8. Восприимчивость
Восприимчивость к гипнозу - основополагающая проблема. Как врачей, так и не врачей непременно интересует вопрос: все ли поддаются гипнозу? И еще: все ли люди способны гипнотизировать? Начнем с первого вопроса. Прежде чем приступить к рассмотрению этой проблемы во всей ее сложности, необходимо сказать: с одной стороны, существуют субъекты, которые могут быть загипнотизированы всеми, это превосходные сомнамбулы (во времена Льебо существовали профессиональные сомнамбулы; мы их встречали еще перед второй мировой войной в психиатрической клинике Вены, куда их приглашали в качестве «пациентов» для обучения студентов, желающих овладеть гипнозом), и, с другой стороны, субъекты, никогда не поддающиеся гипнозу. Это абсолютно невосприимчивые субъекты. Между этими двумя категориями на-ходятся индивидуумы, более или менее восприимчивые к гипнозу, поддающиеся лишь некоторым врачам.
Это общепринятое мнение, но Gill и Brenman считают, что восприимчивость к гипнозу - относительно устойчивое свойство субъекта. Осуществив серию экспериментов с целью повысить гипнотическую восприимчивость у маловосприимчивых субъектов, варьируя методы и меняя врачей, они не отметили сколько-нибудь существенной разницы в результатах, т. е. не добились повышения гипнабельности. Вместе с тем, если речь идет о восприимчивости к гипнозу, необходимо учитывать степень гипнотизации, т. е. так называемую глубину транса во всей сложности этого понятия.
Были предприняты попытки определить в процентах количество людей, поддающихся гипнозу. Результаты оказались различными. Изучение этого вопроса затруднено по той простой причине, что мы не имеем объективных критериев, позволяющих оценить, загипнотизирован ли субъект и до какой степени.
Английский автор Bramwell (1903) считал, что все люди в какой-то степени восприимчивы к гипнозу и у 10-20 % людей можно добиться глубокого транса. Приведем также интересное наблюдение Бернгейма, показавшего, что 4/5 госпитализированных больных были способны впадать в глубокий транс, тогда как среди его городской клиентуры гипнабельной оказалась лишь 1/5-1/6 больных.
От чего зависит восприимчивость к гипнозу? Этот вопрос имеет два аспекта, так как он касается одновременно гипнотизируемого и гипнотизера.
Личность гипнотизируемого изучалась со всех точек зрения, однако неоспоримых критериев, определяющих степень гипнабельности, не было установлено. Не была выявлена корреляция между восприимчивостью к гипнозу и физической или психической конституцией, экстравертированным или интровертированным характером, расой, полом, социальным положением и др. Были использованы проэктивные тесты, не давшие убедительных результатов. Не было установлено также какой-либо связи между восприимчивостью к гипнозу и нозологическими формами заболеваний.
Однако мы констатировали, что почти все подростки и взрослые, страдающие энурезом, восприимчивы к гипнозу. То же, хотя и в меньшей степени, относится к астматикам. Кроме того, американский психоаналитик Kaufman (1961) отметил, что солдаты обычно проявляют большую восприимчивость к гипнозу: в годы второй мировой войны, во время тихоокеанской кампании, он лечил гипнозом около 2500 бойцов, подавляющее большинство из которых оказались превосходными пациентами. Данное наблюдение аналогично сообщениям, сделанным задолго до этого Льебо и Бернгеймом. Последние объясняют это явление пассивным повиновением, к которому приучены военные. Но Kubie, истолковывая полученные Kaufman результаты, полагает, что врач, удаляющий солдата с линии фронта, становится для него всемогущим, лицом, которому он вручает заботу о своем благополучии.
Существование тесной связи между внушаемостью и восприимчивостью к гипнозу установлено очень давно. Известно, что для Бернгейма гипноз сводился к внушаемости. Жане придерживался другого мнения. В «Психологическом автоматизме» он пишет: «Феномены внушения не зависят от гипнотического состояния; внушаемость может быть полной вне искусственного сомнамбулизма и может вовсе отсутствовать в состоянии полного сомнамбулизма, одним словом, она не меняется одновременно с гипнотическим состоянием и в том же направлении» .
В наше время Kubie (1961) утверждает, что внушаемость является не причиной гипнотического состояния, а его следствием. Автор ссылается на эксперименты, во время которых он приводил пациента в гипнотическое состояние при помощи аппарата, без всякого словесного внушения. Пациент, загипнотизированный таким способом, воспринимает затем слова гипнотизера как выражение себя самого. Граница между гипнотизером и гипнотизируемым до некоторой степени стирается. Таким образом, восприимчивость к гипнозу зависит от той легкости, с какой индивидуум способен как бы включить в себя внешний стимул, сделать его частью себя самого.
Мы вместе с Muriel Cahen также изучали проблему личности гипнотизируемого на 40 больных, большей частью с психосоматическими расстройствами, хорошо и плохо поддающихся гипнозу . Исследование включало беседы с больными и тестирование. Мы не решали статистических проблем (отбор, анализ результатов), работа проводилась только с больными, без групп контроля. (В других странах, где эксперименты проводят на здоровых людях, для этой цели часто используют студентов, изучающих психологию.) Мы проанализировали лишь некоторые клинические данные.
Среди наших пациентов, не поддающихся гипнозу, мы выделили две группы: субъекты, сознательно отказывающиеся быть загипнотизированными, и субъекты, невосприимчивые к гипнозу. Большинство из них составляли больные, длительно лечившиеся и подвергавшиеся хирургическому вмешательству, которое оказалось неэффективным. Все они были социально неприспособленными. Это были люди с нарушенной структурой личности, с проявлением так называемого соматопсихоза с нарциссической установкой. У нас создалось впечатление, что соматическое заболевание позволяло им сохранять относительное психическое равновесие. Контакт с реальностью у них был нестойким, контроль недостаточным. Все гипнабельные субъекты оказались социально приспособленными, имели прочную связь с реальностью. Если им приходилось переживать конфликтные ситуации, они проявляли достаточную способность к адаптации. Среди них не было субъектов с навязчивыми идеями. Поскольку истерические черты встречаются и в норме, можно говорить о наличии у этих субъектов истерических компонентов. Мы подошли, таким образом, к проблеме истерии. При обсуждении этой проблемы было сломано немало копий. Гипноз долгое время рассматривался как эквивалент истерии. Полагали, что только больные истерией восприимчивы к гипнозу. Однако в настоящее время считают, что невротики, как правило, меньше поддаются гипнозу, чем здоровые люди. Что же касается истерического невроза, то можно утверждать, что больные с резко выраженной истерией не поддаются гипнозу. Истерический синдром связан с эмоциями по отношению к лицам из прошлого, вследствие чего такие больные отказываются от установления новых трансферентных отношений с гипнотизером, т. е. они как бы отказываются от пересмотра своих проблем и от той пользы, которую это могло бы им принести. Больные с менее выраженной истерией могут оказаться гипнабельными. Восприимчивость к гипнозу может даже быть использована в целях прогноза: гипнабельные истерики обычно более восприимчивы к психотерапии.
Наши клинические впечатления нашли подтверждение в наблюдениях Gill и Brenman. Экспериментальным путем они доказали, что здоровые люди легче поддаются гипнозу, чем больные неврозами, а среди последних наиболее гипнабельны больные истерией.
Еще несколько слов по поводу того, следует ли упорствовать в достижении гипнотического транса. Некоторые авторы ограничиваются тремя-четырьмя попытками, другие идут дальше; немецкий исследователь Vogt (1894) добился успеха на 300-м сеансе. По нашему мнению, очень важен первый сеанс. Но это не является общим правилом. Так, мы смогли добиться транса у одной госпитализированной больной при второй попытке, сделанной через 3 мес после первой. Некоторые субъекты, не поддающиеся индивидуальному гипнозу, хорошо гипнотизируются в группе (группа играет защитную роль против бессознательных страхов у этих больных).
Теперь перейдем к вопросу о гипнотизере. Здесь надо рассмотреть две проблемы: гипнотическую технику и личность гипнотизера. Безусловно, длительный опыт и техническая сноровка имеют важное значение. Техника прежде всего должна быть гибкой, приспособленной к особенностям гипнотизируемых. Для гипнабельных субъектов хороша любая техника, для трудных же - она должна быть тщательно продумана (см. вторую часть книги). Первая попытка является особенно важной. Возможно, именно поэтому в психиатрической клинике Вены на первый сеанс приглашали «профессиональных» сомнамбул, ведь для студента удача в первой попытке весьма важна.
Что касается личности гипнотизера, то тут мы не имеем надежных критериев. Эта проблема изучалась меньше, чем проблема личности гипнотизируемого. Мы располагаем только несколькими замечаниями различных исследователей. Уже авторы эпохи животного магнетизма обычно считали, что магнетизер должен быть спокойным во время сеанса, так как больной в состоянии сомнамбулизма чувствует любые его тревоги. Во всяком случае нельзя утверждать, что способность гипнотизировать определяется специфической структурой личности гипнотизера. Поскольку существуют различные виды гипноза (отцовский, материнский) и человек может быть загипнотизирован по разным причинам, мотивировки терапевта также могут варьировать. По мнению Schilder, гипнотизер должен бессознательно желать магической власти и сексуального) господства над пациентом.
Страх перед сексуальными импульсами усиливал у некоторых больных сопротивление гипнозу. Известна история Breuer, прервавшего лечение мадемуазель Анны О. по контртрансферентным мотивам и по причине ревности госпожи Breuer. У мадемуазель Анны была мнимая беременность, и воображаемые роды произошли в тот день, когда Breuer объявил ей об окончании лечения. Jones (1958) в биографии Фрейда также сообщает что будущая госпожа Фрейд отождествляла себя с госпожой Breuer и боялась однажды оказаться в таком же положении. Ее супруг был вынужден разуверить ее в этом. Как бы то ни было, Фрейд, несмотря на свой интерес к лечению мадемуазель Анны О., о котором он узнал в 1882 г, не решался широко применять гипноз вплоть до декабря 1887 г. Он использовал гипноз эпизодически с лета 1885 г, но с весны 1886 г., когда он начал практиковать, применял в основном электротерапию.
С декабря 1887 г. до мая 1889 г. он применял только гипнотическое внушение, затем пользовался также методом катарсиса. Jones приписывает запоздалое применение этого метода более чем сдержанному отношению Шарко к методу Breuer, о котором ему сообщил Фрейд. Возможно, здесь сыграла свою роль и проблема контртрансферентных отношений. Впоследствии стал известен инцидент с пациенткой, которая бросилась на шею Фрейду; в своей автобиографии он описал реакцию на это событие: «У меня был достаточно ясный рассудок, чтобы не отнести его на счет неотразимости моей особы, и я почувствовал тогда природу мистического элемента, действующего в гипнозе. Чтобы устранить его или по крайней мере изолировать, я должен был отказаться от гипноза». Плодотворный отказ, ибо он привел Фрейда к открытию психоанализа! .
Мы полагаем, будет полезным ввиду важности этой проблемы немного остановиться на взаимоотношениях врача и пациента в гипнозе, на вопросе об ангажементе. Сопротивление терапевта этому ангажементу все еще оказывает тормозящее действие на развитие психотерапии, но оно принесло и определенную пользу: с одной стороны, оно способствовало развитию химиотерапии, с другой - совершенно неожиданно привело (как мы увидим дальше) к фундаментальным открытиям в психотерапии, таким, как понятие перенесения.
Если историю научной психотерапии начинают с месмеровского периода, то, очевидно, потому, что в то время впервые эти отношения стали изучаться экспериментально, и прежде всего академиками в их знаменитых работах о животном магнетизме. Целью исследования было доказать существование физической причины магнетизма - флюида. Не обнаружив его, они осудили животный магнетизм. В своих докладах академики описывали феномены, возникающие при магнетизме, не углубляясь, однако, в их изучение. Тем не менее в секретном отчете, опубликованном одновременно с официальным докладом Bailly, подчеркивается эротический аспект этих феноменов, чем и объясняется сдержанность академиков. Действительно, мы читаем в этом отчете: «Всегда мужчины магнетизируют женщин: устанавливающиеся при этом отношения, безусловно, соответствуют таковым между больным и его врачом, но этот врач - мужчина. Какова бы ни была болезнь, она вовсе не лишает нас пола и не избавляет нас полностью от власти другого пола» .
Сеанс магнетизма описан следующим образом: «Часто мужчина... проводит правую руку за спину женщины, они одновременно наклоняются друг к другу, чтобы содействовать этому прикосновению. Близость становится предельно возможной, их лица почти соприкасаются, дыхание смешивается, все физические впечатления мгновенно разделяются ими, и взаимное притяжение полов должно действовать во всю свою силу. Нет ничего удивительного, что чувства воспламеняются; одновременно работает воображение, внося во все это определенное расстройство, оно побеждает здравый смысл, подавляет внимание, женщины не могут отдавать себе отчет в том, что они испытывают, они не понимают своего состояния».
Месмер также отдавал себе отчет в узах, связывавших его с больными . Он даже описал их аффективную сторону: «Животный магнетизм должен в первую очередь передаваться чувствами. Только чувство может сделать теорию вразумительной. Например, один из моих больных, обычно подвергающий проверке действие, которое я оказываю на него, чтобы хорошо меня понимать, проявляет ко мне большее расположение, чем остальные мужчины».
Однако Месмер не прибегал ни к какому психологическому объяснению, придерживаясь всегда теории флюидов. Последняя допускала, так сказать, деперсонализацию терапевта. Она ссылалась на вмешательство некоей «третьей силы», которая, находясь в терапевте, все же существовала вне его. Терапевт был только вектором этой универсальной силы.
Месмер отказывался от словесного контакта с пациентом в фазе сомнамбулизма, что, несомненно, было бессознательным проявлением защитной тенденции. Известно, что заслуга первого применения словесного внушения в качестве терапевтического метода принадлежит Puysegur. Но возможно, что это открытие имело бессознательную мотивировку, и для Puysegur речь создавала дистанцию между врачом и больным, являясь, таким образом, другой формой защиты. Напомним, что и в наше время представители психоаналитического направления подчеркивают, что слово может увеличивать дистанцию между пациентом и врачом . Эта мысль близка к тому, что позднее было написано Nacht: «Мы все признаем, что вмешательство психоаналитиков тем благотворнее, чем больше ему удается войти в общение с «бессознательным» больным, вплоть до того, чтобы буквально поставить себя на его место, оставаясь в то же время на своем» .
"Charles de Villers был артиллерийским офицером, как и Puysegur (а также Laclos, знаменитый автор «Опасных связей»). Известно, что в то время офицеры пристрастились к магнетизму и находили в своей среде замечательных субъектов. Как писал об этом Figuier (I860) в «Истории сверхъестественного», «магнетизация со всем своим очарованием, казалось, стала главным занятием в жизни военных: это был золотой век армии». Указанная книга Villers являечся библиографической редкостью (ее единственный экземпляр находится в Муниципальной библиотеке Бе-зансона) и одной из первых работ, проливающих свет на проблему так называемых взаимоотношений с объектом.
Villers, высказываясь о влиянии на больного, говорит, что оно будет зависеть «от степени нашего внутреннего расположения» и особенно «от сердечности, которую я вложу в свою волю» . Nacht также полагает, что «поведение аналитика, если оно продиктовано доброжелательностью, становится тогда и только тогда той опорой и силой, которые необходимы больному, чтобы преодолеть страх, преграждающий путь к выздоровлению» .
Наконец, беллетристическое произведение Villers изобилует высказываниями об основополагающей роли любви; например: «Я заключаю в себе, следовательно, то, что способно принести облегчение ближнему; все наиболее возвышенное в моем существе имеет такое предназначение, и именно это ощущение самого искреннего участия дает моему другу уверенность, что он найдет в нем лекарство от своих недугов».
Не преминем здесь сопоставить эти слова со следующим утверждением Nacht: «Никто не может вылечить другого, если у него нет искреннего желания ему помочь. И никто не может иметь желание помочь, если он не любит в самом прямом смысле этого слова» . Такая склонность является отчасти врожденной, однако Nacht считает, что «правильное отношение возможно лишь в том случае, если аналитику удастся снизить у себя самого до неизбежного минимума вечную амбивалентность человека» , чего можно достичь только посредством полного самоанализа.
К этому необходимо добавить, что в настоящее время, когда психоаналитику известна природа перенесения и контрперенесения, психотерапевтическая ситуация стала совершенно иной.
Таким образом, мы видим, что некоторые ученики Месмера, в частности Villers, осознавали значение взаимоотношений врача и пациента. Villers хорошо понимал, что в некоторых случаях такие взаимоотношения могут принять эротический характер, и предупреждал о возможных опасных последствиях этого. Но в отличие от академиков он отнюдь не отказывался от изучения межличностных отношений, имеющих место при магнетизме. Он признавал взаимозависимость в этих отношениях, но только частично. Хотя Villers смутно представлял себе эти взаимоотношения как «зависимость от внутреннего расположения» между двумя индивидуумами, а другие авторы после него говорили о чувстве доверия и даже привязанности, которую может испытывать больной к своему врачу, все же, по общему мнению, главная роль в терапевтическом процессе принадлежит врачу. Именно желание вылечить является основным, решающим фактором лечения. Так думали | Villers и другие магнетизеры того времени; они верили или исключительно в действие воли врача, или в комбинированное влияние воли и флюидов. Таким образом, вместе с Raymond de i Saussure можно сказать, что все понималось так, будто перенесение проявляется не со стороны больного, а со стороны врача, который хочет вылечить.
Такое одностороннее понимание отношений между пациентом и врачом можно истолковать как бессознательное сопротивление магнетизеров признанию всей сложности взаимоотношений. Терапевт, таким образом, защищает себя от аффективных проявлений пациента, он сохраняет определенную дистанцию. (Интересно, что даже в физическом плане произошли технические изменения: прямой контакт с телом больного при помощи пассов был заменен пассами на некотором расстоянии.)
Несмотря на частичное признание некоторыми магнетизерами в начале XIX в. значения межличностных отношений, сопротивление в целом продолжало проявляться. В конце XIX в. известные врачи, занимавшиеся гипнозом, все еше отказывались признать значение отношения пациента к врачу. Чтобы избежать понятия внушения (понятия психологического), они изобрели металлотерапию, которая ввела физический агент (еще один пережиток флюидизма). Но даже врачи, вступившие на путь психотерапии, проявляли некоторое бессознательное сопротивление, которое (и это парадоксально) иногда способствовало прогрессу психотерапии. Этим можно объяснить открытие Фрейдом понятия перенесения. Мы уже упоминали знаменитый эпизод с больной, проявившей влюбленность к Фрейду, и испуг последнего. Он отказался отнести этот инцидент на счет своей «личной неотразимости». Конечно, он предпочел деперсонализировать себя, предоставив себе роль другого лица, человека, которого действительно любила больная. Такой способ рассматривать вещи послужил отправной точкой для разработки теории перенесения (хотя у пациентки Фрейда могло быть физическое влечение к нему самому).
Breuer, как мы уже видели, пережил подобное приключение с одной из своих пациенток, небезызвестной Анной О., вследствие чего он оставил изучение истерии. Jones пишет, что Фрейд, для того чтобы заставить Breuer вновь заниматься проблемой, поведал ему, «как его больная бросилась ему на шею в аффективном бреду, и объяснил, по каким причинам следует рассматривать эти досадные инциденты как результат феномена перенесения...».
Szasz (1963), изучавший защитный аспект перенесения, отмечает, что с выдвижением концепции перенесения «Фрейд эффективно снизил угрозу эротизма пациента». По мнению Szasz, к разработке этой концепции Фрейда подтолкнул случай с Breuer: не будучи лично замешан в дело, Фрейд мог оставаться хладнокровным наблюдателем и, следовательно, скорее найти объяснение. Однако нам представляется более вероятным, что аффективной мотивацией разработки понятия перенесения Фрейду послужил собственный опыт (т. е. упомянутый выше эпизод). Действительно, ведь если это должно было, по выражению Szasz, «устранить угрозу эротизма пациента», то более правдоподобно, что Фрейд постиг его в случае, когда сам ощутил себя под прицелом.
Каким бы ни был защитный характер перенесения, Фрейд все же оставил гипноз. Ему предстояло вновь найти перенесение в своем новом методе. Fenichel (1953) в «Психоаналитической теории неврозов» отмечает, что первой реакцией Фрейда, когда он столкнулся с подобным феноменом, было удивление. Однако из авторского текста неясно, когда это произошло - при применении гипноза или нового (психоаналитического) метода. Данная Fenichel библиографическая ссылка относится к статье «Динамика перенесения» (1912), которая никоим образом не связана с этим пресловутым удивлением.
Верно, что Фрейд в «Истории психоаналитического движения» высказывается следующим образом: «Мы можем также сказать, что психоаналитическая теория представляет собой попытку объяснить две оригинальные и неожиданные констатации, сделанные тогда, когда мы искали связи болезненных симптомов у невротиков с их источниками, т. е. событиями, пережитыми больными в прошлом: мы хотим поговорить о перенесении и о сопротивлении» .
Задумался ли Fenichel над этим текстом? В самом деле, Фрейд говорит здесь об удивительном феномене, правда, приведенная выше цитата не позволяет установить, при каких обстоятельствах это удивление было выражено впервые.
Но как бы там ни было, разработав концепцию перенесения, Фрейд положил этим начало новой эры в психотерапии.
По мнению Ferenczi (1952), существует огромная индивидуальная разница в достижениях различных гипнотизеров; одни способны загипнотизировать только 10 % испытуемых, другие - 80-90 и даже 96 %. Автор считает, что здесь имеют значение представительная внешность гипнотизера, его социальный престиж, yвeренность в своих силах и даже некоторые физические особенности например черная борода (что в свое время соответствовало условному образу гипнотизера; сегодняшние гипнотизеры мюзик-холла чаще безбородые и имеют спортивный вид). Наконец, Ferenczi замечает, что, когда он начинал заниматься гипнозом, его невежество придавало ему самоуверенность, что способствовало успеху в достижении гипноза и было утрачено впоследствии.
Один из американских психоаналитиков, плодотворно работавший в области гипноза, рассказал нам, что он стал испытывать затруднения в гипнотической терапии после того, как сам подвергся психоанализу. Он спрашивал себя, не было ли это прежнее стремление гипнотизировать проявлением невроза. Мы сказали ему, что такое объяснение несостоятельно, ибо в той же мере можно считать невротическим симптомом и его нежелание продолжать использовать в исследованиях важный на его взгляд способ. Он охотно согласился с нами.
Тем не менее можно думать, что после психоанализа стремление гипнотизировать действительно может измениться: по-видимому, то, что служило вознаграждением, становится средством сублимации. Возможно также, что, познакомившись ближе с психоанализом, этот врач подпал под влияние весьма распространенного среди психоаналитиков мнения, согласно которому психоанализ, своим происхождением обязанный гипнозу, больше в нем не нуждается. Таким образом, его затруднения были обусловлены не только обращением к психоанализу для разрешения своих глубинных проблем, но и влиянием социально-культурных факторов, значение которых подчеркивал Огпе. Психоаналитикам, впервые заинтересовавшимся гипнозом, необходимо было преодолеть определенный конформизм. Число таких психоаналитиков возрастает (хотя и остается еще ограниченным) ввиду того, что гипноз становится излюбленным средством исследований во всех областях экспериментальной психологии и психотерапии.
Таким образом, психоанализ, произошедший от гипноза и позволяющий лучше его понять, может в свою очередь освещаться им. К сожалению, до сих пор относительно мало психоаналитиков интересуются гипнозом. Отказ от гипноза мог быть в свое время полезен Фрейду, но его современные последователи не имеют того же оправдания, чтобы оставаться на аналогичной позиции.
Новая попытка осветить проблему личности гипнотизера была предпринята Gill и Brenman. Они использовали самоанализ многих гипнотизеров, наблюдения психоаналитиков, лечившихся у гипнотизеров или проводивших гипноз, и опросили разных исследователей. Авторы признали, что не смогли найти характерных мотиваций в личности гипнотизера. Полученные ими результаты позволяют, однако, сделать определенные заключения. Они отметили у гипнотизера желание играть роль всемогущего родителя; впрочем, такое желание лежит в основе признания врача и особенно психиатра. Другая черта, часто встречающаяся у гипнотизера, - это склонность к актерству, стремление играть роль в сеансе гипноза, рассматриваемого как игра. Немало гипнотизеров, по-видимому, испытывают потребность много говорить. Наконец, значительную роль играет такой мотив, как «парадоксальная потребность близости и дистанции». Желание установить подобные отношения с другим человеческим существом испытывают все психотерапевты, но в особенности гипнотизеры.
В заключение можно сказать, что никаких характерных черт в личности гипнотизера (ни в личности гипнотизируемого), объясняющих восприимчивость к гипнозу, найти не удалось. При изучении этого вопроса необходимо учитывать самым серьезным образом, что в гипнозе личность гипнотизера и личность гипнотизируемого - взаимодополняющие роли. Таким образом, восприимчивость к гипнозу зависит от многочисленных интер и интраперсональных отношений.
Возможно, вы сталкивались с такими ситуациями, когда на улице к вам обращалась цыганка с предложением погадать, суля счастье и все жизненные блага! Хорошо, если вы проходили мимо. Если останавливались, следовало следующее: — «Возьми денежку, заверни в другую»… Проходило несколько мгновений, как опомнившись, вы оказывались без денег и украшений, совершенно не понимая и не помня, что же с вами произошло.
Таким приёмом пользуются не только цыгане, но и мошенники, обладающие способностью скрытого гипноза. Только у цыган он более отточенный вековым опытом. Из всех способов влияния на умы, изобретение гипноза является самым эффективным и действенным.
Под воздействием гипноза объект нападения полностью утрачивает способность рационально мыслить и безропотно выполнять требования, поступающие от гипнотизёра, отвечать на вопросы о прошедших и забытых событиях, а после воздействия полностью забывать о случившемся.
С помощью гипноза совершались самые дерзкие и тихие ограбления, произошедшие в мире. Однажды знаменитый гипнотизёр Вольф Мессинг наглядно продемонстрировал, как это делается. По обычному тетрадному листку он смог беспрепятственно получить 100 тысяч рублей в Госбанке.
Главное оружие – слово
Техник гипноза много, но все они опираются на два основных вида: классический (или директивный), который применяется в медицинской практике, и скрытый (эриксоновский, названный так по имени автора – психотерапевта Милтона Эриксона).
Под воздействием классического гипноза человек находится почти в сонном состоянии, трансе, но хорошо понимает, что на него оказывается гипнотическое действие. Гипнотизёр оказывает прямое внушение на психику пациента, добиваясь лечебного эффекта своей авторитарной волей.
В случае скрытого гипноза всё намного сложнее и опаснее для жертвы. Основным оружием эриксоновского гипноза являются слова с двойным смыслом (образные выражения, метафоры, абстрактные выражения), в которых прямой смысл адресован сознанию человека, а переносный воздействует на подсознание.
В результате внимание жертвы концентрируется на собственных переживаниях, происходит погружение в свой внутренний мир, отключение от внешнего мира. Человек уже не может сопротивляться внешним воздействиям, мысли гипнотизёра он воспринимает, как свои, и поэтому выполняет все команды.
Существуют приёмы, с помощью которых можно научиться манипулировать сознанием окружающих. Этому учат в спецслужбах. Такие приёмы известны цыганам и мошенникам. В отличие от классического гипноза, которому, согласно статистике, поддаются около тридцати процентов людей. Десять процентов вообще невозможно ввести в транс. Скрытому гипнозу поддаются практически все люди, способные хоть как-то понимать речь человека. Методами скрытого гипноза давно пользуются в политике, разведке спорте, бизнесе, рекламе, педагогике, режиссерской и следственной работе.
Из самых распространённых методик скрытого гипноза является «заболванивание», «разрыв шаблона» и «перегрузка сознания». Достаточно присмотреться к работе цыганок. Прекрасные знатоки психологии, они безошибочно выбирают из толпы свою жертву.
Вначале задают простой вопрос, типа – как найти аптеку, чтобы купить больному ребёнку лекарство, или как пройти к почте. Когда вы начинаете объяснять, вокруг вас образуется группа безудержно говорящих и жестикулирующих цыганок в яркой национальной одежде (они работают группами).
Вас накрывает поток логически бессвязных выражений: «Какая ты красивая, что ответила, где аптека». «Какие у тебя красивые глаза, что скоро узнаешь возлюбленного». «Какая ты счастливая, но люди навели на тебя порчу». Тем временем, когда вы ошарашены происходящим, идёт скрытый гипноз и ограбление.
При попытке уйти звучит команда: «Стой, где стоишь, иначе тебя парализует». А в конце звучит установка на забывчивость: «Вода смывает все следы, и на песке ничего не остаётся». Другие мошенники работают подобным образом, стараясь завлечь в уличные игры, лотереи, покупку ненужных вещей и т.п.
Для «перегруза мозгов» применяют иногда аббревиатуры из научных терминов, типа: «Ваши суждения в данной концепции ассоциируют с вульгарной мистификацией парадоксальных иллюзий». Перегрузки мозга срабатывают мгновенно.
Как противостоять гипнозу?
1. Никогда не вступайте в контакт с подозрительными лицами на улице, не отвечайте на вопросы и проходите мимо.
2. Если вас мошенникам всё же удалось остановить, попробуйте приём «разрыва шаблона». На любой вопрос отвечайте не по теме. К примеру: «Девушка, где аптека? – отвечайте: «А твой муж тоже пьёт»? Это приведёт гипнотизёршу в замешательство, а у вас будет время удалиться.
3. Не принимайте всерьёз ту информацию, которую вам говорит незнакомец, внутренне посмейтесь над ней, тогда никакой гипноз сразу не возьмёт.
4. Ни в коем случае не позволяйте никаких прикасаний к себе и не смотрите прямо в глаза подозрительному типу. Когда почувствуете на себе пристальный взгляд, отвлекитесь, взглянув на часы, поправьте юбку, оглянитесь назад, это непременно прервёт контакт и гипноз не подействует.
5. Если увидите толпу, собравшуюся у «лохотрона», никогда не останавливайтесь. Знайте, коллективный гипноз действеннее и сильнее, и уйти от него во много раз труднее.
Приходилось ли вам становиться жертвой или свидетелем типичной ситуации: к вам на улице подходит цыганка и начинает бойко тараторить: «Дай погадаю красавица/мил человек, чего тебе в жизни ждать…» и всё в том же духе? Скорее всего, ответ будет утвердительным.
РРеакция в данных обстоятельствах может быть двоякой. Можно согласиться на уговоры цыганки и протянуть руку для гадания, позволяя увлечь себя в водоворот лжи, либо попросить незваную «гостью» оставить вас в покое и быстро ретироваться. Второй выход из положения предпочтителен. Выбрав же первый, вы, вероятнее всего, столкнётесь с гипнотическим воздействием. О том, как уберечься от гипноза, и повествует сегодняшний материал.
1. Избегайте любых контактов с людьми, несущих в себе угрозу, норовящих пробудить вашу способность поддаваться их внушению.
Если верить учёным, мы все в той или иной степени внушаемы. Большое значение имеет также умение ведущей стороны погружать жертву в транс. Так что в случае отсутствие какой-либо реакции на воздействие не спешите радоваться: быть может, на вашем пути встречаются слишком слабые манипуляторы сознанием. Чтобы исполнить озвученную выше рекомендацию, то есть избежать контактов с потенциальными гипнотизёрами, обходите десятой дорогой людей, чья внешность, поведение и предложения внушают вам подозрение.2. Не впускайте в дом посторонних личностей.
Лучше и вовсе не открывать двери на неистовый звонок или стук, не посмотрев в «глазок». Сколько людей уже попалось на удочку как попрошаек, так и продавцов различных техники, мнимых сборщиков подписей, разгуливающих по квартирам и домам без зазрения совести. Мошенники способны заговорить зубы своей жертве, погрузить её в транс и обманом выманить ценную информацию, денежные сбережения, золото, даже заставить взять ссуду. Когда же человек очнётся, хитрого гипнотизёра уже и след простыл, а жаловаться некому…3. Не позволяйте мошеннику сбить себя с толку, цели и маршрута.
Это актуально, если вы видите, как потенциальный манипулятор сознанием приближается к вам, стоящему на улице или идущему, и нет никакой возможности избежать данной встречи. Как это сделать? Дайте себе мысленную установку: «Я сосредоточен на своей цели, никто и ничто не в силах нарушить моё нынешнее намерение. Что бы ни говорил человек, приближающийся ко мне, ему не удастся застать меня врасплох и внести дисбаланс в моё мироощущение». Когда мошенник поравняется с вами и начнёт свою заученную речь, продолжайте заниматься самовнушением. Подозрительная личность не увидит в ваших глазах ни заинтересованности, не внимания, ни раздражения: одно сосредоточенное равнодушие – и оставит свои планы вас обмануть. Ни в коем случае не смотрите мошеннику в глаза – это проверенный способ противостояния внешнему психическому воздействию.Если манипулятор схватил вас за руку, постарайтесь не поддаваться гневу. Просто молча освободите её из плена чужого прикосновения и быстро шагайте прочь.
Ни под каким предлогом не вступайте в словесную перепалку с мошенником, не пытайтесь доказать ему, что он поступает неправильно, нечестно, обманывая людей. Тем более не позволяйте себе выражаться нецензурно в адрес пристающего к вам человека, особенно, если это цыганка – рискуете «нарваться» не только на ответные оскорбления, но даже проклятия. Не верите в такого рода вещи? Всё равно вам будет не по себе, и неприятный осадок останется в душе надолго.
В случае если вы являетесь достаточно рисковым человеком, примените хитрый ход: попробуйте сами сбить с толку мошенника. Используйте нелепые фразы, ответы на вопросы невпопад, не относящиеся к теме разговора. Вполне возможно, манипулятор сочтёт вас не совсем вменяемым и оставит попытки затащить в свои сети. Только не переиграйте – всё должно выглядеть естественно.
4. Отлично помогает приём выстраивания психологического барьера между собой и мошенником.
Мысленно сооружайте глухую стену, кирпичик за кирпичиком. Манипулятор непременно почувствует ваше противодействие и поймёт, что вы тоже «не лыком шиты», то есть в теме. Как следствие, оставит вас в покое.5. Ещё один хороший вариант психологического противодействия гипнотическому влиянию со стороны – это внутренний монолог.
Если вы верите в Бога, прочтите молитву. Если же являетесь скептиком, атеистом, мысленно напевайте мотив любимой песни или читайте какое-нибудь стихотворение. Мошенник обязательно ощутит ваше внутреннее сопротивление и найдёт другую жертву.Будьте всегда, где бы вы ни находились, во всеоружии!
Надежда Пономаренко
Одним и тем же словом «гипноз» называют и психофизическое состояние человека, похожее на полусон, гипнотический транс, и воздействие, которое кто-либо может оказать на человека, чтобы ввести его в такое состояние для каких-либо своих целей.
Именно поэтому так противоречивы мнения о том, все ли люди подвержены гипнозу .
Если говорить о гипнозе, как состоянии, то можно сказать, что любой человек впадает в транс минимум один раз в день, во время перехода от бодрствования ко сну и наоборот. В этот момент ваше сознание воспринимает действительность менее критично, а подсознание, наоборот, воспринимает и увязывает многие образы с вашими желаниями и внутренними тревогами. Также вы находитесь в состоянии близком к трансу, когда отрешаетесь от окружающей действительности, когда вы слишком устали, когда рассудок перегружен входящей информацией – звуками, запахами, речью. Если говорить о гипнозе, как воздействии, то целью всех гипнотизеров является именно введение человека в этот транс и, с благими или преступными намереньями, использование его для внушения.
Научитесь распознавать способы гипнотического воздействия. К примеру, так называемый « цыганский гипноз» основан именно на перегрузке сознания – гипнотизер много и бессвязно говорит, жестикулирует, пытается дотронуться до вас, ослепляет вас яркостью одежд. Таким образом, все ваши каналы восприятия оказываются «забиты» информацией. Аудиальный – речью, глупыми вопросами, не позволяющими ни на чем сосредоточиться. Визуальный – игрой красок, вспышками монист и искусственных камней, суетливыми жестами. Кинестетический – поглаживаниями то по руке, то по спине, то касанием вас за плечо, то попытками провести пальцами вам по ладони. Как видите, вся эта информация, которую пытается обрушить на вас гипнотизер, « мусорная», хаотичная, не имеющаяся под собой системы. Она заставляет рассудок «отключиться». Также действуют порой продавцы на рынках, раскидывая перед вами пестрый ковер товаров.
Как избежать «цыганского гипноза»? Лучше всего просто развернуться и уйти. Зачем вам вступать в контакт с людьми, пытающимися вас обмануть? Но как быть, если уйти невозможно? Смейтесь. Можно вслух, а можно про себя. Главное, подмечайте смешные жесты, обороты речи, нелепые движения. Таким образом ваш мозг поставит «фильтр» на тот нескончаемый поток, которым его атакуют, и этот фильтр невозможно будет «обойти». Ведь легко сбить человека с определенной мысли, но все знают, что когда « смешинка в рот попала» — противостоять этому невозможно. Кроме того, смех способствует выработке серотонина, а этот гормон может победить то состояние хронической усталости, в которое вас так старательно погружают. Во время смеха у вас усиливается мозговое кровообращение, происходит «подзарядка» организма, и вы с легкостью избавляетесь от влияния « ярмарочного кардинала».
Другой способ введения в транс основан на том, что гипнотизер, наоборот, незаметно подстраивается под вас. Он начинает копировать ваши жесты с несколько секундным опозданием, подстраиваться под темп и образность вашей речи, ловить ваше дыхание, когда он окажется с вами «на одной волне», он начнет медленно изменять ваше поведение, замедляя свою речь, жесты, дыхание и теперь уже вы незаметно для себя будете подстраиваться под него. Похожим способом, кстати, можно легко усыпить непоседливого ребенка. Что делать в этом случае? Тоже самое, что вы бы сделали для того, чтобы победить сон – откройте окно и пустите в комнату холодный воздух. Пройдитесь по комнате, заварите себе чаю или кофе. Смените тему разговора с убаюкивающей на животрепещущую, ту, которая заставит вашего «серого кардинала» спорить с вами.
Это простейшие техники и приемы гипноза к серьезному, так называемому эрикссоновскому гипнозу , имеют весьма опосредованное отношение, но специалист, который действует по серьезной научной методике и не употребляет ее во зло, не будет его оказывать. Если врач, которому вы доверились, пытается ввести вас в транс без вашего на то согласия, немедленно прервите сеанс и больше не прибегайте к его услугам. Такой доктор нарушает медицинскую этику и не достоин доверия.
Гипноз - признанный наукой метод решения психологических проблем людей и лечения различных заболеваний. Но многим известна другая сторона использования гипноза - криминальная, которую используют цыганки, недобросовестные торговцы, другие мошенники. Поэтому каждый должен знать, как защититься от гипноза и не стать жертвой афериста.
Что это такое
Если говорить простым языком, то гипноз заключается в воздействии одного человека на другого через внушение ему конкретных мыслей, схем поведения. Люди часто попадают под гипнотическое воздействие - в качестве зрителей или учеников, детей или покупателей со стороны ведущих телепередач, продавцов, авторов книг. Основой такого воздействия служит внушение.
Мышлению человека отведено две роли - сознательная и бессознательная. Сознание работает целый день, обрабатывая получаемую информацию в оперативном режиме, а во сне отдыхает. Бессознательное аккумулирует все происходившее с человеком, то, что он видел, слышал, чувствовал, переживал, всю предшествующую часть жизни. Бессознательное управляет физиологическими функциями, в нем зарождаются эмоции, строятся модели поведения . В бессознательном прячутся страхи и привычки. Но прямо оказывать воздействие на свое бессознательное чаще всего невозможно. И именно гипноз прокладывает путь между сознательным и бессознательным.
Бессознательное постоянно находится в активном состоянии, но затормаживание сознания его еще сильнее активизирует. Подсознание упорядочивает всю полученную информацию, формирует защитные психические механизмы: что-то вытесняет и стирает из сознания, что-то рационализирует. Эта важнейшая роль бессознательного в жизни человека дает почти неограниченные возможности при целенаправленном воздействии на него гипнозом.
Внушаемости в разной степени подвержен любой человек, она свойственна его природе. В основе внушаемости лежит прямое или косвенное воздействие речи или психических импульсов на процессы мышления, поступки человека, а также физиологическое и психологическое функционирование всего организма. Эти процессы, привычные и естественные, человек редко замечает и осознает оказываемое на него воздействие, тем более успешно ему сопротивляется. Да и ни к чему оказывать противодействие гипнозу, если он применяется с целью обучить или вылечить.
В защите от гипноза и внушения огромная роль отводится внимательности человека. Важно распознать самые первые попытки внушения и пресечь их. При внезапном ощущении доверия к незнакомцу, неожиданном ощущении ухода в себя лучше перестраховаться, чем попасть на удочку мошенника. Воздействовать гипнозом можно практически на любого человека, вопрос в наличии времени и уровне владения техникой. Но человек, вооруженный знаниями, имеющий внутренние силы, внимание, спокойствие, рассудительность имеет гораздо больше шансов избежать подобных проблем.
