ее под опеку мужа, в семью которого она переходила.

После сакрального ритуала гостей приглашали на свадебный пир. Приглашения рассылались официально и составлялись по определенному образцу. О содержании такого приглашения нам сообщает оксиринхский папирус III в. н. э., но, по всей видимости, мы имеем здесь дело с давней традицией. Некто Гераид просит адресата пожаловать к нему утром в день свадьбы его дочери. Тот, кто не мог почему-либо воспользоваться приглашением и участвовать в свадебных торжествах, посылал письмо с поздравлениями и теплыми пожеланиями. Другой папирус сохранил текст такого поздравительного письма, полученного тем же Гераидом от некоего Гераклида: Гераклид горячо разделяет радость друга по поводу «доброго, богобоязненного и счастливого супружества» его дочери и жалеет, что не может явиться на свадебный пир.

Добавим, что на самой свадьбе новобрачная, лицо которой было скрыто под фатой, сидела отдельно от гостей, в кругу своих сверстниц.

Хилон из Спарты, которого позднейшая традиция причисляла к семи великим мудрецам Эллады, тот самый, что, по преданию, написал на храме в Дельфах «Познай самого себя», оставил немало кратких советов и афоризмов, наставлений и поучений: одно из них, как рассказывает Диоген Лаэртский, звучало так: «Брак справляй без пышности» (Диоген Лаэртский . О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов, I, 70). Идея скромной, лишенной крикливой пышности свадьбы была близка и Платону. В своем идеальном полисе он предполагал ввести специальный закон, ограничивающий расходы на свадебные пиры и предостерегающий от пьянства.

«На брачные пиршества каждая сторона должна приглашать не более пяти друзей или подруг и таким же должно быть число родственников и домочадцев с обеих сторон. Издержки ни у кого не должны быть большими, чем это позволяет его состояние, а именно: для граждан самого богатого класса — одна мина, для второго — полмины, и так далее... Всем повинующимся закон должен выразить одобрение; неповинующегося подвергают наказанию стражи законов как человека, лишенного чувства прекрасного и не воспитанного в законах свадебных муз. Пить до опьянения не подобает никогда, за исключением празднеств в честь бога — дарителя вина; к тому же это небезопасно для человека, серьезно относящегося к браку. Здесь и жениху, и невесте подобает быть очень разумными: ведь это немалая перемена в их жизни. Да и потомство должно произойти от наиболее разумных родителей; между тем ведь почти неизвестно, в какую ночь — или день — будет с божьей помощью зачат ребенок. Поэтому бракосочетание не должно совершаться, когда тело отяжелело от вина. Напротив, ребенок должен зародиться, как это и подобает, крепким, спокойным... А пьяный человек и сам мечется во все стороны, и увлекает все за собой; он неистовствует и телом, и душой; стало быть, тот, кто пьян, не владеет собой и не годится для произведения потомства. (...) Поэтому... в течение всей жизни, а всего более тогда, когда наступает время плодить детей, должно остерегаться и не совершать по доброй воле ничего вредного, дерзкого и несправедливого. Ибо все это неизгладимо запечатлевается в душе и теле ребенка, и дети рождаются плохими во всех отношениях» (Платон . Законы, VI, 775, а—е).

Трагические последствия пьянства на свадебном пиру были хорошо известны грекам, в том числе такие, о которых рассказывает Плутарх. Однажды на острове Хиос во время свадьбы, когда новобрачную везли к дому ее молодого супруга, царь Гиппокл, друг жениха, захмелев и развеселившись, вскочил на свадебную повозку. Он вовсе не имел намерения обидеть молодую пару, а сделал это лишь в шутку. Увы, пьяная шутка обошлась ему дорого: друзья жениха набросились на него и убили.

Торжественно провожаемая в дом мужа, новобрачная чаще всего ехала в украшенной цветами повозке, в сопровождении своего молодого супруга и одного из близких родственников — шафера. За их повозкой тянулся весь свадебный кортеж. Мать невесты держала в руках горящий факел, зажженный от домашнего очага. Этим факелом разжигали потом очаг в доме молодоженов, перенося тем самым огонь из одной семьи в другую. Этот символический ритуал должен был прочно связать взаимными узами обе семьи — старую и молодую, а также снискать дому новобрачных покровительство Гестии, богини домашнего очага. Еще большую торжественность этой процессии придавали гименеи — свадебные песни в честь бога брачных уз, исполняемые группами молодежи. Кортеж останавливался перед домом новобрачных, и молодой муж вводил жену в дом, перенося ее через порог на руках. Происхождение этого обычая толковалось по-разному: одни видели в нем наследие глубокой старины, когда девушек похищали, чтобы жениться на них; другие — и это кажется более правдоподобным — полагают, что обряд перенесения через порог должен был подчеркнуть значение и особое положение жены в доме, ее отличие от других женщин, переступавших порог этого дома. При входе новобрачных осыпали финиками, орехами, фигами, мелкими монетами. Этот обычай, называемый «катахисма», был распространен и при иных семейных торжествах и символизировал пожелания успеха и достатка, а может быть, также он означал своего рода жертвоприношение домашним божествам, дабы заручиться их благожелательностью к молодым супругам. Затем факелом разжигали очаг, приносили жертвы предкам и совершали совместную трапезу хлебом и фруктами. Молодые люди начинали семейную жизнь.

Во время застолья гости подносили новобрачным ценные подарки, о которых упоминает в своем обширном труде Афиней в начале III в. н. э. (см.: Пир мудрецов, IV, 128 b). После пира молодую пару провожали в брачный покой — талам, а знакомая молодежь, стоя под дверью, громко распевала свадебные гимны — эпиталамы, не лишенные шутливых и подчас нескромных намеков. На следующий день пиршество возобновлялось, и вновь наступал черед подарков. Подарки, подносимые молодоженам в этот, второй день свадьбы, назывались анакалиптрами, а сам этот день — анакалиптерией, ибо новобрачная выходила к гостям уже без свадебного покрывала — калиптры.

Как уже говорилось, в классической Греции свобода женщин, особенно афинских, подверглась существенным ограничениям. То, что даже свободнорожденная женщина не имела гражданских прав, было в древнем обществе повсеместным явлением. Однако и в частной жизни женщина все больше зависела от мужчины, во все большей мере подчинялась его власти и опеке. Девушкой, в доме отца, она во всем должна была повиноваться воле своего родителя, а в случае его смерти — воле брата или опекуна, назначенного ей по завещанию отца или по решению должностных лиц государства. Становясь замужней женщиной, она и вовсе теряла всякую самостоятельность. Она не могла сама принимать решения, касающиеся ее имущественных дел, не имела она и такой свободы передвижения, какой располагали женщины более ранней эпохи. Почти все дни афинянки проводили на женской половине дома — в гинекее, занимаясь домашним хозяйством, ткачеством и шитьем, а также воспитанием детей, пока те были совсем маленькие. На улицу афинская женщина выходила всегда в сопровождении рабыни, причем скромность заставляла госпожу прикрывать лицо от взоров встречных мужчин. Афиняне были убеждены, что женщина должна поступать и вести себя так, чтобы о ней нельзя было сказать ни хорошего, ни дурного; она просто вообще не должна была привлекать к себе чье-либо внимание, а выходить на улицу чаще ей удавалось по достижении только такого возраста, когда о ней можно было скорее спросить: чья это мать, нежели: чья это жена. Лишь участие в религиозных обрядах и праздниках позволяло афинским женщинам ненадолго покидать гинекей и присоединяться к ликующей толпе.

Уже сами древние авторы отмечали большие различия в положении женщин в разных греческих полисах. Эти различия сказывались даже на внешнем облике женщин. Считалось, например (об этом пишет псевдо-Дикеарх во II—I вв. до н. э.), что фиванские женщины выделяются среди других гречанок высоким ростом и особенно привлекательной походкой и манерой держаться. Лицо они прикрывали белой тканью, так что видны были только глаза. Заметно отличались фиванки и прическами, и обувью, и образом жизни. Женщины Беотии, как и жительницы островов Эгейского моря, славились своей утонченностью, образованностью, склонностью к поэзии. В Спарте заботились прежде всего о здоровье и физической закалке девушек и молодых женщин, дабы и их дети были здоровее, сильнее, крепче, — в Спарте этому уделяли гораздо больше внимания, чем в Афинах. Ксенофонт, поклонник спартанской политической системы, восхищен и тем, как жители Лакедемона относятся к женщинам. Другие греки, в первую очередь афиняне, видят предназначение женщин в том, чтобы в уединении прясть шерсть, — могут ли женщины, воспитанные таким образом, произвести на свет нечто великое? Спартанцы же, замечает писатель, еще со времен Ликурга полагают, что изготовлять одежду способны и рабы, свободнорожденные же спартанки имеют иное предназначение — рожать крепких, здоровых и мужественных защитников государства. Поэтому девушки должны были заниматься физическими упражнениями, участвовать в играх и состязаниях наравне с юношами и даже вместе с ними. Ведь законы Ликурга предусматривали, что настоящие, полноценные граждане могут родиться лишь в том случае, если и отец, и мать их равно закалены и физически развиты (Ксенофонт . Лакедемонская политая, I, 3—5).

Подобные различия проявлялись и в отношении к супружеской верности, к разводам. В Афинах измена жены рассматривалась как вполне достаточный повод для расторжения брака; впрочем, Платон осуждал неверность любого из супругов: «... гражданам нашим не подобает быть хуже птиц и многих других животных, рожденных в больших стадах, которые вплоть до поры деторождения ведут безбрачную, целомудренную и чистую жизнь. Когда же они достигают должного возраста, самцы и самки по склонности соединяются между собою попарно и все остальное время ведут благочестивую и справедливую жизнь, оставаясь верными своему первоначальному выбору. Наши граждане должны быть лучше животных. (...)

Закон... с помощью труда будет по возможности умерять развитие удовольствий, сдерживая их наплыв и рост и давая потребностям тела противоположное направление. Это может удасться, если не будут любовные утехи бесстыдными. Если люди из стыдливости будут редко им предаваться, это ослабит власть бесстыдства благодаря редкому обращению к любовным утехам» (Платон . Законы, VIII, 840 d—841 b).

Все это было, однако, только теорией. В действительности афиняне наказывали за измену лишь женщин. Жена теряла свое доброе имя, а муж имел право убить ее любовника. Именно такую ситуацию описывает одна из судебных речей знаменитого афинского оратора Лисия. Обманутый муж, удостоверившись в том, что жена ему изменяет, взял с собой надежных свидетелей и, войдя в покои своей неверной супруги, обнаружил ее с любовником в недвусмысленном положении. Пользуясь подобающим ему старинным аттическим правом, он тут же убил виновного. Обвиненный в убийстве, злосчастный ревнитель супружеской чести неоднократно повторял в суде, что действовал в полном соответствии с законом. Он подробно рассказывал судьям, как все случилось:

«Когда я женился и привел жену в дом, поначалу я взял себе за правило не донимать ее чрезмерной строгостью, но и не давать ей слишком много воли — словом, присматривал за ней, как положено. А когда родился ребенок, я целиком ей доверился, считая, что ребенок — самый прочный залог супружеской верности. Так вот, афиняне, первое время не было жены лучше ее: она была превосходной хозяйкой, рачительной, бережливой, старательной. А все мои беды начались со смертью моей матери. Во время похорон моя жена сопровождала тело покойной, и тут ее увидел этот человек. А спустя некоторое время он и соблазнил ее: выследив служанку, ходившую на рынок за покупками, через нее он стал делать жене предложения и в конце концов погубил ее. (...)

Всех, кого мог, я собрал и повел за собой. В лавочке близ моего дома мы запаслись факелами и вошли в дом всей толпой, благо наружная дверь была заранее отперта служанкой. Вышибив дверь, ведущую в спальню, мы застигли его прямо на ложе с моей женой... Ударом кулака я, судьи, сбил его с ног, скрутил и связал ему руки за спиной и стал допрашивать, как посмел он забраться ко мне в дом. Отрицать свою вину он даже не пытался, а только слезно умолял не убивать его, предлагая откупиться деньгами. На это я отвечал: «Не я тебя убью, но закон, который ты преступил, поставив его ниже своих удовольствий. Ты сам предпочел совершить тяжкое преступление против моей жены, моих детей и меня самого, вместо того, чтобы соблюдать законы и быть честным гражданином».

Итак, судьи, он претерпел именно то, что велит делать с такими преступниками закон. (...) Я... покарал его той карой, которую установили вы сами и которую вы сочли справедливой для такого рода преступников. ...Сам ареопаг, который исстари вершил суд по делам об убийстве и которому и в наши дни предоставлено это право, постановил в совершенно ясных и определенных выражениях, что неповинен в убийстве тот, кто покарает смертью прелюбодея, если застигнет его вместе со своей женой. (...)

Я думаю, что для того государства и устанавливают законы, чтобы к ним обращаться в спорных случаях и выяснять, как следует поступить. Так вот, в моем случае закон велит потерпевшему наказывать виновных именно так. Надеюсь, что вы согласитесь со мной, иначе прелюбодеям вы обеспечите такую безнаказанность, что даже воры начнут себя выдавать за распутников, зная, что их не тронут, если они скажут, будто проникли в чужой дом для встречи с любовницей: все будут знать, что с законами о распутстве можно не считаться... (...)

Я считаю, судьи, что покарал его не только за себя, но и за государство. Если вы согласитесь со мной, подобные люди поостерегутся вредить своему ближнему, видя, какая награда их ждет за такого рода подвиги. А если вы не согласны со мной, то отмените существующие законы и введите новые, которыми будут карать тех, кто держит жен в строгости, а соблазнителей оправдывать. Так, по крайней мере, будет честнее, чем теперь, когда законы ставят гражданам ловушку, глася, что поймавший прелюбодея может сделать с ним что угодно, а суд потом грозит приговором скорее потерпевшему, чем тому, кто попирая законы, позорит чужих жен» (Лисий . Оправдательная речь по делу об убийстве Эратосфена, 6—8, 24—27, 29—30, 35—36, 47—49).

Исходя из общего принципа, что целью брака является рождение детей, обеспечение государства новыми гражданами, греческие мыслители считали необходимым принудительно расторгать бездетные браки. Переводя эту идею на язык законов, Платон высказывается об этом весьма категорично: «Срок для рождения детей... пусть будет десятилетний, не более... Если же в продолжение этого времени у некоторых супругов не будет потомства, то они — ко взаимной пользе — расходятся, посоветовавшись сообща с родными...» (Платон . Законы, VI, 784 b).

В Спарте законодатель Ликург предусмотрел иное решение в тех ситуациях, когда муж был значительно старше жены и детей у них не было. В этом случае, заботясь об умножении числа граждан в своем отечестве, старый муж должен был выбрать порядочного, крепкого и красивого юношу и ввести его в свой дом, к своей жене, а родившегося у них ребенка признать своим. И наоборот — если кому-нибудь приходилась по сердцу чужая жена, плодовитая, способная родить много детей, то он мог, договорившись предварительно с ее мужем, войти к ней и жить с ней, как со своей (Ксенофонт . Лакедемонская полития, I, 9—10; Плутарх . Сравнительные жизнеописания. Ликург, XV).

Конфликты между супругами имели разные причины, иногда развода добивался муж, а иногда — и жена. По мере того как женщины вновь обретали большую свободу распоряжаться домашним имуществом, а также другие права в семейной жизни, конфликты между супругами становились все острее.

Если к расторжению брака стремилась жена, она в письме на имя архонта излагала причины, по которым она хотела развестись с мужем. В том случае, когда муж не возражал против развода, жена могла оставить своего супруга без всякого судебного разбирательства и иных правовых формальностей. Если же при разводе возникали какие-либо имущественные споры (например, о возвращении приданого, разделе личной собственности и т. п.), дело, естественно, усложнялось. При несогласии мужа на расторжение брачных уз жена обращалась к архонту и дело передавалось в суд. Исход тяжбы зависел в немалой степени от того, насколько брачный договор предусматривал обстоятельства и последствия возможного развода и как он определял взаимные обязательства супругов в этом случае.

Если инициатива развода принадлежала мужу, события развивались быстрее и проще: муж отсылал свою жену вместе с приданым к ее отцу или опекуну, не приводя даже никаких мотивов. Этот акт расторжения брака так и назывался: «отсылание».

Папирусные документы эпохи эллинизма дают немало примеров семейных конфликтов, приводивших к разрыву супружеских отношений. Вот перед нами жалоба некоего ткача Трифона, поданная местному стратегу Александру. В ней говорится: «Деметра, дочь Гераклида, была моей женой, и я обеспечивал ее всем, что подобало, как только мог. Она же не пожелала дальше жить со мной и в конце концов ушла, забрав с собою мои вещи, список которых я здесь прилагаю. Поэтому прошу: прикажи привести ее к себе, дабы ее постигло то, чего она заслужила, и дабы принудить ее вернуть мои вещи».

Иногда супруги расставались мирно, по взаимному согласию, как свидетельствует следующий договор между бывшими мужем и женой. Некий могильщик Сулид и его жена Сенпсаида объявляли о расторжении их брака и об отказе в будущем от каких-либо имущественных претензий друг к другу. Мужчина сохранял свадебные подарки, сделанные им когда-то своей невесте, а женщина забирала назад свое приданое, а также имущество, нажитое ею и составлявшее ее личную собственность. С этого момента их развод считался полным и окончательным, и каждый из них мог, если пожелает, вступить в новый брак по своему усмотрению.

Поскольку рождение детей было, как уже не раз говорилось, главной целью супружеского союза, греческие законодатели и философы обращали особое внимание на создание благоприятных условий для будущих матерей. «Новобрачные должны подумать о том, чтобы дать государству по мере сил самых прекрасных и наилучших детей. (...) Пусть же молодой супруг обратит внимание на свою жену и на деторождение. То же самое пусть делает и молодая супруга, в особенности в тот промежуток времени, когда дети у них еще не родились» (Платон . Законы, VI, 783 е). Самая необходимая обстановка для успешного развития плода — спокойствие. Платон продолжает: «...все беременные женщины... должны во время беременности особенно заботиться о том, чтобы не испытывать множества неистовых наслаждений, а равно и страданий; желательно, чтобы этот промежуток времени они прожили в радостном, безмятежном и кротком настроении» (Там же, VII, 792 е).

Это попечение о здоровье ребенка не шло дальше определенной психологической подготовки. Ни перед родами, ни во время родов женщины не находились под наблюдением врача. Греки считали вполне достаточным присутствие повивальной бабки или даже просто опытной в таких делах рабыни. В особенно тяжелые минуты родов все надежды возлагались на богиню Эйлетию, покровительницу рожениц, отождествляемую с Артемидой. К ней и обращали люди свои мольбы, прося ее отложить свой священный лук и явиться на помощь страдающей женщине, облегчить ее муки. Мольбы эти помогали, конечно, не всегда: при тех примитивных средствах, какие применяли древние акушерки, роды зачастую заканчивались трагически. Погибала мать, или дитя, или оба одновременно. Тогда и появлялись горькие надгробные надписи, вроде той, которую составил Гераклит Галикарнасский: «Вот — свежая могила. Еще не увяли листья венков на надгробной плите. Прочти надпись, о путник! Посмотри, чьи бедные кости прикрыл этот камень. «Прохожий, я — Артемиада. Книд — мое отечество, Меня взял в жены Эвфрон, и пришло время родов. Двумя детьми я была беременна; одно оставила отцу — будет ему опорой в старости; другое взяла с собой — на память о любимом муже».

Авл Геллий (Аттические ночи, X, 2) передает рассказ Аристотеля о том, как некая женщина в Египте родила пятерых близнецов. При этом греческий философ, по словам Геллия, утверждал, что не слышал, будто когда-нибудь женщине удавалось произвести на свет одновременно больше пяти детей, да и это случалось очень редко. (В самом Риме, как сообщает Авл Геллий, только однажды родилось пятеро близнецов, однако мать не перенесла родов.) Можно лишь предполагать, что особенно сложные и тяжелые роды доставляли слишком много хлопот неопытным и не готовым к такого рода ситуациям случайным повитухам, так что новорожденные выживали далеко не всегда.

Появление на свет ребенка было для семьи событием торжественным, независимо даже от того, как отнесся к ребенку отец. Когда рождался мальчик, двери дома украшали оливковыми ветвями, а когда девочка — шерстяными нитями. Младенца купали в воде, в которую в Афинах вливали оливковое масло, а в Спарте — вино. Затем его заворачивали в пеленки и укладывали в колыбель, сплетенную из ивовых прутьев. Если отец решал признать ребенка и принять его в семью, то на пятый или на седьмой день после родов устраивали семейный праздник под названием «амфидромия» (обход кругом): отец поднимал ребенка с земли в знак признания и быстро обносил его вокруг домашнего очага. В это же время рассыпали зерна пшеницы, ячменя, а также горох и соль, чтобы снискать благоволение духов-покровителей и тем самым оберечь младенца от всех злых сил. Теперь его как нового члена семьи поручали опеке домашних богов.

Если же отец не признавал ребенка, его просто выкидывали прочь из дому, что было равносильно смертному приговору. Однако случалось и так, что кто-нибудь находил брошенного младенца, начинал о нем заботиться, воспитывать его. Некоторые ученые оспаривают существование у отцов такого права бросать своих же детей и тем обрекать их на смерть, и все же греки нередко стремились избавиться от ребенка, главным образом по соображениям экономическим. Каким бы бесчеловечным ни казался этот обычай, мы вынуждены принять факт детоубийства в Древней Греции как достоверный и вполне доказанный. Не вызывает сомнений, что в греческих государствах, прежде всего в Спарте, младенцев, родившихся слабыми или увечными, лишали жизни, опасаясь, что в дальнейшем они станут для государства не опорой, а тяжелым бременем. В Спарте участь ребенка определял не отец, как в Афинах и некоторых других полисах, а старейшины города. Сразу же после его появления на свет младенца представляли старейшинам, которые и решали, достаточно ли он здоров и крепок, чтобы его можно было воспитывать и готовить к гражданской жизни, или предпочтительнее сразу же его умертвить.

Вместе с тем зачастую греки стремились избавиться и от вполне здоровых детей, в особенности девочек. Это можно объяснить экономическими условиями, порождавшими тенденцию к саморегуляции численности населения. Общество само при помощи таких жестоких обычаев контролировало и регулировало демографические процессы. Число детей в семье ограничивалось обычно двумя, редко тремя, семьи же, где было две дочери, считались скорее исключениями. Причины этого понятны: женщины не могли выполнять те задачи, которые ожидали подрастающее поколение граждан греческих полисов. Женщины не охраняли границ государства, не исполняли сакральных функций, поддерживая культ предков, не представляли ценности как рабочая сила в хозяйстве. Аристотель пишет: «... должно поставить предел скорее для деторождения, нежели для собственности, так чтобы не рождалось детей сверх какого-либо определенного числа. Это число можно было бы определить, считаясь со всякого рода случайностями, например с тем, что некоторые из новорожденных умрут или некоторые браки окажутся бездетными. Если же оставить этот вопрос без внимания, что и бывает в большей части государств, то это неизбежно поведет к обеднению граждан, а бедность — источник возмущений и преступлений» (Аристотель . Политика, II, 3, 7, 1265 b). Из этих рассуждений Аристотеля явствует, что речь шла именно об имущественных вопросах: с увеличением числа детей пришлось бы еще больше дробить семейную собственность, граждане разорялись бы, а с ними и государство.

В IV в. до н. э. проблема перенаселения уже всерьез тревожила эллинов. Примерно на рубеже IV—III вв. до н. э. греки, как сообщает Полибий, решили впредь ограничиваться воспитанием одного, самое большее — двоих детей. Сам Полибий резко выступает против практики ограничения рождаемости и видит гораздо большую опасность в том, что страна со временем может совсем обезлюдеть. «... Всю Элладу, — пишет он, — постигло в наше время бесплодие женщин и вообще убыль населения, так что города обезлюдели, пошли неурожаи, хотя мы и не имели ни войн непрерывных, ни ужасов чумы. ...Если бы кто посоветовал нам обратиться к богам с вопросом, какие речи или действия могут сделать город наш многолюднее и счастливее, то разве подобный советчик не показался бы нам глупцом, ибо ведь причина бедствия очевидна, и устранение ее в нашей власти. Дело в том, что люди испортились, стали тщеславны, любостяжательны и изнежены, не хотят заключать браки, а если и женятся, то не хотят вскармливать прижитых детей...» (Полибий . Всеобщая история, XXXVII, 9).

На основе письменных источников подсчитано, что в IV в. до н. э. в 61 афинской семье было 87 сыновей и 44 дочери. В 228—220 гг. до н. э. в 79 греческих семьях, переселившихся в Милет в Малой Азии и получивших там права гражданства, было 118 сыновей и 28 дочерей, а среди семей в самом Милете в 32 было по одному ребенку, в 31 семье — по два. Греки заботились о том, чтобы в семье оставалось по возможности два сына — на случай смерти одного из них. О том, как беспощадны были древние к дочерям, свидетельствует письмо некоего грека Гилариона из Александрии, куда он отправился искать работу, к его жене Алиде (I в. до н. э.). Проявляя трогательное беспокойство о маленьком сыне Аполлинке, отец наказывает жене, ожидавшей в это время второго ребенка: «Если счастливо родишь и это будет мальчик — оставь его в живых, а если девочка — брось ее».

Ни религия, ни мораль, ни право не осуждали этой жестокой практики детоубийств. Люди, находившие брошенных младенцев и спасавшие им жизнь, также делали это не из сострадания, а из корыстного расчета: они воспитывали себе верного раба или рабыню, за которых в будущем можно было получить немалые деньги. Девочки чаще всего попадали таким путем в руки сводников и притонодержателей.

Греческие города-государства не боялись снижения численности населения даже в периоды крупных войн, ибо всегда имели возможность пополнить ряды своих граждан за счет выходцев из других, перенаселенных полисов. В связи с этим мы можем встретить в источниках частые упоминания о предоставлении прав гражданства иноземцам. Только царь Филипп V Македонский после битвы при Киноскефалах в Фессалии в 197 г. до н. э., опасаясь уменьшения своих военных сил в будущем, выступил против обычая бросать или убивать детей и всемерно поддерживал многодетные семьи.

Правовое положение подкидышей было в разных полисах весьма различным. На острове Лесбос брошенное и найденное чужим человеком дитя рассматривалось как свободнорожденное, так, как если бы мужчина, нашедший его, по обычаю «поднял» его с земли и тем самым признал своим и принял в семью. В Афинах человек, обнаруживший и выходивший подкидыша, был вправе обращаться с ним в дальнейшем и как со свободным, и как с рабом. При этом отец, некогда выбросивший ребенка, формально продолжал сохранять над ним отцовскую власть, а над сыном или дочерью раба — свои права господина и собственника. И в том, и в другом случае он мог со временем, вновь найдя брошенного ребенка, предъявить на него неоспоримые притязания и требовать его возвращения. В Спарте правовое положение брошенных детей вообще никак не определялось, ведь там заботились о воспитании только сильных, здоровых граждан, а потомство физически слабое было обречено на смерть. Здесь закон прямо принуждал родителей публично умертвлять «неудачного» ребенка. Здоровых же детей спартанцы не убивали и не бросали.

Если же отец признавал свое дитя и принимал его в семью — выражением чего и был торжественный обряд амфидромии, — то на десятый день жизни младенца ему наконец давали имя. Имена выбирали не из какого-нибудь установленного перечня распространенных, общепринятых имен, а по собственной прихоти, зачастую придумывая новые, подходящие к обстоятельствам, или же называли мальчика именем деда, а девочку — именем бабки. Обряд имянаречения также был событием торжественным, предусматривавшим приглашение многочисленных гостей; те вручали родителям подарки, поздравляя их с этим важным семейным праздником. Спустя год отец представлял сына своей фратрии (на филы и фратрии подразделялись тогда жители Афин), что было равносильно включению его в число полноправных граждан.

Ребенок — как мальчик, так и девочка — находился под опекой матери или няньки, в которой позднее юная девушка находила поверенную своих сердечных тайн и верную помощницу во всем, а со временем, выйдя замуж, забирала ее с собой в свой новый дом. Мальчики в возрасте семи лет переходили под опеку отца.

Не всегда матери сами выкармливали младенцев, часто они отдавали их кормилицам. В кормилицы, мамки поступали обычно обедневшие женщины из числа свободных или рабыни. В афинских семьях в кормилицы охотнее всего брали спартанок: те славились и отменным здоровьем, и искусными, хотя и суровыми методами воспитания. Детей выкармливали молоком, медом, а когда малышу уже можно было давать более твердую пищу, поступали так: кормилица или нянька брала в рот кусок и, разжевав его, кормила этой размельченной массой ребенка. Современная гигиена бесспорно выдвинула бы немало возражений против такой практики, но в древности она была весьма распространена.

Напротив, применявшийся в Элладе способ, как успокаивать и убаюкивать младенца, хорошо известен и признан правильным и в наши дни. Ребенка брали на руки и носили, укачивая: «И для тела, и для души младенцев возьмем за первоначало кормление грудью и движения, совершаемые по возможности в течение всей ночи и дня. Это полезно всем детям, а всего более самым младшим, — так, чтобы они постоянно жили, если это возможно, словно на море. Всячески надо стремиться именно так поступать с новорожденными. (...) В самом деле, когда матери хотят, чтобы дитя уснуло, а ему не спится, они применяют вовсе не покой, а, напротив, движение, все время укачивая дитя на руках. Они прибегают не к молчанию, а к какому-нибудь напеву, словно наигрывая детям на флейте» (Платон . Законы, VII, 790 с-е).

Греки хорошо понимали, как важно, хотя и нелегко было в воспитании маленьких детей сохранять меру, не прибегая к слишком суровым методам, но и не допуская, чтобы ребенок рос избалованным и изнеженным. «Изнеженность делает характер детей тяжелым, вспыльчивым и очень впечатлительным к мелочам; наоборот, чрезмерно грубое порабощение детей делает их приниженными, неблагородными, ненавидящими людей, так что в конце концов они становятся непригодными для совместной жизни» (Там же, VII, 791 d). К суровым методам воздействия, применявшимся матерями или няньками, относилось и запугивание ребенка фантастическими чудищами, готовыми вот-вот наброситься на непослушного маленького мальчика или девочку. В Греции таким страшилищем выступал «мормо» — упырь, вурдалак.

Мало-помалу кругозор ребенка становился шире, мир его представлений — богаче, и тогда в этот детский мир начинали входить сказки, игрушки, разные игры и развлечения. Малыши забавлялись погремушками и игрушками из терракоты, дерева или металла. Среди них были всякого рода зверюшки, кубики, волчки, приводимые в движение нажимом на рукоятку, куклы — также из терракоты или более дорогие: из слоновой кости; многие куклы могли даже двигать ручками и ножками. Была и миниатюрная кукольная мебель, колясочки. Так, в храме Геры в Олимпии была найдена кроватка для куклы, украшенная слоновой костью.

В письменных памятниках мы то и дело находим упоминания о подвижных фигурках, марионетках и иных движущихся игрушках, управляемых незаметно при помощи ниточек или цепочек. Например, Аристотель сравнивает движение животных с движениями марионеток, когда невидимые нити то натянуты, то ослаблены, или же с ходом детской коляски, при которой меньшее по размеру колесо является ведущим (см.: Аристотель . О движении животных, VII, 701b).

Дети постарше, преисполненные фантазии и богатых творческих замыслов, сами лепили себе игрушки из глины, воска или даже из хлебного мякиша. Они, кроме того, строили песочные дворцы, скакали на палочках, запрягали в коляски или маленькие повозки собак или коз, играли в жмурки (эта игра называлась у них почему-то «бронзовая муха»). Знали маленькие эллины и качели, и обручи, и воздушных змеев. Подражая старшим, они устраивали в своем кругу состязания по бегу и прыжкам, и, наконец, ничем не заменимой во все времена оставалась для мальчишек игра в мяч. В играх дети придумывали награды и наказания. Так, играя в мяч (эта игра называлась «басилинда»), дети присваивали выигравшему титул царя — «басилевс», проигравший же получал прозвище «осел». Мальчик, проигравший в беге, должен был какое-то время носить на закорках своего более удачливого соперника, а тот, чтобы усложнить игру, закрывал при этом проигравшему рукой глаза. Эта забава известна под названием «эфедрисм» (от «эфедридзо» — ехать у кого-нибудь на спине). В игре, называвшейся «хитринда», один из участников сидел на земле и должен был схватить кого-либо из своих товарищей, которые в это время приставали к нему и всячески его задевали; при этом мальчику, сидевшему в центре, не позволялось ни на минуту отрываться от земли или сходить со своего места.

Еще в III в. до н. э. Хрисипп, философ-стоик, указывал, что кормилицы и няньки обязаны опекать ребенка в течение трех лет, но уже и в этот период следует формировать его характер, прививать ему хорошие привычки и наклонности (Квинтилиан . Воспитание оратора, I, 1, 3).

Но еще задолго до Хрисиппа греки не только полностью отдавали себе отчет в том, что «ребенка гораздо труднее взять в руки, чем любое другое живое существо» (Платон . Законы, VII, 808 d), но и старались подойти к нему с пониманием его нужд и потребностей. «...По своему душевному складу трехлетние, четырехлетние, пятилетние и даже шестилетние дети нуждаются в забавах. Но надо избегать изнеженности, надо наказывать детей, однако так, чтобы не задеть их самолюбия...» (Там же, VII, 793 е). В идеальном государстве, созданном по проекту великого философа, должна была существовать особая система дошкольного воспитания, которую он описывает так:

«Все дети... от трех до шести лет пусть собираются в святилищах в местах поселения, так чтобы дети всех жителей были там вместе. Кормилицы должны смотреть, чтобы дети этого возраста были скромными и нераспущенными. Над самими же кормилицами и над всей этой детской стайкой будут поставлены двенадцать женщин — по одной на каждую стайку, чтобы следить за ее порядком... После того как дети достигнут шестилетнего возраста, они разделяются по полу. Мальчики проводят время с мальчиками, точно так же и девочки с девочками. Но и те, и другие должны обратиться к учению» (Там же, VII, 794 а-с).

В ГРЕЧЕСКОЙ СЕМЬЕ

…Легко понять, что добродетель мужчины в том, чтобы справляться с государственными делами… Добродетель женщины… состоит в том, чтобы хорошо распоряжаться домом, блюдя все, что в нем есть, и оставаясь послушной мужу.

Платон. Менон, 71 е

Известия о семейной жизни древних мы черпаем не только из письменных источников, которые уводят нас в глубь веков не дальше эпохи Гомера. Узнать что-либо о семье в эпоху крито-микенскую мы может лишь с помощью археологии, лишь опираясь на памятники материальной культуры. Однако они не в состоянии рассказать нам ни о формах и процедурах заключения браков, ни о правовых основах семейной жизни, ни о правах и обязанностях супругов в то далекое время. Можно лишь надеяться, что расшифровка критской письменности (линейного письма Б) прольет новый свет и на частную жизнь древних обитателей Восточного Средиземноморья.

На основе археологических находок крито-микенского периода мы вправе предполагать, что женщины пользовались тогда большей свободой и играли более значительную роль в обществе и в семье, чем в столетия более поздние в собственно греческих полисах. Об этом говорят сцены из жизни женщин, представленные на фресках дворцов на Крите, а также особенности религии древних критян. В пантеоне местных богов немало женских образов, в которых ученые склонны видеть своего рода предшественниц позднейших греческих богинь. Так, например, богиню со щитом, изображенную на критских геммах и перстнях, связывают обычно с эллинской Афиной, а в богине с голубем усматривают сходство с греческой Афродитой.

Придворные дамы

Отсюда легко объяснить и участие женщин в совершении религиозных обрядов. На фреске одного из царских дворцов в Кноссе представлена группа женщин, исполняющих сакральный танец, как об этом свидетельствуют секиры в руках жрицы, а ведь секиры были одним из культовых символов в критской религии. И в более поздние века женщинам разрешалось участвовать в религиозных торжествах: это подтверждают и литературные памятники, и скульптура, и росписи на вазах. Вместе с тем сцен, иллюстрирующих участие женщин в публичных развлечениях, спортивных состязаниях, мы в дальнейшем не находим, зато на фресках крито-микенской эпохи можно увидеть, например, девушку, которая отступает назад перед быком, дабы, разбежавшись, перепрыгнуть через него, в то время как по ту сторону от быка стоит другая девушка, готовая подхватить подругу, если прыжок удастся. Хорошо известен также фрагмент фрески, где изображена изящная танцовщица, получившая у археологов и искусствоведов прозвище «парижанка», ибо своей эффектной позой и нарядом она напоминает скорее элегантных модниц конца XIX–XX в., почти наших современниц. Нет сомнений, что подобные изображения позволяют судить о реальном положении женщин в тогдашнем обществе и в культуре древнего Крита.

Мало изменилась жизнь женщин и в эпоху микенскую. Их нравы, а также привилегии, которыми они продолжали пользоваться, способствовали их частому появлению на людях. В искусстве той поры можно встретить сцены из придворной жизни с участием женщин. Сохранился даже фрагмент, представляющий женщин, едущих на охоту на колесницах.

Переход от традиций родового строя к государственному, полисному устройству вызвал множество перемен во всех областях жизни древних, как общественной, так и частной. Причем между разными греческими городами-государствами существовало немало различий и в сфере семейного быта их жителей.

Но были и явления, общие для всей Эллады, - обязательная моногамия и утвердившийся почти повсюду патриархат. За отцом признавали неограниченную власть над детьми, которых он еще в пору их младенчества формально «принял» в свою семью, после чего отец не имел только права распоряжаться их жизнью и свободой, они же были обязаны ему безусловным повиновением. Греки первыми из древних народов начали соблюдать принцип единобрачия, полагая, что вводить в свой дом множество жен - обычай варварский и недостойный благородного эллина (Еврипид. Андромаха, 170–180).

Все греки, в каких бы полисах они ни жили, имели общие взгляды на институт брака. Считалось, что супружество преследует две цели: общегосударственную и частно-семейную. Первой целью брака было приумножение числа граждан, которые могли бы воспринять от отцов обязанности по отношению к государству: прежде всего охранять его границы, отражать набеги врагов. Перикл у Фукидида в своей речи в честь павших афинских воинов утешает их родителей, которым их возраст еще позволял надеяться на то, что у них родятся и другие дети: «Новые дети станут родителям утешением, а город наш получит от этого двойную пользу: не оскудеет число граждан и сохранится безопасность» (Фукидид. История, II, 44, 3).

Производя на свет детей, гражданин выполнял и свой долг перед родом и семьей, ибо дети продолжали род и принимали на себя также культовые обязанности по отношению к предкам, принося им жертвы, отдавая подобающие почести умершим и поддерживая и сохраняя семейные традиции. Наконец, вступая в брак, человек преследовал и сугубо личные цели - в старости обрести в детях опору.

Важнейшим считалось все же исполнение своего долга перед государством, и это объясняет, почему в Афинах, хотя и не было формального правового принуждения к женитьбе, само общественное мнение заставляло мужчин обзаводиться семьями. Одинокие люди, холостяки не пользовались тем уважением, каким окружали людей женатых и имеющих детей. В Спарте дело обстояло еще однозначнее и определеннее: агамия, безбрачие, холостая жизнь влекли за собой утрату личной и гражданской чести - атимию. Правда, атимия, которой подвергались спартанцы, уклонявшиеся от семейных уз, была лишь частичной, ограниченной и не лишала виновных их гражданских прав целиком. Однако им было не избежать унижений и притом не только со стороны других граждан, но и со стороны государства, должностных лиц. Так, по распоряжению властей, взрослые спартанцы, не состоящие в браке, должны были в зимнюю пору нагими обходить рынок-агору, распевая специальную песню: в ней они признавали, что по заслугам понесли наказание, ибо не повиновались законам. Даже закон, обязывавший почитать стариков и соблюдаемый в Спарте особенно ревностно, в отношении людей, не создавших семьи, переставал действовать. Но освященная обычаем атимия, утрата чести, была не единственным наказанием, какое приходилось претерпевать холостякам в Спарте. Против них могли быть применены и судебные санкции: за уклонение от своих обязанностей перед государством полагалась особая кара - крупный штраф за безбрачие (Поллукс. Ономастикон, VIII).

Платон в «Законах», увлеченный поисками образца для задуманного им идеального государства, устами Афинянина выражает убеждение в необходимости такого закона: «Всем надлежит жениться начиная с тридцати лет до тридцати пяти; кто этого не сделает, будет присужден к пене и лишению гражданских прав - в той или иной степени». Это, по терминологии Платона, «простой закон о браке». Однако, учит философ, всегда лучше избрать «двоякий способ для достижения своей цели». Закон, основанный на таком двояком способе, звучал бы так: «Всем надлежит жениться начиная с тридцати лет до тридцати пяти и сознавая при этом, что человеческий род по природе своей причастен бессмертию, всяческое стремление к которому врождено каждому человеку. Именно это заставляет стремиться к славе и к тому, чтобы могила твоя не была безымянной. Ведь род человеческий тесно слит с совокупным временем; он следует за ним и будет следовать на всем его протяжении. Таким-то образом род человеческий бессмертен, ибо, оставляя по себе детей и внуков, он… остается вечно тождественным и причастным бессмертию. В высшей степени неблагочестиво добровольно лишать себя этого; а между тем, кто не заботится о том, чтобы иметь жену и детей, тот лишает себя этого умышленно. Повинующийся закону не подвергнется наказанию. Ослушник же, не женившийся до тридцати пяти лет, должен ежегодно в наказание выплачивать такую-то сумму, чтобы ему не казалось, будто холостая жизнь приносит ему облегчение и выгоду. Ему не будет доли и в тех почестях, которые всякий раз люди помоложе оказывают в государстве старшим» (Платон. Законы, IV, 721 a-d).

В другом месте устроитель идеального полиса значительно снижает предполагаемый брачный возраст для мужчин: «После того как человек, достигший двадцати пяти лет, посмотрит невест и они посмотрят его, пусть он выберет по желанию женщину и уверится, что она подходит для рождения и совместного воспитания детей, и тогда пусть женится - не позднее тридцати пяти лет» (Там же, VI, 772 е).

Вновь и вновь возвращается философ к этой теме: «…человек должен следовать своей вечнотворящей природе; поэтому он должен оставлять по себе детей и детей своих детей, доставляя богу служителей вместо себя». Но идеальное государство соединяет увещевание со строжайшими санкциями для ослушников: «…если кто не будет повиноваться по доброй воле, станет вести себя как чужеземец, непричастный данному государству, и не женится по достижении тридцати пяти лет, он будет ежегодно платить пеню: гражданин, принадлежащий к высшему классу, - сто драхм, ко второму - семьдесят, к третьему - шестьдесят, к четвертому - тридцать. Деньги эти будут посвящены Гере (богине-покровительнице брака. - Прим. пер. ). Невыплачивающий их ежегодно будет принужден заплатить в двойном размере. (…) Итак, не желающий жениться подвергнется подобной денежной пене; что же касается почета, то младшие будут подвергать его всевозможному поруганию. Пусть никто из молодых не слушается его добровольно…» (Там же, VI, 773 е- 774 Ь).

Нетрудно заметить, что Платон здесь идет вслед за обычаями, принятыми в Спарте, где в свое время некий юноша оскорбил прославленного полководца Деркиллида, не уступив ему места и сказав: «Ты не родил сына, который со временем уступил бы место мне» (Плутарх. Сравнительные жизнеописания, Ликург, XV). Влияние спартанских традиций можно обнаружить и в суждениях Платона о выборе жены. По закону, приписываемому спартанскому реформатору Ликургу, молодые люди в Спарте обязаны были выбирать себе жен из бедных семей. Это требование имело несомненно глубокое экономическое значение, препятствуя таким образом концентрации богатства в одной семье, ведь накопление индивидуальной собственности мало соответствовало основополагающей идее спартанского законодательства - идее общественного равенства свободных граждан. При этом спартанцы предпочитали, чтобы их сыновья женились на бедных девушках, но родившихся и воспитанных в самой Спарте, а не на девушках из семей состоятельных, однако иноземного происхождения; в Спарте браки с иностранками формально не запрещались, а дети, родившиеся от свободного спартанца и дочери периэка или даже илота, становились полноправными гражданами.

Платон осуждает также браки по корыстному расчету, погоню за богатством и родственными связями с влиятельным лицом. Формально запрещать богатому вступать в брак с богатой или принуждать его жениться непременно на бедной было бы нелепо, полагает философ: подобный закон вызвал бы только смех и негодование. Необходима скорее отлаженная система убеждения: «Дитя, - так скажем мы сыну честных родителей, - тебе надо вступить в брак, который вызвал бы одобрение разумных людей. Они не посоветуют тебе при заключении брака избегать бедности и гнаться особенно за богатством. При прочих равных условиях следует предпочесть скромное состояние и тогда заключить брачный союз. Ведь это было бы на пользу и данному государству и брачующимся семьям». Подобную же аргументацию следует обратить и к родителям будущего жениха: «надо попытаться как бы заворожить родителей и убедить их, что в браке каждый человек должен выше всего ставить взаимное соответствие своих детей, а не стремиться ненасытно к имущественному равенству. Кто при браке всячески обращает внимание лишь на имущественное положение, того мы попытаемся отвратить от этого путем порицания. Однако мы не станем принуждать его с помощью писаного закона» (Законы, VI, 773, а-е).

Отсюда логически вытекает и отрицание приданого: давать и брать за невестой приданое значило бы подрывать взаимное равенство граждан. «Необходимое есть у всех граждан нашего государства; поэтому из-за денег там меньше возникает дерзости у женщин и низкого, неблагородного порабощения ими мужей» (Там же, VI, 774 с).

В эпоху более раннюю, в VIII–VI вв. до н. э., отец девушки сам выбирал для нее мужа среди нескольких претендентов, добивавшихся ее руки. Он приглашал всех их в одно и то же время к себе, оказывал им гостеприимство в течение длительного срока, наблюдая при этом их манеру вести себя, их характер, физическую закалку, выносливость. С этой целью устраивались различные спортивные игры и состязания. Женихи приезжали с богатыми дарами хозяину дома и не менее дорогими подарками - нарядами и украшениями - той, кому предстояло стать нареченной невестой одного из них. Они также везли с собой обильные запасы продовольствия и вино.

Геродот подробно описывает, как в VI в. до н. э. выбирал себе зятя тиран Сикиона Клисфен: «У Клисфена…была дочь по имени Агариста. Дочь эту он пожелал отдать в жены тому из эллинов, кого он найдет самым доблестным. На Олимпийских играх Клисфен одержал победу с четверкой коней и велел объявить через глашатая: кто среди эллинов считает себя достойным стать зятем Клисфена, может на 60-й день или раньше прибыть в Сикион… Тогда все эллины, которые гордились своими предками и родным городом, отправились свататься в Сикион. Для развлечения гостей Клисфен велел устроить конское ристалище и гимнастические состязания».

Влюбленные. VII в. до н. э. Крит

Далее историк подробно перечисляет славных женихов, съехавшихся к Клисфену. «Когда эти женихи прибыли к назначенному сроку, Клисфен сначала справился у каждого из них о городе, из которого он происходит, и о его роде. Затем, удерживая женихов у себя в течение целого года, тиран испытывал их доблесть, образ мыслей, уровень образования и характер. При этом он беседовал с каждым отдельно и со всеми вместе. Для женихов помоложе он устраивал гимнастические состязания, особенно же наблюдал их на общих пирах. Во все время пребывания женихов в Сикионе Клисфен поступал так и при этом роскошно угощал их. Больше всех пришлись ему по сердцу женихи из Афин и среди них более всех сын Тисандра Гиппоклид…

Между тем наступил день свадебного пиршества, и Клисфен должен был объявить, кого из женихов он выбрал. Тогда он принес в жертву 100 быков и пригласил на пир женихов и весь Сикион. После угощения женихи начали состязаться в песнях и откровенно-шутливых рассказах. В разгар пиршества Гиппоклид, который всецело завладел вниманием остальных гостей, велел флейтисту сыграть плясовой мотив. Когда тот заиграл, Гиппоклид пустился в пляс и плясал в свое удовольствие. Клисфен же смотрел на всю эту сцену мрачно и неприязненно. Затем, немного отдохнув, Гиппоклид приказал внести стол. Когда стол внесли, он сначала стал исполнять на нем лаконские плясовые коленца, а затем и другие, аттические. Наконец, упершись головой в стол, он начал выделывать коленца ногами. Уже при первом и втором танце Клисфен думал, хотя и с ужасом, что этот бесстыдный плясун может стать его зятем, но все же еще сдерживался, не желая выказывать своего неудовольствия. Когда же он увидел, как тот исполняет ногами пантомиму, то не смог уже молчать и вскричал: „О сын Тисандра, ты, право, проплясал свою свадьбу!“ (…)

…Клисфен между тем, водворив молчание, обратился к собравшимся с такими словами: „О женихи моей дочери! Вы все мне любезны, и, если бы это только было возможно, я вам всем угодил бы, не отдавая предпочтения одному избраннику и не отвергая остальных. Но ведь дело идет только об одной девушке, и поэтому нельзя исполнить желание всех. Тем из вас, кто получит отказ, я даю по таланту серебра за то, что он удостоил меня чести породниться со мной, посватавшись к моей дочери, и должен был так долго пребывать на чужбине. А дочь свою Агаристу я отдаю в жены Мегаклу, сыну Алкмеона, по законам афинян“. Мегакл объявил о согласии обручиться с Агаристой, и тогда Клисфен назначил срок свадьбы» (Геродот. История, VI, 126–130).

Добавим, что после того, как обоюдное решение о женитьбе бывало принято, избранный претендент подносил будущему тестю богатые подарки, а тот, в свою очередь, назначал молодой паре приданое, чему греки придавали очень большое значение.

В классическую эпоху истории Греции сохранялись те же формы выбора отцом мужа для своей дочери, только теперь претендентами считались молодые люди, уже знакомые будущему тестю. Отец по-прежнему обладал полной властью над судьбой своей дочери, тем более что в тот период роль женщины в семье, ее свобода были существенно ограничены, особенно в Афинах.

В отличие от Спарты в главном городе Аттики законным считался лишь брак между свободным гражданином и дочерью другого свободнорожденного. Если одна из сторон не имела гражданских прав в данном полисе, то дети от такого брака рассматривались как незаконнорожденные и потому лишались гражданских прав и права наследования. По закону, принятому в Афинах при Перикле в 460 г. до н. э. и возобновленному Аристофонтом 57 лет спустя, после смерти отца дети, рожденные в таком браке, могли получить лишь единовременное пособие, не превышавшее тысячи драхм. Стоит вспомнить, что Перикл, защищавший этот закон, сам оказался в подобной же ситуации и вынужден был просить афинян сделать исключение для его сына, рожденного Аспасией, уроженкой Милета, считавшейся в Афинах иностранкой.

Кровное родство, напротив, не являлось препятствием для супружества. Браки заключались иногда даже между детьми одного отца. Закон запрещал вступать в брак только тем, у кого была общая мать. Девушек в Афинах выдавали замуж рано, в пятнадцать или даже в двенадцать лет. Платону такая практика казалась неприемлемой для его идеального государства: «Срок вступления в брак для девушки будет с восемнадцати до двадцати лет: это - самое позднее; для молодого человека - с тридцати до тридцати пяти лет» (Платон. Законы, VI, 785 b).

Заключению брака предшествовало формальное обручение. Обещание жениху давала не сама девушка, а ее отец от ее имени; если она была сирота, то от ее имени выступал ее брат или другой близкий родственник; если же у нее не было никого из близких, то все ее дела вел назначенный по закону опекун. Обручение было важным юридическим актом, ибо при этом обсуждали имущественные отношения будущих родственников, размеры приданого, часть которого, называемая «мейлия» (утешение), оставалась личной собственностью молодой жены и в случае развода возвращалась ее семье. Давать за невестой приданое требовал не закон, а обычай, часто более могущественный, чем любое писаное право. Поэтому даже сироты и девушки из малоимущих семей не оставались без приданого: его собирали для них в складчину их сограждане или даже само государство. Так, например, в Афинах после смерти Аристида его дочери «были выданы замуж государством: город обручил их за счет казны и назначил каждой по три тысячи драхм приданого» (Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Аристид, XXVII). Дети, рожденные от брака, которому не предшествовал формальный акт обручения, не могли быть включены в списки граждан и лишались права наследования.

Образец брачного договора дает нам документ, записанный на папирусе в эллинистическом Египте, в 311 г. до н. э., на острове Элефантина и заверенный, как полагалось по закону, шестью свидетелями. В документе говорится, что некий Гераклид берет себе в жены свободнорожденную женщину Деметрию, дочь Лептина и Филотиды с острова Кос. «Свободный берет ее свободной» с приданым - платьями и украшениями - стоимостью в тысячу драхм. Гераклид в свою очередь предоставит Деметрии все, что подобает свободнорожденной женщине, а жить они будут вместе там, где по взаимному соглашению сочтут нужным зять и тесть. Если же Деметрия совершит что-либо дурное, что навлечет позор на ее мужа, то лишится всего, что принесла с собой, однако Гераклид должен доказать истинность обвинений против Деметрии перед тремя почтенными мужами, которым выразят свое доверие обе стороны. Гераклид не имеет права ни вводить в дом иную женщину, ни признавать своими детей, рожденных ему другой женщиной, так как все это навлекло бы позор на Деметрию, ни вообще под каким-либо предлогом причинять зло своей жене. Если же окажется, что дурной супруг сделал что-либо подобное и Деметрия сможет это доказать в присутствии трех мужей, которым обе стороны выразят свое доверие, то Гераклиду придется вернуть Деметрии ее приданое и, сверх того, уплатить еще 1000 драхм пени. Договор этот должен был соблюдаться при любых условиях, причем обоим будущим супругам вручали по одному экземпляру письменного текста соглашения, чтобы они хранили его отдельно и могли в случае необходимости представить для судебного разбирательства.

Не менее интересным документом является папирус гораздо более поздний - II в. н. э. Здесь молодой муж подтверждает по всей форме, что получил от тестя приданое, но требует еще некоторых вещей как «дополнение к приданому». Само приданое включало в себя золотые серьги, кольцо, цепочку, посуду, серебряные наплечники и некоторые другие ценные предметы, перечисленные в тексте документа. В «дополнение к приданому» новобрачный желал получить медный сосуд, медный ларь для кладовой и сундук для одежды, рыночную корзину и т. п. Текст документа в значительной степени поврежден, поэтому о других претензиях зятя мы, видимо, уже никогда не узнаем.

Формальный акт заключения брака имел первоначально частный характер семейного торжества и лишь со временем превратился в акт религиозный и публично-правовой. Уже древние обычаи предусматривали свадебное пиршество в доме отца новобрачной и ее торжественные проводы из родительского дома в дом ее мужа. В день свадьбы дом невесты убирали цветами. Рано утром она совершала торжественное омовение в воде из местного священного источника (в Афинах это был источник Каллироя к югу от Акрополя). Воду черпали и носили молодые девушки - лутрофоры («носящие воду для купели»). После купания невесту одевали и украшали, и уже в свадебном уборе она ждала начала празднества. Собирались приглашенные, приносили жертвы богам - покровителям семьи и брака: Зевсу, Гере, Гестии, Артемиде и Мойрам, причем сама новобрачная приносила им в жертву свои детские игрушки и прядь волос. После совершения религиозных обрядов отец вручал свою дочь прибывшему зятю, произнося ритуальную формулу, подтверждающую, что с этой минуты девушка свободна от обязанности приносить жертвы своим предкам, а будет теперь участвовать в жертвоприношениях предкам ее мужа. Это был важнейший религиозно-правовой акт: отец освобождал дочь от своей власти и передавал ее под опеку мужа, в семью которого она переходила.

После сакрального ритуала гостей приглашали на свадебный пир. Приглашения рассылались официально и составлялись по определенному образцу. О содержании такого приглашения нам сообщает оксиринхский папирус III в. н. э., но, по всей видимости, мы имеем здесь дело с давней традицией. Некто Гераид просит адресата пожаловать к нему утром в день свадьбы его дочери. Тот, кто не мог почему-либо воспользоваться приглашением и участвовать в свадебных торжествах, посылал письмо с поздравлениями и теплыми пожеланиями. Другой папирус сохранил текст такого поздравительного письма, полученного тем же Гераидом от некоего Гераклида: Гераклид горячо разделяет радость друга по поводу «доброго, богобоязненного и счастливого супружества» его дочери и жалеет, что не может явиться на свадебный пир.

Добавим, что на самой свадьбе новобрачная, лицо которой было скрыто под фатой, сидела отдельно от гостей, в кругу своих сверстниц.

Хилон из Спарты, которого позднейшая традиция причисляла к семи великим мудрецам Эллады, тот самый, что, по преданию, написал на храме в Дельфах «Познай самого себя», оставил немало кратких советов и афоризмов, наставлений и поучений: одно из них, как рассказывает Диоген Лаэртский, звучало так: «Брак справляй без пышности» (Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов, I, 70). Идея скромной, лишенной крикливой пышности свадьбы была близка и Платону. В своем идеальном полисе он предполагал ввести специальный закон, ограничивающий расходы на свадебные пиры и предостерегающий от пьянства.

«На брачные пиршества каждая сторона должна приглашать не более пяти друзей или подруг и таким же должно быть число родственников и домочадцев с обеих сторон. Издержки ни у кого не должны быть большими, чем это позволяет его состояние, а именно: для граждан самого богатого класса - одна мина, для второго - полмины, и так далее… Всем повинующимся закон должен выразить одобрение; неповинующегося подвергают наказанию стражи законов как человека, лишенного чувства прекрасного и не воспитанного в законах свадебных муз. Пить до опьянения не подобает никогда, за исключением празднеств в честь бога - дарителя вина; к тому же это небезопасно для человека, серьезно относящегося к браку. Здесь и жениху, и невесте подобает быть очень разумными: ведь это немалая перемена в их жизни. Да и потомство должно произойти от наиболее разумных родителей; между тем ведь почти неизвестно, в какую ночь - или день - будет с божьей помощью зачат ребенок. Поэтому бракосочетание не должно совершаться, когда тело отяжелело от вина. Напротив, ребенок должен зародиться, как это и подобает, крепким, спокойным… А пьяный человек и сам мечется во все стороны, и увлекает все за собой; он неистовствует и телом, и душой; стало быть, тот, кто пьян, не владеет собой и не годится для произведения потомства. (…) Поэтому… в течение всей жизни, а всего более тогда, когда наступает время плодить детей, должно остерегаться и не совершать по доброй воле ничего вредного, дерзкого и несправедливого. Ибо все это неизгладимо запечатлевается в душе и теле ребенка, и дети рождаются плохими во всех отношениях» (Платон. Законы, VI, 775, а-е).

Трагические последствия пьянства на свадебном пиру были хорошо известны грекам, в том числе такие, о которых рассказывает Плутарх. Однажды на острове Хиос во время свадьбы, когда новобрачную везли к дому ее молодого супруга, царь Гиппокл, друг жениха, захмелев и развеселившись, вскочил на свадебную повозку.

Он вовсе не имел намерения обидеть молодую пару, а сделал это лишь в шутку. Увы, пьяная шутка обошлась ему дорого: друзья жениха набросились на него и убили.

Торжественно провожаемая в дом мужа, новобрачная чаще всего ехала в украшенной цветами повозке, в сопровождении своего молодого супруга и одного из близких родственников - шафера. За их повозкой тянулся весь свадебный кортеж. Мать невесты держала в руках горящий факел, зажженный от домашнего очага. Этим факелом разжигали потом очаг в доме молодоженов, перенося тем самым огонь из одной семьи в другую. Этот символический ритуал должен был прочно связать взаимными узами обе семьи - старую и молодую, а также снискать дому новобрачных покровительство Гестии, богини домашнего очага. Еще большую торжественность этой процессии придавали гименеи - свадебные песни в честь бога брачных уз, исполняемые группами молодежи. Кортеж останавливался перед домом новобрачных, и молодой муж вводил жену в дом, перенося ее через порог на руках. Происхождение этого обычая толковалось по-разному: одни видели в нем наследие глубокой старины, когда девушек похищали, чтобы жениться на них; другие - и это кажется более правдоподобным - полагают, что обряд перенесения через порог должен был подчеркнуть значение и особое положение жены в доме, ее отличие от других женщин, переступавших порог этого дома. При входе новобрачных осыпали финиками, орехами, фигами, мелкими монетами. Этот обычай, называемый «катахисма», был распространен и при иных семейных торжествах и символизировал пожелания успеха и достатка, а может быть, также он означал своего рода жертвоприношение домашним божествам, дабы заручиться их благожелательностью к молодым супругам. Затем факелом разжигали очаг, приносили жертвы предкам и совершали совместную трапезу хлебом и фруктами. Молодые люди начинали семейную жизнь.

Свадебный поезд

Во время застолья гости подносили новобрачным ценные подарки, о которых упоминает в своем обширном труде Афиней в начале III в. н. э. (см.: Пир мудрецов, IV, 128 Ь). После пира молодую пару провожали в брачный покой - талам, а знакомая молодежь, стоя под дверью, громко распевала свадебные гимны - эпиталамы, не лишенные шутливых и подчас нескромных намеков. На следующий день пиршество возобновлялось, и вновь наступал черед подарков. Подарки, подносимые молодоженам в этот, второй день свадьбы, назывались анакалиптрами, а сам этот день - анакалиптерией, ибо новобрачная выходила к гостям уже без свадебного покрывала - калиптры.

Как уже говорилось, в классической Греции свобода женщин, особенно афинских, подверглась существенным ограничениям. То, что даже свободнорожденная женщина не имела гражданских прав, было в древнем обществе повсеместным явлением. Однако и в частной жизни женщина все больше зависела от мужчины, во все большей мере подчинялась его власти и опеке. Девушкой, в доме отца, она во всем должна была повиноваться воле своего родителя, а в случае его смерти - воле брата или опекуна, назначенного ей по завещанию отца или по решению должностных лиц государства. Становясь замужней женщиной, она и вовсе теряла всякую самостоятельность. Она не могла сама принимать решения, касающиеся ее имущественных дел, не имела она и такой свободы передвижения, какой располагали женщины более ранней эпохи. Почти все дни афинянки проводили на женской половине дома - в гинекее, занимаясь домашним хозяйством, ткачеством и шитьем, а также воспитанием детей, пока те были совсем маленькие. На улицу афинская женщина выходила всегда в сопровождении рабыни, причем скромность заставляла госпожу прикрывать лицо от взоров встречных мужчин. Афиняне были убеждены, что женщина должна поступать и вести себя так, чтобы о ней нельзя было сказать ни хорошего, ни дурного; она просто вообще не должна была привлекать к себе чье-либо внимание, а выходить на улицу чаще ей удавалось по достижении только такого возраста, когда о ней можно было скорее спросить: чья это мать, нежели: чья это жена. Лишь участие в религиозных обрядах и праздниках позволяло афинским женщинам ненадолго покидать гинекей и присоединяться к ликующей толпе.

Уже сами древние авторы отмечали большие различия в положении женщин в разных греческих полисах. Эти различия сказывались даже на внешнем облике женщин. Считалось, например (об этом пишет псевдо-Дикеарх во II–I вв. до н. э.), что фиванские женщины выделяются среди других гречанок высоким ростом и особенно привлекательной походкой и манерой держаться. Лицо они прикрывали белой тканью, так что видны были только глаза. Заметно отличались фиванки и прическами, и обувью, и образом жизни. Женщины Беотии, как и жительницы островов Эгейского моря, славились своей утонченностью, образованностью, склонностью к поэзии. В Спарте заботились прежде всего о здоровье и физической закалке девушек и молодых женщин, дабы и их дети были здоровее, сильнее, крепче, - в Спарте этому уделяли гораздо больше внимания, чем в Афинах. Ксенофонт, поклонник спартанской политической системы, восхищен и тем, как жители Лакедемона относятся к женщинам. Другие греки, в первую очередь афиняне, видят предназначение женщин в том, чтобы в уединении прясть шерсть, - могут ли женщины, воспитанные таким образом, произвести на свет нечто великое? Спартанцы же, замечает писатель, еще со времен Ликурга полагают, что изготовлять одежду способны и рабы, свободнорожденные же спартанки имеют иное предназначение - рожать крепких, здоровых и мужественных защитников государства. Поэтому девушки должны были заниматься физическими упражнениями, участвовать в играх и состязаниях наравне с юношами и даже вместе с ними. Ведь законы Ликурга предусматривали, что настоящие, полноценные граждане могут родиться лишь в том случае, если и отец, и мать их равно закалены и физически развиты (Ксенофонт. Лакедемонская полития, I, 3–5).

Подобные различия проявлялись и в отношении к супружеской верности, к разводам. В Афинах измена жены рассматривалась как вполне достаточный повод для расторжения брака; впрочем, Платон осуждал неверность любого из супругов: «… гражданам нашим не подобает быть хуже птиц и многих других животных, рожденных в больших стадах, которые вплоть до поры деторождения ведут безбрачную, целомудренную и чистую жизнь. Когда же они достигают должного возраста, самцы и самки по склонности соединяются между собою попарно и все остальное время ведут благочестивую и справедливую жизнь, оставаясь верными своему первоначальному выбору. Наши граждане должны быть лучше животных. (…)

… Закон… с помощью труда будет по возможности умерять развитие удовольствий, сдерживая их наплыв и рост и давая потребностям тела противоположное направление. Это может удасться, если не будут любовные утехи бесстыдными. Если люди из стыдливости будут редко им предаваться, это ослабит власть бесстыдства благодаря редкому обращению к любовным утехам» (Платон. Законы, VIII, 840 d-841 b).

Все это было, однако, только теорией. В действительности афиняне наказывали за измену лишь женщин. Жена теряла свое доброе имя, а муж имел право убить ее любовника. Именно такую ситуацию описывает одна из судебных речей знаменитого афинского оратора Лисия. Обманутый муж, удостоверившись в том, что жена ему изменяет, взял с собой надежных свидетелей и, войдя в покои своей неверной супруги, обнаружил ее с любовником в недвусмысленном положении. Пользуясь подобающим ему старинным аттическим правом, он тут же убил виновного. Обвиненный в убийстве, злосчастный ревнитель супружеской чести неоднократно повторял в суде, что действовал в полном соответствии с законом. Он подробно рассказывал судьям, как все случилось:

«Когда я женился и привел жену в дом, поначалу я взял себе за правило не донимать ее чрезмерной строгостью, но и не давать ей слишком много воли - словом, присматривал за ней, как положено. А когда родился ребенок, я целиком ей доверился, считая, что ребенок - самый прочный залог супружеской верности. Так вот, афиняне, первое время не было жены лучше ее: она была превосходной хозяйкой, рачительной, бережливой, старательной. А все мои беды начались со смертью моей матери. Во время похорон моя жена сопровождала тело покойной, и тут ее увидел этот человек. А спустя некоторое время он и соблазнил ее: выследив служанку, ходившую на рынок за покупками, через нее он стал делать жене предложения и в конце концов погубил ее. (…)

… Всех, кого мог, я собрал и повел за собой. В лавочке близ моего дома мы запаслись факелами и вошли в дом всей толпой, благо наружная дверь была заранее отперта служанкой. Вышибив дверь, ведущую в спальню, мы застигли его прямо на ложе с моей женой… Ударом кулака я, судьи, сбил его с ног, скрутил и связал ему руки за спиной и стал допрашивать, как посмел он забраться ко мне в дом. Отрицать свою вину он даже не пытался, а только слезно умолял не убивать его, предлагая откупиться деньгами. На это я отвечал: „Не я тебя убью, но закон, который ты преступил, поставив его ниже своих удовольствий. Ты сам предпочел совершить тяжкое преступление против моей жены, моих детей и меня самого, вместо того, чтобы соблюдать законы и быть честным гражданином“.

Итак, судьи, он претерпел именно то, что велит делать с такими преступниками закон. (…) Я… покарал его той карой, которую установили вы сами и которую вы сочли справедливой для такого рода преступников…Сам ареопаг, который исстари вершил суд по делам об убийстве и которому и в наши дни предоставлено это право, постановил в совершенно ясных и определенных выражениях, что неповинен в убийстве тот, кто покарает смертью прелюбодея, если застигнет его вместе со своей женой. (…)

Я думаю, что для того государства и устанавливают законы, чтобы к ним обращаться в спорных случаях и выяснять, как следует поступить. Так вот, в моем случае закон велит потерпевшему наказывать виновных именно так. Надеюсь, что вы согласитесь со мной, иначе прелюбодеям вы обеспечите такую безнаказанность, что даже воры начнут себя выдавать за распутников, зная, что их не тронут, если они скажут, будто проникли в чужой дом для встречи с любовницей: все будут знать, что с законами о распутстве можно не считаться… (…)

Я считаю, судьи, что покарал его не только за себя, но и за государство. Если вы согласитесь со мной, подобные люди поостерегутся вредить своему ближнему, видя, какая награда их ждет за такого рода подвиги. А если вы не согласны со мной, то отмените существующие законы и введите новые, которыми будут карать тех, кто держит жен в строгости, а соблазнителей оправдывать. Так, по крайней мере, будет честнее, чем теперь, когда законы ставят гражданам ловушку, глася, что поймавший прелюбодея может сделать с ним что угодно, а суд потом грозит приговором скорее потерпевшему, чем тому, кто попирая законы, позорит чужих жен» (Лисий. Оправдательная речь по делу об убийстве Эратосфена, 6–8, 24–27, 29–30, 35–36, 47–49).

Исходя из общего принципа, что целью брака является рождение детей, обеспечение государства новыми гражданами, греческие мыслители считали необходимым принудительно расторгать бездетные браки. Переводя эту идею на язык законов, Платон высказывается об этом весьма категорично: «Срок для рождения детей… пусть будет десятилетний, не более… Если же в продолжение этого времени у некоторых супругов не будет потомства, то они - ко взаимной пользе - расходятся, посоветовавшись сообща с родными…» (Платон. Законы, VI, 784 Ь).

В Спарте законодатель Ликург предусмотрел иное решение в тех ситуациях, когда муж был значительно старше жены и детей у них не было. В этом случае, заботясь об умножении числа граждан в своем отечестве, старый муж должен был выбрать порядочного, крепкого и красивого юношу и ввести его в свой дом, к своей жене, а родившегося у них ребенка признать своим. И наоборот - если кому-нибудь приходилась по сердцу чужая жена, плодовитая, способная родить много детей, то он мог, договорившись предварительно с ее мужем, войти к ней и жить с ней, как со своей (Ксенофонт. Лакедемонская полития, I, 9-10; Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Ликург, XV).

Конфликты между супругами имели разные причины, иногда развода добивался муж, а иногда - и жена. По мере того как женщины вновь обретали большую свободу распоряжаться домашним имуществом, а также другие права в семейной жизни, конфликты между супругами становились все острее.

Если к расторжению брака стремилась жена, она в письме на имя архонта излагала причины, по которым она хотела развестись с мужем. В том случае, когда муж не возражал против развода, жена могла оставить своего супруга без всякого судебного разбирательства и иных правовых формальностей. Если же при разводе возникали какие-либо имущественные споры (например, о возвращении приданого, разделе личной собственности и т. п.), дело, естественно, усложнялось. При несогласии мужа на расторжение брачных уз жена обращалась к архонту и дело передавалось в суд. Исход тяжбы зависел в немалой степени от того, насколько брачный договор предусматривал обстоятельства и последствия возможного развода и как он определял взаимные обязательства супругов в этом случае.

Если инициатива развода принадлежала мужу, события развивались быстрее и проще: муж отсылал свою жену вместе с приданым к ее отцу или опекуну, не приводя даже никаких мотивов. Этот акт расторжения брака так и назывался: «отсылание».

Играющий мальчик

Папирусные документы эпохи эллинизма дают немало примеров семейных конфликтов, приводивших к разрыву супружеских отношений. Вот перед нами жалоба некоего ткача Трифона, поданная местному стратегу Александру. В ней говорится: «Деметра, дочь Гераклида, была моей женой, и я обеспечивал ее всем, что подобало, как только мог. Она же не пожелала дальше жить со мной и в конце концов ушла, забрав с собою мои вещи, список которых я здесь прилагаю. Поэтому прошу: прикажи привести ее к себе, дабы ее постигло то, чего она заслужила, и дабы принудить ее вернуть мои вещи».

Иногда супруги расставались мирно, по взаимному согласию, как свидетельствует следующий договор между бывшими мужем и женой. Некий могильщик Сулид и его жена Сенпсаида объявляли о расторжении их брака и об отказе в будущем от каких-либо имущественных претензий друг к другу. Мужчина сохранял свадебные подарки, сделанные им когда-то своей невесте, а женщина забирала назад свое приданое, а также имущество, нажитое ею и составлявшее ее личную собственность. С этого момента их развод считался полным и окончательным, и каждый из них мог, если пожелает, вступить в новый брак по своему усмотрению.

Поскольку рождение детей было, как уже не раз говорилось, главной целью супружеского союза, греческие законодатели и философы обращали особое внимание на создание благоприятных условий для будущих матерей. «Новобрачные должны подумать о том, чтобы дать государству по мере сил самых прекрасных и наилучших детей. (…) Пусть же молодой супруг обратит внимание на свою жену и на деторождение. То же самое пусть делает и молодая супруга, в особенности в тот промежуток времени, когда дети у них еще не родились» (Платон. Законы, VI, 783 е). Самая необходимая обстановка для успешного развития плода - спокойствие. Платон продолжает: «…все беременные женщины… должны во время беременности особенно заботиться о том, чтобы не испытывать множества неистовых наслаждений, а равно и страданий; желательно, чтобы этот промежуток времени они прожили в радостном, безмятежном и кротком настроении» (Там же, VII, 792 е).

Это попечение о здоровье ребенка не шло дальше определенной психологической подготовки. Ни перед родами, ни во время родов женщины не находились под наблюдением врача. Греки считали вполне достаточным присутствие повивальной бабки или даже просто опытной в таких делах рабыни. В особенно тяжелые минуты родов все надежды возлагались на богиню Эйлетию, покровительницу рожениц, отождествляемую с Артемидой. К ней и обращали люди свои мольбы, прося ее отложить свой священный лук и явиться на помощь страдающей женщине, облегчить ее муки. Мольбы эти помогали, конечно, не всегда: при тех примитивных средствах, какие применяли древние акушерки, роды зачастую заканчивались трагически. Погибала мать, или дитя, или оба одновременно. Тогда и появлялись горькие надгробные надписи, вроде той, которую составил Гераклит Галикарнасский: «Вот - свежая могила. Еще не увяли листья венков на надгробной плите. Прочти надпись, о путник! Посмотри, чьи бедные кости прикрыл этот камень. „Прохожий, я - Артемиада. Книд - мое отечество, Меня взял в жены Эвфрон, и пришло время родов. Двумя детьми я была беременна; одно оставила отцу - будет ему опорой в старости; другое взяла с собой - на память о любимом муже“».

Авл Геллий (Аттические ночи, X, 2) передает рассказ Аристотеля о том, как некая женщина в Египте родила пятерых близнецов. При этом греческий философ, по словам Геллия, утверждал, что не слышал, будто когда-нибудь женщине удавалось произвести на свет одновременно больше пяти детей, да и это случалось очень редко. (В самом Риме, как сообщает Авл Геллий, только однажды родилось пятеро близнецов, однако мать не перенесла родов.) Можно лишь предполагать, что особенно сложные и тяжелые роды доставляли слишком много хлопот неопытным и не готовым к такого рода ситуациям случайным повитухам, так что новорожденные выживали далеко не всегда.

Появление на свет ребенка было для семьи событием торжественным, независимо даже от того, как отнесся к ребенку отец. Когда рождался мальчик, двери дома украшали оливковыми ветвями, а когда девочка - шерстяными нитями. Младенца купали в воде, в которую в Афинах вливали оливковое масло, а в Спарте - вино. Затем его заворачивали в пеленки и укладывали в колыбель, сплетенную из ивовых прутьев. Если отец решал признать ребенка и принять его в семью, то на пятый или на седьмой день после родов устраивали семейный праздник под названием «амфидромия» (обход кругом): отец поднимал ребенка с земли в знак признания и быстро обносил его вокруг домашнего очага. В это же время рассыпали зерна пшеницы, ячменя, а также горох и соль, чтобы снискать благоволение духов-покровителей и тем самым оберечь младенца от всех злых сил. Теперь его как нового члена семьи поручали опеке домашних богов.

Из книги История Древней Греции автора Хаммонд Николас

1. Ресурсы греческой колонизации В сфере практических свершений ни одно достижение греческих полисов не было столь масштабным и имеющим столь далеко идущие последствия, как колониальное движение. Оно проложило путь, которым эллинизм пришел к народам Южной Европы, в

Из книги Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима автора Винничук Лидия

В РИМСКОЙ СЕМЬЕ Поначалу особенно следует молодоженам остерегаться разногласий и стычек, глядя на то, как даже склеенные горшки сперва легко рассыпаются от малейшего толчка, зато со временем, когда места скреплений станут прочными, ни огонь, ни железо их не возьмут. (…)

Из книги Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима автора Куланж Фюстель де

Из книги Древняя Греция автора Миронов Владимир Борисович

Вершины греческой философии Как выше сказано, наличие ряда условий и привело к развитию общественно-философской мысли, да и вообще науки в Греции. В основе этого лежали прежде всего изменения в материальных условиях существования общества (замена бронзы железом, рост

Из книги История русской литературы XIX века. Часть 1. 1795-1830 годы автора Скибин Сергей Михайлович

«Из греческой антологии» Новаторский характер носили и антологические стихотворения поэта. Для раннего Батюшкова античность – средоточие чувственных наслаждений. В этом духе понята и античная лирика. Теперь поэту близки в античности иные свойства – простота,

Из книги Молодежь и ГПУ (Жизнь и борьба совeтской молодежи) автора Солоневич Борис Лукьянович

В родной семье Дом наш там, где живут те, кого мы любим. Все равно замок это или деревня, хижина или дворец, крепость или тень кустарника. Все равно - это останется нашим домом, пока мы встречаем там близких сердцу людей, дружеское рукопожатие которых готово встретить нас в

Из книги История конницы [с иллюстрациями] автора Денисон Джордж Тэйлор

3. Обучение греческой конницы Греки обращали большое внимание на обучение своих воинов. С раннего детства их занимали гимнастическими упражнениями, развивавшими силу и крепость. Борьба и метание диска были предоставлены атлетам по ремеслу, так как для солдат не

Из книги Тайные культы древних. Религии мистерий автора Энгус С.

I. БАНКРОТСТВО ГРЕЧЕСКОЙ РЕЛИГИИ И РАЗРУШИТЕЛЬНОЕ ВЛИЯНИЕ ГРЕЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ Греческая религия стала выражением духа высокоодаренного, наделенного огромным воображением народа: она отражала его социальное и интеллектуальное развитие. Основными чертами древней

Из книги Англосаксонская мировая империя автора Тэтчер Маргарет

О семье «Что хорошо для семьи, то хорошо и для Великобритании». – «Санди экспресс», 29 июня 1975 года.«Нация – не что иное, как большая семья». – Из выступления перед еврейским Обществом Св. Лаврентия, 2 февраля 1981 года.«Какая сила на самом деле движет обществом? Им движет

Из книги История конницы [без иллюстраций] автора Денисон Джордж Тэйлор

автора Зимин Игорь Викторович

Из книги Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1 автора Зимин Игорь Викторович

Из книги Культы, религии, традиции в Китае автора Васильев Леонид Сергеевич

Женщина в семье Результатом выработанных конфуцианством традиций культа предков, сяо, семьи и клана было приниженное положение женщины. Не говоря уже об обществе в целом, в рамках которого женщина вообще никогда не воспринималась как самостоятельная социальная единица

Из книги Иосиф Сталин. Отец народов и его дети автора Гореславская Нелли Борисовна

В отцовской семье И все же, что могло стать причиной отвратительного отношения Яши к «нашей Надюше»? Вряд ли её такое уж плохое отношение к нему. Судя по всем воспоминаниям, в общем-то, с её стороны плохого отношения к пасынку не наблюдалось. Видимо, на первых порах Надежда

- 114.00 Кб

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ГОУ ВПО «Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского»

Исторический факультет

БРАЧНО-СЕМЕЙНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ

• Содержание

Введение………………………………………………………… ………………………………………3

Глава I. Основы древнегреческой семьи…………………………………………………………….. ..5

§ 1. Основа и бюджет семьи…………...……….……………………….………… …………………...5

§ 2. Отношения отцов и детей………..…… …………..………..……….……………………………..7

§ 3. Положение женщины………………………………… .............................. .............................. ........9

Глава II. Брак и развод в Древней Греции………………………….…………………………... .......14

§ 1. Понятие и цель брака………………………………………………………………… …………..14

§ 2. Церемонии брачно-разводного процесса………………………………………………………. .18

Глава III. Имущественные отношения супругов..…………………………………………….…. .....20

Заключение…………………………………………………… ………….......................... ...................24

Библиографический список………………………..………………………………… ……………....25

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования.

Как известно, крупнейшей цивилизацией Древнего Мира была древнегреческая цивилизация. Древнегреческая цивилизация обладала развитой культурой. Важную роль в жизни античного государства играло законодательство, которое регламентировало практически все стороны общественной жизни.

Изучение древнегреческого общества невозможно без представления роли в нем института семьи, которая являлась прочной основой государства. Особенно важным становление института семьи было для греческих полисов в период их образования. Основа полиса – это свободный гражданин, который являлся носителем гражданских прав, а также главным элементом роста военной силы государства, необходимой и для защиты от нападения. Поэтому, в процессе развития полиса, встает вопрос о развитии семейных отношений. Именно семья стала для древнегреческого полиса залогом будущего существования: она являлась как гарантом обеспечения военных сил полиса, так и залогом его экономического развития. Также семья играла немалую роль в религиозно-эстетическом развитии полиса. Это касается соблюдения религиозно-эстетических культов, которые были направлены на поддержание традиций и жертвоприношений предкам.

Как принято говорить в современном обществе: «Семья – это ячейка общества». Значимость семьи признавалась уже древнегреческими политиками и законодателями во многих полисах Древней Греции, важность семейных отношений была очевидна. Регулирование семейных отношений является одной из наиболее разработанных сфер права Древней Греции.

Наш приведенный анализ показывает то, что актуальность данной темы неоспорима и сегодня. Так как невозможно в одной работе рассмотреть и сравнить условия существования семьи во всех античных государствах, то поэтому брачно – семейные отношения именно на примере Древней Греции и стали объектом исследования в данной работе.

Степень научной разработанности проблемы.

Изучением данной темы занимались и занимаются многие учёные: Мухаев Р.Т., Михайлова Н.В., Крашенинникова Н.В., Жидков О.А., Чиркин С.В., Батыр К. и др.

Цель исследования.

Главная цель заключается в исследовании становления, развития и функционирования института брака и семьи в Древней Греции.

В соответствии с поставленной целью в процессе исследования решались следующие задачи:

Изучение основополагающих начал, устройства древнегреческой семьи;

Выяснение места роли мужчины и женщины в древнегреческой семье;

Выяснение основных целей заключения брака;

Рассмотрение вопроса о понятии брака и развода;

Изучение основных обрядов и церемоний, связанных с брачным процессом и семейной жизнью.

Эмпирическая база исследования.

При написании данной курсовой работы была исследована и анализирована научная, учебная и нормативно-правовая база отечественных и зарубежных авторов, профессоров, докторов юридических наук, что было необходимо для достижения поставленных выше цели и задач.

• Глава I. Основы древнегреческой семьи

1. Основа и бюджет семьи

Ещё в самом начале процесса образования семьи в Древней Греции общество опиралось на веру в бога, к которым они причисляли даже своих умерших родственников.Согласно верованиям древних греков, на сыне лежала строгая обязанность приносить своему умершему отцу необходимую пищу, и эта обязанность вытекала не из долга признательности, а из его собственных интересов. Умершие были, действительно, в некотором роде священными существами. Древние давали им самые почтительные имена, какие только могли выдумать. Они называли их добрыми, святыми, блаженными. Они питали к ним все благоговение, какое только доступно человеку по отношению к божеству, внушающему к себе любовь или ужас. Для них каждый усопший был богом. Обладая возможностью приносить добро или зло своим близким, мертвый делал это исходя из того, насколько почитали его после смерти.

Таким образом, каждая семья имела особых богов в лице своих предков и, следовательно, свою собственную религию. 1 Но эта религия имела некоторые особенности. Мертвые не могли принимать приношения от любого человека; им были угодны приношения от их прямых потомков. Посторонний являлся для них чужим, можно сказать, врагом. Поэтому необходимо было принять многочисленные меры, чтобы не дать угаснуть потомству навсегда. Кроме того, необходимо было в случае принятия постороннего в семью приобщить его прежде всего к домашнему культу и представить предкам. Из этих двух основных требований и вытекали все правила, относящиеся к древнегреческой семье.

Бюджет семьи

Древние греки не были расточительны. В особенности, афиняне. Они славились в Греции своей бережливостью и воздержанностью и вполне этого заслуживали. 2 Они мало потребляли мяса, а больше питались рыбой и зеленью. Для своего существования они нуждались только в самом необходимом и не были от этого ни менее счастливы, ни менее развиты.

Ниже приведены примерные расходы небогатой семьи, состоявшей из трех лиц.

Афинянин потреблял около одного литра муки ежедневно. Выпивал он не больше четверти литра вина, тем более что он никогда не пил неразбавленного вина. На оставшиеся деньги покупали еду. Даже небольшой суммы было, вероятно, достаточно, так как продукты питания стоили дешево.

Дома для небогатых были очень скромны. Древние греки гораздо меньше нас заботились о комфортабельности своих помещений, так как они почти все время проводили вне стен жилищ. В конце IV века до Р. X. большинство домов были одноэтажными, состоящими из трех-четырех комнат. И многие из этих домов были очень жалкие.

Надо полагать, что для семьи из трех лиц расходы на приобретение трех туник, трех пар сандалий и трех плащей (причем сандалии и плащи служили по несколько лет) составляют около двадцати драхм в год.

Разные расходы.

Трудно предполагать, что древний грек из низшего класса мог бы нести такие расходы. Он пользовался удовольствиями, но они были бесплатны. В течение года он очень часто присутствовал на празднествах, но все эти зрелища, процессии, бега на конях и колесницах, борьба атлетов, гонки судов, музыкальные и драматические представления не стоили ему ровно ничего. Нередко он даже питался за счет богатых. Он бесплатно посещал бани и занимался гимнастикой - для этого были особые учреждения, в которые мог свободно придти любой желающий. Если он заболевал, его безвозмездно лечил общественный врач. Если он желал посетить Олимпию или какое-либо другое место, он отправлялся туда пешком. Родители были обязаны давать своим детям начальное образование; школы не были ни публичными, ни бесплатными, и школьная плата составляла около шести драхм. Складывая все расходы, получим, что бюджет бедной семьи составлял приблизительно от двухсот до трехсот драхм, включая непредвиденные расходы. Конечно, при таких расходах жизнь вели очень скромную, но нужды не терпели.Естественно, чтобы жить в довольстве, расходов требовалось больше.

1.2. Отношения отцов и детей

Дети в древней Греции полностью находились под властью отца. 3

На седьмой день после рождения ребенка совершалась церемония, называвшаяся «амфидромия». В этот день вход в дом украшался венками из листьев оливкового дерева, если новорожденный был мальчик, и гирляндами из шерсти, если это была девочка. Женщины, помогавшие роженице, мыли себе руки в знак очищения. Одна из них брала ребенка на руки и быстро обносила его вокруг очага, приобщая его тем самым к домашнему культу; затем было пиршество, на которое собирались родственники и друзья семейства.

На десятый день ребенку давалось имя. Собирались родственники и друзья для жертвоприношения и пира, причем обычно ребенку дарили подарки: игрушки или маленькие украшения, вешавшиеся ему на шею.

Исполнение этой церемонии служило доказательством, что отец признавал ребенка своим.

Но в течение нескольких первых дней после рождения отец также имел право не признать ребенка, если только он сомневался в его законности. Он имел право отказаться от него, даже если и считал его своим, иногда такое случалось, особенно когда дело шло о девочках. Во всяком случае, если отец был слишком беден, чтобы прокормить своего ребенка, он имел право отнести его к городским властям; они обязаны были содержать его за государственный счет, причем предполагалось, что тот человек, который возьмет его себе на воспитание, чтобы возместить свои расходы, воспользуется впоследствии ребенком как рабом.

Кроме того, отец имел право отречься от сына и, следовательно, лишить его наследства, если тот плохо вел себя по отношению к нему. Такое право признавалось за отцом в особенности законами Солона. На отца обязанность по этому вопросу обращаться к семейному совету и подчиняться решению большинства. Но этого не было даже в Афинах, и отцу достаточно было объявить свою волю публично через глашатая; над ним не было другого контроля, кроме общественного мнения. Но такие случаи происходили очень редко. 4

Наконец, отец имел право назначать опекунов к своим несовершеннолетним детям и назначить в своем завещании мужа, за которого его дочь была обязана выйти замуж.

Власть отца над детьми кончалась с достижением ими совершеннолетия, которое совпадало или с истечением восемнадцатого года, или с его началом. 5

Главная обязанность детей (в основном, сыновей) в Древней Греции состояла в том, чтобы почитать и повиноваться своим родителям. Эти две обязанности были основными и самыми важными, так что, все остальные обязанности перед ними меркнут.

Во-первых, сын обязан был заботиться о содержании родителей, если они в том нуждаются. Закон повелевает содержать родителей, родителями же считаются отец, мать, дед, бабка, прадед и прабабка. Была тесная связь между правом наследовать и обязанностью заботиться о пропитании.
То есть, если бы наследодатель был еще жив и не имел средств к существованию, то обязанность заботиться о его пропитании лежала бы именно на наследнике. Сын освобождался от этой необходимости только в одном случае: если отец, несмотря на свою бедность, не позаботился научить сына какому-либо ремеслу, он терял всякое право на материальное содержание от него.

Во-вторых, сын обязан был воздавать своим умершим родителям почести, предписанные законами религии. Преступлением считалось уничтожение сыном могилы родителей и лишение их тех погребальных почестей, которых они требовали.

Сын, не исполнявший этих обязанностей по отношению к своим родителям, мог быть предан правосудию. 6 Выбор наказания предоставляли решению суда, который иногда выносил смертный приговор.

1.3. Положение женщины

Положение женщины в древнегреческом государстве, в зависимости от того, в каком полисе она проживала, в Спарте или в Афинах, значительно различалось.

Спартанские женщины.

В Спарте женщины пользовались большим уважением, чем где-либо в остальной Греции. Воспитание здесь сближало их с мужчинами; они привыкали с детства чувствовать себя гражданками и принимать близко к сердцу общественные интересы. В мужестве, патриотизме и самоотречении они ничуть не уступали мужчинам: вот объяснение того почтения, которым они пользовались. Похвала или порицание со стороны женщин значили очень много; с их мнением считались даже в вопросах, выходивших из области их компетенции. Женское влияние в Спарте было таково, что остальные греки в шутку называли спартанское управление правлением женщин.

Все это, однако, не мешало им исполнять обязанности жен и матерей. Выйдя замуж, спартанская женщина сразу же вся уходила в заботы о доме. Она не занималась ни прядением, ни ткачеством, эти занятия предоставлялись невольницам, ей же принадлежало только общее наблюдение за хозяйством. Вместе с мужем она следила за воспитанием детей. 7 Отношения замужних женщин к мужчинам были менее свободны, чем отношение молодых девушек. Самое лучшее для замужней женщины - когда о ней не говорят ничего ни хорошего, ни дурного. На улицу женщины выходили не иначе, как в покрывалах, тогда как девушки ходили с незакрытыми лицами. Спартанцы объясняли происхождение этого обычая таким образом, что девушке надо еще найти мужа, тогда как замужней женщине остается только сберечь того, который уже есть. Эти слова показывают, что в выборе жены личные вкусы в Спарте имели большее значение, чем где-либо в Греции.

Описание работы

Изучение древнегреческого общества невозможно без представления роли в нем института семьи, которая являлась прочной основой государства. Особенно важным становление института семьи было для греческих полисов в период их образования. Основа полиса – это свободный гражданин, который являлся носителем гражданских прав, а также главным элементом роста военной силы государства, необходимой и для защиты от нападения. Поэтому, в процессе развития полиса, встает вопрос о развитии семейных отношений. Именно семья стала для древнегреческого полиса залогом будущего существования: она являлась как гарантом обеспечения военных сил полиса, так и залогом его экономического развития. Также семья играла немалую роль в религиозно-эстетическом развитии полиса. Это касается соблюдения религиозно-эстетических культов, которые были направлены на поддержание традиций и жертвоприношений предкам.

Глава I. Основы древнегреческой семьи……………………………………………………………....5
§ 1. Основа и бюджет семьи…………...……….……………………….……………………………...5
§ 2. Отношения отцов и детей………..………………..………..……….……………………………..7
§ 3. Положение женщины…………………………………....................................................................9

Глава II. Брак и развод в Древней Греции………………………….…………………………..........14
§ 1. Понятие и цель брака……………………………………………………………………………..14
§ 2. Церемонии брачно-разводного процесса………………………………………………………..18

Глава III. Имущественные отношения супругов..…………………………………………….…......20

Заключение……………………………………………………………….............................................24
Библиографический список………………………..